Как Ильич оказался на бутылке с буржуазным гран-крю из французского шато

Ильич и вино — Французы были в шоке! — предприниматель Андрей Филатов улыбается и ловко поворачивает в руке бутылку, напоминающую массивный графин с коротким горлышком. Под зеленым стеклом перекатывается темное гран-крю, а на винной этикетке, прищурившись, смотрит в вооруженную толпу Смольного Ленин. — Это авторская копия картины Серова "Ленин провозглашает советскую власть", — добавляет Филатов. — Мы отыскали ее в частной коллекции в Голландии и выкупили. Изюминка этикетки, объясняет Филатов, даже не в том, что на бутылке стоимостью в несколько сотен евро изображен вождь русской революции, а сама история знаменитой картины. Таких картин советский художник Владимир Серов написал целых три. Первую — в 1947 году. На ней Ильич стоял в окружении Сталина, Дзержинского и Свердлова. Эта картина позже была подарена китайскому коммунистическому лидеру Мао Цзэдуну (сегодня ее местонахождение неизвестно), а Серов после прихода к власти Хрущева написал еще два "дубля", заменив опальных политиков на рабочих: копия 1955 года отправилась в музей подмосковного города Жуковского, а 1962-го — в Третьяковскую галерею. При Брежневе копию из Жуковского продали за границу частному коллекционеру, и Филатов смог найти и выкупить ее только в 2011-м. Французское вино с русским "лицом" Ильич появился на бутылке элитного вина благодаря советскому искусству и французским романам Александра Дюма. Началось все с того, что Андрей Филатов, входящий в список 200 богатейших бизнесменов России по версии Forbes, с середины нулевых увлекся коллекционированием вывезенных за рубеж картин российских и советских художников. Сегодня его коллекция русской и советской живописи насчитывает более 400 работ Ильи Репина, Виктора Васнецова, Федора Решетникова, Игоря Грабаря, Петра Кончаловского, Александра Лактионова, Николая Рериха. И скрывать свое сокровище Филатов не собирается. В 2012 году предприниматель создал фонд Art Russe, который продвигает русское советское искусство за рубежом, но на этом не остановился. Кроме живописи бизнесмен любит Францию. — Это любовь с детства, когда читал истории о д’Артаньяне, романы Дюма, французскую литературу, — вспоминает Филатов. То ли отдавая дань мальчишеским романтическим мечтам и любимым тогда книжкам, то ли воплощая перспективный бизнес-план, в 2013 году он купил винодельческое хозяйство La Grâce Dieu des Prieurs ("Хранимые милостью Божьей приоры") во французской коммуне Сент-Эмильон, что в регионе Бордо. — Я решил делать лучшее вино в мире, — просто объясняет предприниматель свой поступок. Заявление как минимум амбициозное, особенно если учесть, что прямо по соседству с виноградниками Филатова начинаются владения знаменитого на весь мир шато Cheval Blanc ("Белая лошадь"), а в соседнем Помроле делают легендарный Pétrus. Но Филатова такая компания не смутила: он пригласил лучших французских профессионалов: звезду в мире виноделов, энолога Луи Митжавиля и опытнейшего управляющего Лорана Проспери. А "лицом" своего бренда сделал картины русских и советских художников. Гагарин и шато Идея превратить шато в территорию арт-объектов вряд ли приходила в голову кому-то из современных французских виноделов. Филатов, напротив, решился на эксперимент и позвал знаменитого архитектора Жана Нувеля, автора комплекса Института арабской культуры в Париже и филиала Лувра в Абу-Даби, чтобы реконструировать винодельческое производство. Нувель разработал проект в соответствии со строгими техническими требованиями Митжавиля, который объяснял, где, сколько, каких размеров ему понадобится чанов и бочек. Соседи-французы поначалу были в ужасе, ведь территория Сент-Эмильона включена в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО как "культурный пейзаж" и менять его ландшафт запрещено. — Нам пришлось получать разрешение от Парижа, от ЮНЕСКО, — вспоминает Андрей Филатов. — Мы обязались провести реконструкцию так, чтобы она не затронула исторический ландшафт шато и его исторические постройки. Я объяснял людям, которые тут работали, что Россия и Франция уже много веков влияют друг на друга, это касается и архитектуры, и виноделия. К примеру, шампанское "Кристалл", которое поставлялось к царскому двору, разливали по приказу Александра II в прозрачные бутылки, у которых было плоское, а не вогнутое донышко. Это делалось для того, чтобы в бутылке нельзя было спрятать взрывчатку — царь опасался терактов. И таких примеров очень много. В итоге мы получили разрешение. Жан Нувель, который родился и вырос недалеко от Сент-Эмильона, воссоздал фермерский двор, где каждая постройка выполняет свои функции в процессе производства вина. Главным арт-объектом стал огромный цилиндрический чан, формой напоминающий шайбу: его стены покрыты сплошной фреской, на которой изображены сцены повседневной жизни работников шато. — Добавляя элементы модернизма, мы создаем нечто новое, но при этом сохраняем культурные традиции, — рассказывает архитектор Жан Нувель. — Этот проект был создан, чтобы показать работу винодельческого хозяйства, в каждом элементе я старался воздать должное виноделию, русскому искусству и французским традициям. "Русское искусство", о котором говорит Нувель, не просто картина советского художника. Творение архитектора заставляет включаться все органы чувств зрителя: оказавшись в "шайбе", ощущаешь себя то ли внутри калейдоскопа, то ли в потоке северного сияния: разноцветный пол отражается яркими всполохами от блестящих как зеркало стальных чанов с вином. Тут замечаешь — из глубины хранилища с репродукции картины Ганкевича улыбается парящий в невесомости Юрий Гагарин. "Бутылку должно быть жалко выбросить" Перед нами стоит три красных винных деревянных ящика: по замыслу Филатова это отсылка к главному советскому цвету, хотя выглядит ящик не по-пролетарски роскошно. Внутри — шесть бутылок. На этикетках изображены репродукции картин российских и советских художников: "Опять двойка" Решетникова, "Садко в подводном царстве" Репина, "Похищение Европы" Серова. За два года выпущено 24 варианта этикеток, и на следующий год готовится еще 12. — Представьте, иностранец наливает себе вина, смотрит на бутылку и видит: "О, Ильич!" Или "Серп и молот". Или "Три богатыря". Что он сделает? Правильно, станет в интернете искать, что это такое, — рассуждает Андрей Филатов. — После этого человеку должно быть жалко выбросить бутылку, понимаете? Чего в этой идее больше — ностальгии по советской эпохе или бизнес-стратегии? Ведь Филатов не первый, кто использует репродукции картин на винных этикетках. Задолго до него, в 1924 году, это сделал Филипп Ротшильд, владелец знаменитых виноградников "Лафит". Первую этикетку для вина Mouton Rothschild оформил художник-кубист Жан Карлю. В последующие годы на этикетках появлялись картины и рисунки Дали, Шагала, Кандинского, Пикассо, Уорхола. Другое дело, что ни разу не было попыток таким способом познакомить мир с неизвестными произведениями русского искусства. "Для меня это прежде всего дань уважения великой стране, которая была где-то хорошей, где-то плохой, но которая дала человечеству много того, без чего мы сегодня не мыслим нашу жизнь. Искусство той эпохи достойно того, чтобы о нем знали. Как и хорошее вино достойно того, чтобы быть выпитым". Карина Салтыкова ЧРЕЗМЕРНОЕ УПОТРЕБЛЕНИЕ АЛКОГОЛЯ ВРЕДИТ ВАШЕМУ ЗДОРОВЬЮ