Губернатор Астраханской области Александр Жилкин рассказал о Клондайке с названием «Лотос»
Глава региона пояснил, как выжить в период экономических неурядиц В гости к «КВ» пришел губернатор Астраханской области Александр Жилкин. Он рассказал, почему в Волге гибнет рыба, за что Москва выделила региону дополнительные 2,65 миллиарда рублей и как продуктовое эмбарго сказывается на Астрахани. Жилкин не обошел вниманием и особую экономическую зону «Лотос», в которую, по его словам, скоро зайдут ведущие западные компании. Причем они сделают это в обход санкций своих правительств — настолько привлекательным оказался для них Каспий. — Астраханская область по итогам 2017 года вошла в тройку регионов с самыми высокими темпами роста сборов налога на прибыль. Это подтвердила трехсторонняя комиссия Правительства России, Госдумы и Совета Федерации, которая приняла решение поощрить регион дополнительными 2,65 миллиарда рублей. Как этого удалось добиться? — В 2014 году, когда начался кризис, финансовый и в отношениях с Западом, правительство изменило федеральное законодательство. Понятно, что это было сделано в целях консолидации бюджета, но факт остается фактом: из всех собранных налогов, формирующихся на нашей территории, нам остается 31%. При этом в среднем по стране субъектам федерации оставляют около 50%. Для Астрахани это было болезненным, так как пришлось сократить многие расходные статьи. Плюс к этому у нас вырос внутренний долг, так как мы искали деньги на решение социальных проблем. При этом правительство стало забирать себе не 2% с налога на прибыль, а 3%. Впрочем, правительство России с пониманием отнеслось к нашим проблемам, и мы договорились, что тот регион, который даже в условиях кризиса показывает устойчивый рост сбора налогов, сможет вернуть себе определенную часть дополнительно поступивших в федеральный бюджет средств. В 2017 году мы поработали достаточно неплохо и получили своеобразную премию за наши труды. Это дает нам возможность чувствовать себя гораздо спокойнее с точки зрения финансирования важнейших социальных направлений. А вообще-то в прошлом году мы ставили перед собой задачу проявить максимальную активность в сфере диверсификации экономики. Напомню, у нас забрали нефтяные доходы с проектов на шельфе Каспия. Но мы не опустили руки и смогли за 2017 год увеличить региональные доходы на 6 миллиардов рублей по сравнению с 2016 годом. — На днях Президент России Владимир Путин подписал указ о продлении до конца 2019 года продуктового эмбарго, ограничивающего импорт продуктов в Россию. Ограничения действуют уже четыре года. Как они отразились на экономике Астраханского региона? — В первую очередь у нас начал активно развиваться аграрный комплекс. В лучшие годы советской власти регион так и не вышел на урожай в 1 миллион тонн плодоовощной продукции, максимум собирали 850 тысяч тонн. По итогам 2017 года мы собрали и реализовали 1 миллион 700 тысяч тонн продукции. За последние три года мы увеличили глубокую переработку в четыре раза. По итогам 2017 года она достигла 240 тысяч тонн. В частности, нам удалось построить современный завод по производству томатной пасты. Это первое подобное предприятие в России, на котором производится томатная паста из местных помидоров, а не просто идет расфасовка импортного сырья. Его продукцию закупают все основные отечественные производители кетчупов и томатных соков премиум-класса. Кроме того, мы устойчиво наращиваем экспорт, причем не только рыбы, но и мяса. В том числе мы занимаемся крупным рогатым скотом и овцами. Сначала мы продавали их живыми в Иран, Ирак, Иорданию и Саудовскую Аравию. В 2018 году начали поставлять в Тегеран мясо этих животных. У нас очень тесные взаимоотношения с иранцами, так как в области действует около 150 их компаний. Тем не менее миссия по выходу на иранский рынок с мясом домашней скотины оказалась очень сложной в связи с особенностями их закона и традиций. Вместе с тем мы занимаемся клубникой, нектаринами, персиками, черешней, яблоками и так далее. То есть все, что сегодня нельзя завозить с Запада, мы производим самостоятельно. Например, мы практически полностью закрыли нишу поставок салатного листа из Польши и Испании. Мы собираем два урожая в год и рассылаем его по всей стране. Когда вы в московском ресторане едите салатные листы, знайте, что они выросли у нас. — Недавно весь мир узнал новое слово moshka. Это произошло 18 июля в Волгограде во время матча Англия–Тунис. Насекомые покусали футболистов и болельщиков. Позже история получила продолжение: через неделю в Астрахани на берегу пляжа жители нашли множество мертвой рыбы. В соцсетях и СМИ широкое распространение получила версия о том, что их смерть наступила из-за химикатов, которые вылили в воду для борьбы с мошкой. Все было действительно так? Виновных нашли? — Мошка водится не только в Астраханской области и возле Волгограда. В 1960 х годах была построена плотина, из-за которой образовалась огромная территория, залитая водой. Оттого насекомые размножились в большом количестве. Но местные жители давно к этому привыкли. Бороться с ней можно, но непросто. И версия про «химикаты против мошки, которыми отравилась рыба» полностью несостоятельна: 165 аналитических исследований проб воды, грунта, планктона, бентоса, самой рыбы не выявили никаких отклонений от нормы — ни тяжелых металлов, ни химикатов. Конкретно в этой истории первоначально был абсолютно достоверный первоисточник с фотографией мертвых рыб на берегу Волги. История очень быстро обросла спекуляциями: по соцсетям пошел гулять снимок-фейк с километрами вываленной рыбы на берегу реки. Естественно, мы отреагировали, ученые выехали на место, рыбу нашли. Но это не было массовой гибелью. Специалисты пересчитали погибшую рыбу, и выяснилось, что погибло 482 экземпляра, из которых 80% — сельдь-черноспинка. У этого вида такая особенность: много сельди гибнет в ходе нереста. Ученые проверили рыб на все возможные отравления и пришли к выводу, что гибель сельди была обычным природным явлением, а остальные представители 13 видов рыб скончались скорее всего из-за нехватки кислорода в местах нереста. При этом следует подчеркнуть, что все остальные фотографии с километрами вываленной рыбы были ненастоящими. — Раньше такое явление встречалось? — Да, это происходит периодически. Например, в 2015 году было очень большое количество «уснувшего» серебристого карася. Мы провели всевозможные экспертизы, в том числе планктона, но ученые однозначно сказали, что карась убился на отмели в местах нереста. Рыба не понимает, что ее собирается в одном месте слишком много и кислорода на всех не хватит. Химическое отравление произошло в 1973 году. Тогда в верховьях Волги завод сбросил в воду ртуть. Вот это действительно было тяжелая ситуация. А сейчас беспокоиться не о чем. — В Астрахани 20 июля стартует международный ралли-рейд «Шелковый путь». Почему именно ваш город стал стартовой площадкой? — Гонку учредили президенты России, Казахстана и Туркменистана. Она приурочена к историческому торговому пути, который шел из Китая и проходил по нашей стране. Мероприятие проводится с 2009 года. В этом году старт должен был пройти в Китае, но по техническим причинам сделать это не удалось. У нас проводятся гонки на барханах, в том числе с участием мотоциклистов, на которые особенно страшно смотреть. Поэтому организаторы «Шелкового пути» быстро вышли на меня и попросили выручить китайскую сторону. В результате старт будет дан в Астрахани, а финиш пройдет в Москве на Красной площади. Все будет очень красиво. — Последний вопрос: Министерство экономики России в начале июля назвало астраханскую особую экономическую зону «Лотос» одной из самых эффективных в России — в чем причина успеха? — Честно сказать, я сожалею, что мы не создали эту зону раньше. Когда мы начали рассматривать пути диверсификации нашей экономики, а также нефтяные и газовые проекты в Каспийском море, стало ясно, что большинство оборудования было выпущено известными мировыми брендами. В связи с этим я обратился к Путину с просьбой создать у нас особую экономическую зону, на территории которой можно было бы локализовать их производство. В конце концов Каспий — это настоящий Клондайк с точки зрения полезных ископаемых. Но создавать «Лотос» мы начали только в ноябре 2014 года. Сами понимаете, к этому моменту кризис уже начался. Как бы там ни было, мы активизировались и начали работать с теми отечественными партнерами, с которыми и так давно сотрудничали. Зарубежные фирмы хотели помочь нам, но на них слишком сильно давили их правительства. Тем не менее они продолжают просить держать их места свободными, так как надеются пробиться к Каспию. Пока же мы работаем с отечественными бизнесменами, которые занимаются технологиями «завтрашнего дня» и нашими соседями по Каспийскому региону. За последние два года были сформированы восемь резидентов, которые строят пять заводов, четыре из которых запустят в 2018 году. Еще один завод — по производству шприцев нового поколения — должен заработать в первом квартале 2019 года. В инфраструктуру «Лотоса» мы вложили 500 миллионов рублей, а резиденты, еще не открыв производство, перечислили в наш бюджет в виде налогов 400 миллионов рублей. В итоге мы потратили меньше всех денег на открытие особой экономической зоны, в то время как обычно тратят от 6 до 8 миллиардов рублей. При этом в предрезидентном статусе у нас находится еще около шести компаний. В том числе речь идет о западных фирмах, расположенных в странах, которые ввели санкции против России. Из-за искусственных барьеров порой приходится выбирать окольные схемы сотрудничества, которые ориентировочно должны заработать в конце 2018 года. Деваться некуда. Они буквально жалуются нам, что их так называемые демократические режимы мешают заниматься бизнесом.
