Свободная торговля. Зачем освобождать компании от валютного контроля

Валютный контроль — это «уникальный» инструмент, используемый в России со времен СССР. Развитые страны с рыночной экономикой отказались от него еще в 1980-1990 годы. И если в период валютной монополии и монополии государства на внешнеэкономическую деятельность такой контроль выполнял свою функцию, то есть препятствовал оттоку капитала, то сегодня он является анахронизмом в условиях открытой экономики. Минфин России недавно выступил с инициативой по устранению требований репатриации по рублевым контрактам и снижению административной ответственности за валютные правонарушения. Это может стать положительным, но малозначительным шагом в либерализации валютного регулирования, поскольку большинство внешнеэкономических сделок заключается в иностранной валюте. Необходима полная отмена закона о валютном контроле и регулировании, о чем еще в марте писали эксперты ЦСР. Только такой шаг облегчит трансграничные бизнес-процессы для российских предпринимателей, повысит их конкурентоспособность на мировом рынке. Что уже достигнуто Ряд изменений последних лет был направлен на либерализацию валютного контроля. Остановимся на ключевых. Например, было уточнено понятие «резидент» для физических лиц. С 1 января 2018 года все без исключения граждане России стали признаваться валютными резидентами (ранее — только те, кто в течение года хотя бы раз был в России). А вот граждане, которые проживают в иностранных государствах более 183 дней в году (не являются налоговыми резидентами), освобождены от ограничений и отчетности по зарубежным счетам. Эти изменения упростили жизнь россиянам, которые большую части времени проживают за границей, но при этом не устранили запрет на операции между резидентами, проживающими за рубежом. Кроме того, происходит постепенное расширение перечня разрешенных операций по зарубежным счетам. Например, с 2017 года появилась возможность зачислять на зарубежные счета резидентов в банках стран ОЭСР (35 стран)/ФАТФ (35 стран и две региональные организации) средства от продажи иностранному лицу транспортного средства, находившегося за рубежом, а также от продажи недвижимого имущества. При этом есть существенное ограничение: такое транспортное средство или недвижимое имущество должно быть зарегистрировано в стране-участнице Многостороннего соглашения об автоматическом обмене информацией ОЭСР (CRS MCAA). Он, в частности, предусматривает обмен информацией по счетам клиентов банков (налоговых нерезидентов) на автоматической основе. Всего участниками CRS MCAA по данным на начало июля 2018 года являются 102 страны, включая Россию. Но далеко не все страны договорились о том, что будут обмениваться информацией на двусторонней основе в рамках этого соглашения. Россия сегодня договорилась о получении информации только от 74 стран. Таким образом, обмен информацией будет осуществляться не со всеми странами ОЭСР или ФАТФ (например, с США, Канадой, Израилем, Латвией). В 2017 году Банк России в своей инструкции также отменил паспорт сделки, однако вместо него ввел механизм учета внешнеторговых контрактов, который мало что меняет для валютных резидентов. Обязанность предоставлять документы в банк сохраняется. Для компаний на практике ничего не поменялось: все так же средним компаниям требуется сотрудник, а большим компаниям — отдел, чтобы обеспечивать соблюдение требований валютного контроля. В качестве положительной стороны нововведений стоит отметить увеличение суммы договоров, подлежащих учету, до 3 млн рублей для импорта, и до 6 млн рублей — для экспорта. Вместе с тем сохраняются существенные ограничения для валютных резидентов: требование репатриации и закрытый перечень оснований по зачислению денежных средств на зарубежные счета. Эти барьеры создают препятствия для развития внешнеэкономической деятельности и увеличивают финансовую и административную нагрузку на экспортеров. Действующие требования валютного законодательства снижают конкурентоспособность российских компаний по сравнению с зарубежными предпринимателями. Риски финансовых потерь, особенно с учетом ответственности за невозврат валютной выручки и совершение валютных правонарушений (от 75% до 100% штрафа от суммы сделки/операции), демотивируют российские компании выходить на экспорт. Для устранения этих барьеров требуется кардинальная реформа системы валютного регулирования и контроля. Контроль не для всех В так называемых новых майских указах Владимира Путина обозначены амбициозные цели по развитию экспорта: объем экспорта несырьевых неэнергетических товаров должен достигнуть $250 млрд в год, где для экспорта услуг этот показатель — $100 млрд в год. Для достижения этой цели планируется запуск отдельного национального проекта «Международная кооперация и экспорт». Меры для него будут прорабатывать в формате «проектных мастерских», которые подразумевают активный диалог между экспортерами и госорганами. В июне президентский совет по стратегическому развитию и приоритетным проектам поручил проработать инициативу по упрощению регулирования внешней торговли, включая первоочередные меры по упрощению (отмене) валютного контроля при экспорте отдельных видов товаров и услуг. Подобная формулировка связана со спецификой работы «проектных мастерских», которые были разделены на восемь групп — сервисные и отраслевые. Отраслевые группы выявляли проблемы, которые имеют для них решающее значение. Валютный контроль называли барьером для экспорта в группах по агропромышленному комплексу и промышленности, в группе по экспорту строительных и инжиниринговых услуг, а также услуг в сфере IT. Требования валютного законодательства являются общей проблемой для экспортеров любых товаров и услуг. Но проблемы, с которыми они сталкиваются на практике, отличаются. Например, ИКТ-компании, экспортирующие программное обеспечение, испытывают существенное административное бремя ввиду необходимости оформления валютных операций в банках. У строительных и инжиниринговых компаний могут возникать сложности с репатриацией из-за длительного процесса конвертации средств в местной валюте государства, где реализуется проект, в рубли или доллары. Несмотря на специфику валютного контроля в отдельных отраслях, это ограничение негативно влияет на всех игроков, которые поставляют товары или оказывают услуги за рубежом. В развитых странах ОЭСР валютные ограничения (репатриация и ограниченный режим использования зарубежных счетов) не применяются. Устранение валютных ограничений для отдельных товаров и услуг (например, для экспорта софта) в действительности облегчит жизнь таким экспортерам, но не устранит барьеры для экспорта в целом. Определение списка товаров и услуг будет свидетельствовать только о возможностях лоббирования некоторых групп экспортеров и поддержки их начинаний со стороны профильных министерств (например, за неприменение валютного контроля к экспорту IT-услуг активно выступает Минцифры). Выборочный валютный контроль создаст условия для манипуляции классификацией товаров или услуг, а следовательно, и для уклонения от соблюдения обременительных требований законодательства. И, конечно, он может породить еще больший объем бюрократических проволочек для подтверждения статуса товара или услуги при проведении валютных операций.