160 лет в одной семье. Как челябинец нашел в роду летчицу, спасшую Тито

Вышло в свет уникальное издание «Полянцевы: история семьи». Оно появилось по инициативе заслуженного энергетика России Олега Полянцева, который решил собрать рассказы о представителях своей семьи за 160 лет. Пережившие 30-е годы и войну Корреспондент «АиФ-Челябинск» Эльдар Гизатуллин: Я так понимаю, что в вашей семье нечасто рассказывали истории об известных родственниках. Но как возникла идея найти материалы и объединить всё в книгу? Олег Полянцев: На презентации книги о Николае Щапине, видном южноуральском энергетике, который в 1990-х годах стал жертвой явно заказного убийства, я случайно услышал свою фамилию. Её произнес наш известный краевед и историк Владимир Боже. Я попросил его рассказать подробнее о нашей семье. Так уж получилось, что многих фактов я не знал. В каждой семье так было: наши родители, деды и прадеды неохотно рассказывали о прошлом. Это страшные 1930-е годы и последующие оставили такой след. На меня повлияло осознание того, что я последний, кто видел многих моих известных родственников и общался с ними. Владимир Боже посоветовал сначала написать в архивы в Оренбург. Я в ту пору был директором Челябинской ТЭЦ-1 и подумал: решат ещё, что я хочу написать о себе любимом. А ведь главной целью было написать историю общества, страны через судьбы людей за 160 лет. Но только когда я вышел на пенсию, вплотную занялся книгой. Вначале мне помогал челябинский журналист и писатель Александр Золотов. Затем я познакомился с краеведами Вячеславом Лютовым и Олегом Вепревым, которые очень мне помогли. - Знакомые правильно восприняли эту идею? Не как вашу биографию? - Я им сразу сказал: друзья, не старайтесь найти свои фамилии в статье обо мне! Цель была другая - пробудить у окружающих желание тоже заняться историей своего рода. Повторю, мало кто из нас слышал подробные рассказы из уст своего деда или даже прадеда. Поколение, которое пережило 30-е годы и Великую Отечественную войну, предпочитало молчать. Но нельзя допустить, чтобы это молчание поглотило историю. В Германии стреляли в спину - Самые интересные и яркие факты, вероятно, всплывали не в документах, а в рассказах родственников? - Конечно. Так, дочь Василия Мамакова рассказывала, что, когда её отец грузил оборудование в Германии, изъятое по репарациям, им в спину стреляли. Это был такой стресс, из которого её отец так и не смог выйти. Если раньше он не пил и не курил, то по возвращении из Германии стал заядлым курильщиком, нередко выпивал, а когда ложился спать, на грудь неизменно помещал планшет со всеми документами. Бывало, вскакивал среди ночи и кричал: «Отходите!» Когда его расспрашивали, он отмалчивался. Мой соавтор Вячеслав Лютов правильно сказал: «В войну трудно войти, а ещё труднее из неё выйти». Это и об афганцах, и об участниках боевых действий в Чечне. То же будет, наверное, и с теми, кто сейчас в Сирии. Я помню, в 1980-е годы у нас был парень-афганец. Он мог часами просто смотреть в одну точку и потом просто шёл спать. А ведь совсем молодой был... Тут даже первый фильм «Рэмбо» можно вспомнить. Хоть и боевик, а всё-таки это трагедия человека, профессионального военного, который вернулся в мирную жизнь, но оказался в ней ненужным. Эта проблема и сегодня никуда не ушла. - Какие черты предков показались вам наиболее привлекательными? - Мой прадед Захарий работал в сфере просвещения до 1903 года. Тогда это было престижно. Его потомок пошёл на железную дорогу, потому что это также перспективное направление (вспомните хотя бы, какой толчок развитию Челябинска дала Транссибирская магистраль). Другой сын Захария выбрал почтово-телеграфную службу - тоже хорошие перспективы. Главное - стать профессионалом своего дела. Это стремление к профессионализму Захарий Полянцев передал своим детям. Не подвели и внуки: Сергей прошёл путь от мастера до директора завода имени Колющенко, Пётр строил Турксиб, Агния стала лётчиком-испытателем. Про Агнию вообще можно целый фильм снять! У неё сад по соседству с Алексеем Маресьевым был, работала с ним. Она была начальником лётно-испытательной станции, но постоянно просилась на фронт. И с 1943 года наконец стала участвовать в боевых действиях, да ещё каких! Некоторые из них до недавнего времени были засекречены. - Это какие же? Сейчас уже можно раскрыть эти секреты? - Мне она лично рассказывала, что участвовали в эвакуации Иосипа Броз Тито, главы югославских партизан, который впоследствии возглавил Югославию. Его зажали в горах, срочно надо было вызволить его оттуда. Вот Агния на своём истребителе обеспечивала прикрытие. После она сопровождала и других высших военных чинов. Однажды я ей сказал, что читаю книгу выдающегося советского конструктора Сергея Яковлева, рассыпался ему в похвалах. А Агния Алексеевна мне в ответ: «А ты знаешь, что он меня с работы выгнал?» - Неужели конфликт? Из-за конструкции нового самолёта? - В начале 1950-х годов она испытывала самолёт, но заявленные параметры не соответствовали тем, что машина показывала во время испытаний. Агнии говорят: подписывай документы, потом инженеры доведут параметры до ума. Она отказывается. И вот однажды она приземляется и видит, как по полю едет чёрный лимузин. Такой автомобиль был только у Яковлева. Подъехал, выходит главный конструктор и требует, чтобы Агния бумаги подписала. Та снова в отказ. Сказала главному: «Я боевой лётчик и не могу подводить своих товарищей, подписывая неготовую машину». Тогда Яковлев её обматерил и уехал. А Агнию уволили. Пусть родственники всё расскажут! - Всё ли удалось уместить в книге? - Далеко не всё. Но главный вывод, который я сделал после завершения работы: каждый человек достоин своей истории. Это не лозунг, это реальность. Первые экземпляры я отдал своим детям и внукам - этот труд ведь прежде всего для них. А они потом должны его продолжить. Так и сказал им: «Теперь вы пишите свою историю!» - Что бы вы посоветовали всем тем, кто тоже хочет составить историю своего рода? - Не только ищите документы, но непременно общайтесь с теми, кто ещё жив. У меня есть друг Саша Михайлов, так у него мама книгу написала, а ей уже за 90 лет. Там столько интересного! И не бойтесь настаивать. Когда я стал расспрашивать свою сестру, у неё первая реакция была: я ничего не знаю и не помню. Но я от неё не отставал, дал бумагу, говорю: напиши как сможешь и когда сможешь. И она столько написала! Рассказывала: пишу, мол, и плачу. Так что поспешите к своим родственникам - сохраните их истории уже для своих потомков!