Натуральность, безопасность, качество: Ольга Абрамова о концепции развития АПК

– Ольга Викторовна, в каком состоянии сейчас находится молочное животноводство республики? – Благодаря тому, что долгие годы велась политика, направленная на поддержку сельхозпредприятий, сегодня Удмуртия – один из немногих регионов, где сохранено товарное производство. По объему молока, произведенного в сельхозорганизациях, мы занимаем 3-е место в России и сохраняем эту позицию уже несколько лет. Тогда как Кировская область, например, в I квартале этого года уже покинула четверку лидеров. Нам есть чем гордиться, но при этом есть аспекты, над которыми надо серьезно поработать. Сегодня мы имеем среднюю продуктивность в 5 884 кг в год на одну корову – это далеко не блестящий показатель, мы не входим даже в топ-20. Лидер по интенсивности производства – Ленинградская область (8 674 кг на одну корову. – Прим. ред.), и мы ставим перед собой задачу дойти до этого уровня. На это и направлена наша новая молочная концепция. – А это реально – так поднять продуктивность? – Думаю, что реально. Я уверена, что ставить амбициозные цели необходимо по одной простой причине: как только вы понимаете, до какой планки нужно расти, в голове сразу появляется план. Что нужно сделать для того, чтобы стать лидерами по продуктивности? Мы должны пройти через интенсивное развитие. Мы будем делать это через обновление всех технологических процессов, создание сервисных служб, которые позволят выстраивать процессы в молочном производстве. К сожалению, у нас нередки случаи, когда главным человеком на ферме является доярка. Так быть не должно, потому что оператор машинного доения сосредоточен на одном процессе, он не может определять стратегию развития фермы – это работа руководителя хозяйства. Я не стану говорить, что мы добьемся поставленной цели в ближайшие три года, это невозможно. Если бы все было так просто, это давно бы уже произошло. Мы ориентируемся на 2025 год. – Прописаны ли конкретные шаги по технологическому обновлению отрасли? – Путь модернизации единственно верный. Для получения качественного и стабильного результата все процессы на сельхозпредприятии должны быть выстроены. Даже процесс доения предполагает много тонкостей. Например, от момента, когда оператор задевает вымя коровы, до того, как он подсоединит доильный аппарат, должно пройти не более 90 секунд. Если больше, то у коровы появятся проблемы. А как зачастую бывает? Помыли корову, обработали вымя, поговорили с соседями – уже два раза по 90 секунд прошло. И пожалуйста – больное животное. На ферме все должно быть максимально технологично, только тогда можно добиваться хороших результатов. Мы склоняемся к тому, что надо расширять производство, искать новые рынки сбыта. Мы живем в глобальном мире, мы открытая страна, открытый регион, и мы сегодня должны искать возможности сотрудничества со всеми странами. Это наш ресурс, поскольку продукты питания будут востребованы всегда. А задача – организовать работу таким образом, чтобы можно было создать высокотехнологичные рабочие места, развить производство, обеспечить переработку сырья и сбыт. – Для этого нужны знания. Плани-руется ли какое-то участие государства в подготовке специалистов для сельского хозяйства? – Нам очень не хватает компетенций. Весь мир давно ушел вперед. Поэтому у нас разработана программа «Кадровое развитие АПК», и в этом году мы будем серьезно реформировать систему повышения квалификации. Мы сохраним семинарское направление, стажировки. Но хотим принципиально изменить систему переподготовки кадров: уйти от теоретической направленности и усилить практическую часть, сделать ставку на производственное обучение. Кроме того, мы решили опробовать новый способ – готовить не конкретных специалистов, а команды. В команду входит директор, зоотехник, ветеринарный врач, зоотехник-селекционер. Мы определим базовые хозяйства, куда они смогут приезжать за опытом и новыми навыками. Они будут смотреть, как организовано производство, обучатся по новым кейсам и уедут в свое хозяйство с пониманием того, что надо сделать, чтобы применить новые знания. Именно эта команда будет определять, как должно развиваться предприятие. Мы провели много консультаций на эту тему, привлекли серьезных экспертов, советовались с сельхозтоваропроизводителями. Почему возникла идея обучить сразу всю команду? Потому что когда приезжает с учебы, например, зоотехник, перед ним стоит задача убедить руководителя, специалистов. Для этого нужны усилия, и в какой-то момент специалист начинает думать – а зачем мне это все? – Руководители согласны с таким подходом? – Сейчас мы разрабатываем программу, консультируемся со специалистами. Затем презентуем ее руководителям предприятий. В этом году хотим опробовать программу на 5-7 командах, и если удастся получить реальный результат в виде повышения надоев, то будем считать, что программа имеет право на жизнь. Сейчас мы определяем площадки для обучения, эффективные хозяйства. Вопрос выбора очень серьезный, потому что обучать надо правильным мыслям, и нам нельзя ошибаться. Эффективность хозяйства при этом оценивается вовсе не по наличию новой фермы. Можно производить качественное молоко дорого, а можно – дешево. И сегодня, в условиях развитого рынка, мы должны стремиться ко второму – росту производительности, увеличению продуктивности, снижению издержек. Построить ферму за 250 млн рублей – это еще не эффективность. Мы не против инвестиций, но они должны быть направлены на экономический рост и последующую монетизацию. Руководитель сельхозпредприятия, строя ферму, должен четко понимать, что через 4 года, например, накопленный объем реализации вдвое превысит затраты на строительство. А когда строят, не понимая сроков выхода проекта на окупаемость, это неправильно. – Вы сказали, что нам необходимо развивать экспорт. А что удмуртские производители могут предложить мировому рынку? – Большинство наших переработчиков производят вкусные продукты из натурального сырья. Начиная с двух крупных предприятий, производящих продукты под федеральными брендами, неоднократно отмеченные призами и востребованные по всей России, и заканчивая малыми предприятиями, которые также производят качественную продукцию. Недавно у нас прошла защита инвестиционных проектов в кооперативах. Селтинское райпо защищало совсем небольшой проект, всего 6 тонн молока в сутки. Они показали свою продукцию – высочайшего качества, без добавок и консервантов. Мы должны дать рынкам четкий ориентир: если продукты из Удмуртии, значит, они качественные. Именно этим мы можем завоевывать потребителей – натуральностью, безопасностью и качеством. – Удалось ли добиться заключения договоренностей о реализации каких-либо экспортных проектов? – Экспортные проекты очень непростые, поскольку зарубежные рынки требуют безупречного качества продукции. Все страны, в которые мы планируем ввозить свою продукцию, рассматривают нас под огромной лупой, вплоть до конкретной коровы на ферме. С начала этого года два удмуртских предприятия подали заявки на поставку молочной продукции в Китай. У нас состоялась встреча с представителями Россельхознадзора по этому поводу, и пока предприятия отозвали свои заявки, потому что необходимо доработать сырьевую базу. Это вопрос, связанный с лейкозом. – В Удмуртии есть коровы, больные лейкозом? – Нет, но у нас есть скот, давший положительную реакцию на лейкоз. Это не лейкоз в чистом виде, они просто носители. По вопросу, насколько это вредно для человека, идет масса споров. Во всем мире на лейкозный скот не обращают внимания. Как правило, коровы, положительно реагирующие на этот вирус, – высокопродуктивные. Если мы разрешим ситуацию, то закроем вопрос с экспортными поставками до конца этого года. Второй нюанс, на который обращают внимание импортеры, – чистота молока: соматика, антибиотики и т.д. Этому вопросу мы тоже должны уделять максимальное внимание. Если мы его не решим, это не позволит нам выйти на экспорт. Мы уже начали работу по активизации производства качественного молока, запросили в Управлении ветеринарии перечень всех предприятий, в продукции которых когда-либо обнаруживались антибиотики, чтобы на каждой ферме сделать технологический аудит. Эта работа очень кропотливая, трудозатратная и неоднозначно воспринимаемая бизнесом – мы, по сути, приходим в чужой дом и указываем, как надо делать. Но это то, над чем мы должны работать постоянно. – А сами сельхозпредприятия готовы над этим работать? – Не могу сказать, что у них есть огромное желание. У наших сельхозпроизводителей сегодня нет четкого понимания того, что молоко с хорошими показателями качества ценится выше. Потому что разница в цене между высшим и первым сортом на многих предприятиях незначительна. У производителей нет стимула производить молоко высшего сорта. Если бы его цена была 23-24 рубля, а первого – 15, это было бы стимулирующим фактором. Вторая причина – консервативный настрой руководителей и специалистов и нежелание видеть недочеты в работе. А они есть у каждого. Самое правильное в этой ситуации – признать, что я делаю что-то не так, и понять, как это можно сделать по-другому. Здоровая самокритика должна рождать новые пути решения производственных вопросов – например, улучшить условия содержания животных, по-другому организовать их лечение и т.д. Это очень непростая задача. – На пресс-конференции в мае вы сказали, что количество молока высшего сорта в республике упало с 80 до 70%. Это так? – Да, молока I сорта в первом квартале было больше, к сожалению. Весной традиционно больше проблем со здоровьем животных. Но переходный период после вступления в силу нового техрегламента закончился, и переработчики стали более требовательны к сырью. Поэтому сегодня есть случаи, когда они возвращают молоко, содержащее следы антибиотиков. Требования техрегламента несколько ухудшили положение производителей молока, но в любом случае мы должны изыскать новые возможности для роста нашего потенциала по качеству. Мы должны работать над качеством – это самая непопулярная фраза, которую я могу сказать как министр. Опять же, все это вопрос взаимоотношений между производителями и переработчиками. Минсельхоз в данном случае выступает только как наблюдатель. Мы осуществляем лишь мониторинг, хотя хотели бы воздействовать более масштабно. Сельхозпроизводители сейчас находятся в очень тяжелой ситуации. Они не могут сказать коровам: перестань доиться, будем ждать высоких цен на молоко. Субсидии – это, конечно, хорошо, они позволяют выживать, но все должны стараться работать лучше. Кто-то этим активно занимается: у нас есть предприятия, где и руководитель, и работники нацелены на то, чтобы получить хороший результат. А есть такие, которые не особо беспокоятся: производим молоко первого сорта, ну, а что теперь делать? – В декабре прошлого года, когда резко снизились закупочные цены на молоко, производители давали прогноз, что четверть хозяйств разорятся. Прошло полгода. Прогноз оправдывается? – Я не сторонница нагнетания ситуации. Мы закончили посевную кампанию, все, что было запланировано, сделали. Но сев – это самое простое. Самое сложное впереди – кормозаготовка и уборка зерновых. Здесь понадобится больше собранности, в том числе ресурсной, организационной. Да, у нас есть хозяйства, которые благодаря своим «чудо-учредителям» фактически разорились. Но такие ситуации были и в прежние годы. Я не могу сказать, что прокатилась волна банкротств. Нет. Сейчас мы обновили состав комиссии по финансовому оздоровлению сельхозпредприятий. Федеральным законом предусмотрено оказание помощи хозяйствам, попавшим в сложную ситуацию. И в середине июня проведем первое заседание, рассмотрим все иски к сельхозпроизводителям, которые могут привести к банкротству. Мы не хотим, чтобы предприятия разорялись, мы за то, чтобы росло количество прибыльных организаций и уменьшалось число убыточных. Все это связано с людьми. В конечном итоге, в непростой ситуации оказываются семьи. Мы отслеживаем ситуацию с точки зрения бухгалтерского учета. Я проанализировала балансы сельхозпредприятий за I квартал, там нет критичных изменений. Поэтому я вообще бы не ставила вопрос таким образом, что сейчас у всех все станет плохо. Этого не будет по одной простой причине: ситуация сложнейшая, но мы должны совместными усилиями и с минимальными потерями выйти из нее. – Какие способы выхода из этой ситуации вы видите? – На сегодня мы выдали сельхозпроизводителям 860 млн рублей господдержки. Потребность хозяйств в ГСМ – 1,15 млрд рублей. На 1 рубль расходов на ГСМ мы предоставили в среднем 69 копеек. Для расчета брали сумму субсидии, полученной предприятием, и сумму потребности в ГСМ. Это основная и очень тяжелая статья затрат для производителей, и мы помогаем им покрыть расходы. Сейчас активно, но не так быстро, как хотелось бы, ведется согласование положений о субсидировании техники, животноводческих помещений и племенных хозяйств (на содержание племенного поголовья). И мы планируем во втором полугодии выплатить сельхозпроизводителям еще около 800 млн рублей. Эти расходы должны быть направлены на проведение сезонных сельхозработ, особенно на заготовку качественных кормов. Совершенно справедливы заявления некоторых руководителей хозяйств, что в каких-то регионах субсидии больше. Но мы исходим из реального наполнения бюджета республики. Мы обратились в Госсовет, чтобы на июньской сессии была рассмотрена возможность выделения дополнительных средств на АПК. Но мы понимаем, что бюджет непростой. Эти 800 млн рублей мы будем доводить до сельхозпроизводителей очень адресно. И на будущий год переориентируем господдержку, сделав отправной точкой эффективность работы. Повышаешь производительность – получишь субсидию, не хочешь работать – не работай. Можно сколько угодно поддерживать агонию предприятия, но это только продлит его муки. Когда мы говорили про санацию, было много толкований – что мы у кого-то конфискуем, что-то отберем. Нет. Санация – это оздоровление, реформирование, реорганизация. И мы прорабатываем с главами муниципальных образований возможность объединения хозяйств. Не двух слабых присоединить друг к другу, а объединить крупного с маленьким, например. Почему они нужны друг другу? Потому что у маленького есть земля, а у крупного – ресурсы. Нашли общий интерес – начали объединяться. При этом Минсельхоз УР не дает никаких распоряжений по этому поводу. – Насколько главы готовы к такому разговору? – У них, как и у Минсельхоза, нет полномочий на такие решения. Никто не может прийти к руководителям хозяйств и приказать объединиться. Главы с ними работают, убеждают. Есть прекрасный пример – предприниматель Степанов из Алнашского района. Он объединил в кооператив 11 предприятий из трех районов, приняли решение сделать мясную переработку. Сейчас это направление обкатают и будут делать молочную. Они договорились, что каждый вложит по 1 млн рублей. Поняли, что если у одного доход 10 млн, а ему нужен трактор за 20 млн, то лучше объединиться, и этот трактор будет работать на всех. Потом будут принимать к себе желающих, но уже в качестве ассоциированных членов, а не участников кооператива. Мы ожидаем таких инициатив – это необходимо в первую очередь самим сельхозпредприятиям, чтобы выжить. – А они согласны кооперироваться? – Самая большая проблема – отсутствие доверия между сельхозпроизводителями. Пока нет доверия – нет и решения. Каждый сидит и держится за свои маленькие доходы. – Наверное, не понимают, как потом прибыль делить… – А что тут понимать? Садитесь за стол переговоров и договаривайтесь. Мы никого не принуждаем, никому директив не даем. Это дело предпринимателей. Они должны договориться между собой. Если они не могут этого сделать, когда еще даже делить нечего, – это плохо. – Расскажите про концепцию развития сельского хозяйства Удмуртии, которую все ждут. – Мы презентовали концепцию главе республики и председателю правительства. Генеральная идея – повышение интенсивности и эффективности производства. Как мы это будем делать? Во-первых, единый учет, идентификация поголовья. В этом году начнем с племенных хозяйств – их меньше физически, поэтому проще апробировать модель. Если все пойдет хорошо, в следующем году приступим к товарным хозяйствам. Пока нет учета, нам сложно оценить процессы в отрасли, чтобы понять, какие есть болевые точки и как этим управлять. Второй момент, на котором мы сконцентрируемся, – развитие сервисных служб. Не каждое предприятие может найти профессионального специалиста – ветеринара, зоотехника и т.д. Но для этого существует принятая во всем мире форма взаимодействия со специалистами, которые могут организовать процессы таким образом, чтобы они были эффективными. Я недавно ездила в Нижний Новгород, где мне показывали телятник. Он сделан «на коленке» – деревянный, затянутый пленкой. Он не стоил миллионов, но организован очень разумно! Там ухоженные, здоровые телята. Они прекрасно пережили зиму, у них все хорошо. И ежедневные параметры состояния каждого теленка записывает молодой человек. Я думала, он ветеринар. А мне отвечают: нет, он еще несколько месяцев назад был простым скотником. Но его научили, расписали регламент действий. И наши сервисные службы будут исполнять то же самое. У нас получится бережливое производство. Очень сложно найти качественного специалиста. Но значительно проще выбрать ответственного человека из имеющихся кадров. Многие телятницы вообще не имеют дополнительного образования, но они прекрасно ставят капельницы, делают другие процедуры, принимают отел. Этому можно научиться. И мы должны пойти по этому пути, чтобы, во-первых, упорядочить и правильно организовать все процессы, и, во-вторых, чтобы люди, которые работают на фермах, не попали под сокращение. Образование – третий ключевой момент концепции. Это очень важный момент, потому что компетенций у нас катастрофически не хватает. Надо просто посмотреть, где это работает хорошо. Вся Россия занимается молочным животноводством, и есть масса примеров исключительно правильного хозяйствования, качественного, технологичного производства на таких же объектах. Четвертое направление концепции – развитие молочного рынка. Вопрос очень важный и болезненный. Мы сегодня намерены делать ставку на малую переработку, при том, что в Удмуртской Республике существуют крупные молочные заводы, вошедшие в топ-10 России. Это позволит нам сделать рынок более конкурентным, расширить выбор для сельхозпроизводителей по возможностям реализации молока. Мы уверены, что опыт кооперации в Алнашском районе может стать примером для других сельхозтоваропроизводителей. – У главы республики были какие-то замечания к концепции? – Он ее полностью одобрил. В работе над концепцией участвовали как крупные сельскохозяйственные объединения Удмуртии, так и привлеченные эксперты. Была проведена очень большая совместная работа. И Глава поддержал все наши начинания. Он проникся темой сельского хозяйства, увлечен этой проблематикой, в том числе и потому, что на селе проживает 30% населения Удмуртии. Александр Бречалов указал на некоторые пункты, которые нужно проработать глубже, в том числе вопросы технологического оснащения и кадрового потенциала. Мы непременно это сделаем. – То есть вы ощущаете поддержку руководства Удмуртии? – Да, конечно.