Рар: Европа на историческом перепутье и должна решить, как жить без США

Недавнюю встречу министров финансов "семерки" в европейских СМИ называли встречей в формате "шесть плюс один", потому что ее участники в унисон обвиняли американского министра финансов в недостойном поведении Белого дома по отношению к партнерам из-за введения Вашингтоном заградительных мер для поступающей из Европы и Канады стальной и алюминиевой продукции. Начнется ли торговая война между Старым Cветом и США - в начале июля Еврокомиссия собиралась ввести ответные пошлины на импортные американские товары? Или Брюсселю все же придется смириться с американским диктатом? Как говорят в России - "против лома нет приема"… Александр Рар: Раньше об очевидных вещах в Европе нельзя было говорить открыто. Если ты намекал, что американцы всех контролируют, всех дисциплинируют и беспардонно вмешиваются в дела своих союзников, прослушивают их и т.п., многие обвиняли заявлявших об этом людей в конспирологии. Но посмотрите, что происходит сейчас. Американский посол в Германии, который недавно занял свой пост, - друг и советник Трампа, открыто объявил, что Америке следует поддерживать консервативные круги во всей Европе. Фактически он, пусть и косвенно, намекнул на то, что "оранжевые" революции можно осуществлять и в Европейском союзе, чтобы консервативные силы приходили к власти. Это сокрушительное в политическом контексте высказывание вызвало бурю негодования в немецкой элите. Немцы были возмущены тем, что американский посол публично вмешался во внутренние дела Германии. Но при этом в ФРГ забыли о том, что американский посол лишь использовал риторику, которую западные дипломаты активно применяют на постсоветском пространстве и в Восточной Европе, когда поучают их лидеров демократии. Политики в Германии и во Франции еще тешат себя надеждой на то, что президент США Дональд Трамп - это ненадолго, и когда он сойдет с политической сцены, то американский народ поумнеет, выбрав более покладистого лидера - "второго Обаму". И все опять обнимутся, а Запад продолжит жить, как прежде. Думаю, это горькое заблуждение. Мы видим, что Америка больше не желает строить совместно с другими западными странами - своими партнерами - глобализационный мир, основанный на взаимовыгодной, свободной торговле. Напротив, Вашингтон все делает по-своему. Он предлагает европейцам фактически стать вассалами Америки, и быть счастливыми от этого факта. Сейчас перед Старым Светом стоит серьезный, исторический вопрос. Его лидерам предстоит решить, свыкнуться ли им с второстепенной ролью младших партнеров Америки, чтобы и дальше пользоваться американским ядерным зонтиком и следовать в фарватере американской политики. Опасность заключается в том, что в таком случае Европа окажется вовлеченной в какие-то войны на Ближнем Востоке или в Азии. Такой схемы отношений с США, например, хотят прибалтийские государства, поляки. В целом, некоторые европейские страны готовы безропотно подчиниться Вашингтону. Но существует и альтернативный европейский путь - построить собственную армию, сформировать европейские институты, учредить важный пост министра финансов и президента Европейского союза. В случае реализации такого сценария руководство ЕС будет рассматривать Америку, прежде всего, как конкурента, в том числе геополитического. Но мне кажется, что нынешние элиты в Европе, которые воспитаны в трансатлантическом духе, прошли американские школы, американские университеты, входят в трансатлантические сообщества типа "Атлантического моста", не в состоянии отстаивать европейскую автономию. Они не выйдут из-под крыла Америки, хотя и станут по этому поводу недовольно скрежетать зубами. Как рассуждают министры в самом близком окружении канцлера Германии Ангелы Меркель: да, действия США нам не нравятся, но другого выхода, кроме как подчиняться, нет. Логика большинства европейских руководителей такова: Европа с Америкой воевать не может, соперничать в сфере экономики также не может. Америка многократно сильнее Евросоюза и в вопросах безопасности, что неудивительно: Европа добровольно за последние десятилетия передала свои вопросы безопасности в ведение Белого дома. Поэтому европейцам неизбежно придется свыкнуться с ситуацией, при которой они не в состоянии ничего противопоставить планам США. Европа оказалась на историческом перепутье. Ей предстоит решить, как жить в мире XXI века отдельно от США. Или Евросоюз прекратит свое развитие и станет частью глобального Трансатлантического блока, где абсолютно все решения будут принимать в Вашингтоне. Но парламентские выборы в Италии показали: традиционные политические элиты, делавшие ставку на США, могут быть сметены избирателями. На Апеннинах пришли к власти внесистемные партии, чьи лидеры не так сильно тяготеют к Вашингтону. Александр Рар: В Европе происходит опять разделение на Западную и Восточную части. На востоке Европе такие страны, как Польша, Чехия, Венгрия и т.д., не слишком истово идентифицируют себя с западными либеральными ценностями. У них другие традиции, и на первое место они опять ставят национальные интересы. Кстати, то же самое делают в США. А вот во Франции, Германии, напротив, цепляются за идею общих либеральных ценностей в качестве общей европейской "религии". Разрыв в мировоззрении между Западом и Востоком Европы сложился очевидный. В Восточной Европе проводят реформы (прежде всего, связанные с выдворением мигрантов), которые, с точки зрения Германии и Франции, ограничивают демократию. Но полякам и венграм все равно, что о них думают в Париже и Берлине, - они защищают национальные интересы. На юге Европы к власти приходят так называемые правые популисты. Это националистические силы, которые, так же как президент США Дональд Трамп, говорят: наша страна "номер один" и мы должны следовать ее интересам. Укрепившиеся в южных регионах ЕС, благодаря поддержке "снизу", евроскептики способствуют изменению партийного ландшафта всей Европы. Единственная страна, где пока еще сохранился старый истеблишмент, это Германия. Но и здесь налицо перемены: одна из старейших партий ФРГ - социал-демократическая - постепенно угасает. Так что и до Германии добрался процесс, при котором старые, традиционные партии теряют былое влияние. Спрошу напрямую - за кем останется победа? За старой элитой, склонной к уступкам США, или за новыми силами, выступающими с националистических позиций? Александр Рар: Повторюсь, что Европа стоит перед судьбоносным выбором. Не исключаю, что Америка окажется настолько сильной и настолько способной влиять на европейские элиты, что сохранит контроль над Европой. Европа была трофеем американцев в Первой и Второй мировых войнах. Уходить или отдавать Европу американские власти не собираются. Они допускают ситуацию, что в вопросах экономики немцы и французы самостоятельно занимаются реформированием Европы, пытаются каким-то образом спасти Италию, Грецию, Испанию от дефолта. Но в вопросах безопасности американцы будут по-прежнему делать все для сохранения трансатлантического блока. Англия поддержит США. Тем более что у Вашингтона остаются в странах Старого Света многочисленные союзники, которые стремятся, чтобы Европа по-прежнему шла в фарватере вашингтонской, а не французской или немецкой политики. Потому что лидерство Германии в Европе для многих стран, хотя в открытую они об этом не говорят, в историческом плане представляет большую проблему. А вот лидерство Америки - это святое. Европейские лидеры все чаще в последнее время предлагают реформировать Евросоюз "сверху", чтобы не дожидаться, пока эти процессы начнутся "снизу". В чем заключаются предлагаемые реформы? Александр Рар: Мне все это напоминает 80-е годы прошлого века, когда все кричали, что Советскому Союзу нужна перестройка, гласность, нужны радикальные реформы, новое мышление. Тогда возникло множество концепций необходимых реформ. Но ни одна из них не была в итоге реализована, и все пошло в сторону хаоса. В Евросоюзе тоже противоборствуют разные концепции. Однако идеи по поводу того, как восстановить более сильное влияние Европы, фактически звучат лишь из уст французов и немцев. К другим странам, если бы даже они выдвигали такого рода предложения, просто никто бы не стал прислушиваться. Французская концепция выражает интересы юга Европы. Это создание общей финансовой системы для всей Европы, с помощью которой богатые европейские страны сообща помогают европейским странам, имеющим финансовые проблемы. В том числе тем, кто, может быть, в последние десятилетия жил превышая свои возможности, как, например, Греция или Италия. Однако немцы критически относятся к инициативам, выдвигаемым Парижем. Канцлер Меркель понимает: если принять французские предложения, Германия станет главным спонсором бедной южной Европы. И главе немецкого правительства придется объяснять избирателям, почему ФРГ, чье население усердно трудится и чье экономическое положение улучшилось благодаря реформам, которые страна провела 10 лет назад, сегодня должна раскошелиться. Ведь бедные страны Евросоюза, в отличие от Германии, просто отказывались проводить внутренние реформы, а теперь пожинают плоды своего бездействия. Поэтому Меркель очень сдержанно относится к планам французского президента Эмманюэля Макрона по созданию единого финансового котла. Но тот настроен решительно. Он считает, что, удовлетворив нужды юга Европы, сможет тем самым побороть процветающий там популизм и привести в государствах этой части ЕС к власти центристские силы. Северная Европа, страны Бенилюкса, как и Германия, не хотят помогать финансами европейскому югу. Они будут, скорее, цепляться за немецкую модель с ограниченной консолидацией, без уравниловки. Эти две концепции - французская и немецкая - неизбежно будут сталкиваться. Но время идет, и политикам все равно нужно каким-то образом действовать для сохранения единства Европы. Опасность того, что можно опоздать на поезд и Евросоюз, не получив реформаторской поддержки, распадется, теоретически существует. Нынешние лидеры ЕС привыкли к относительному комфорту и стабильности в европейских отношениях и думали, что так будет продолжаться всегда. Однако появились новые вызовы, и теперь им предстоит быстро принять исторические решения. Почему в Европе так опасаются развала Евросоюза и возвращения народов в "национальные квартиры"? Александр Рар: Я не вижу альтернативы Европейскому союзу. Просто мне трудно себе представить, что будет, если Европейский союз развалится. Это вызовет не только экономические проблемы, в каждой европейской стране появится национальная армия, плюс у каждой страны появятся национальные интересы и, не дай бог, территориальные претензии друг к другу. И тогда мы вернемся в ситуацию, которая существовала до Второй мировой войны, и это будет ужасно. Германия все это пережила, и в головах немцев на генетическом уровне сидит мысль о том, что нельзя допустить развала Евросоюза. Но в то же время в других странах ЕС, может быть, люди думают иначе. Все больше и больше правых консерваторов, популистов приходит во власть. Следуя примеру Трампа, европейские государства все чаще будут апеллировать к своим национальным интересам. Как такая Европа будет выглядеть, выгодно ли ее существование в обновленном виде для России, сказать трудно. Президент США Дональд Трамп вернул Америку к политике эгоистичных, собственных национальных интересов при поддержке всей американской элиты и, думаю, американского общества. Этим он подал пример, как следует действовать, многим европейским странам, где будут происходить аналогичные процессы. А вот Германия пока этот путь абсолютно не понимает и не принимает. Я надеюсь, что в Германии найдутся силы, которые окажутся в состоянии правильно понять то, что происходит сейчас в Европе. И сделать из этого должные выводы. Евросоюз не может конфликтовать с Америкой и Россией одновременно. Такое положение его сильно ослабит. Тем не менее согласитесь, что территориальные претензии европейских стран друг к другу и после создания Евросоюза никуда не делись, как и взаимные, в том числе исторические, претензии. Залить разгорающийся в Европе пожар деньгами - по французскому сценарию - можно, но вряд ли такой подход окажется долговечным. Александр Рар: После Первой мировой войны, когда рухнули монархии и империи, приходившие к власти буржуазные лидеры оказались не в состоянии накормить людей. Возникла катастрофическая безработица, произошел жуткий экономический мировой кризис 1929 года, который потом развалил Европу и привел к власти таких ужасных политиков, как Гитлер в Германии. В других странах также появились, скажем так, персонажи недемократического толка. Все-таки в Евросоюзе сегодня есть очень крепко стоящие на ногах страны, как ФРГ. А значит, европейцы в принципе имеют возможность через вливание денег в инфраструктуру, в социальные структуры и так далее приостановить развал Европы, удовлетворить нужды людей. Запас прочности у единой Европы еще существует - неверно утверждать, что ЕС уже находится на грани какого-то развала. Но разрушительный вихрь формируется внутри Европы. В отдельных странах действительно возникли катастрофические экономические проблемы. А это значит, что люди будут массово выходить с протестами на улицу, потому что не смогут прокормить свои семьи, начнутся беспорядки. Тогда, конечно, действовать уже будет поздно. Европейцы сейчас проснулись и стали понимать, что комфортного мира, в котором они жили прежде, больше не существует. Проходит время, когда Европа не должна была тратить значительные деньги на свою безопасность, когда можно было лениво полагаться на Америку, ставить Россию на место, руководствоваться политикой "моральных ценностей", учить всех демократии. Сейчас, мне кажется, многие понимают, что господин Трамп уже далеко не друг и не союзник европейцев, что он ведет торговые войны с Европейским союзом и стремится к ослаблению Европы. Трамп требует наглым образом, чтобы все европейцы раскошелились на общую оборону, но фактически оплачивали бы "Пакс Американа" в будущем. Так что Евросоюзу предстоит не только платить за своих бедных членов на юге Европы, но и по требованию американского барина отдавать все больше и больше денег за собственную безопасность, а вернее, в интересах американской мировой системы. Европе, если она хочет проводить рациональную геополитику, исходя из собственных интересов и традиций, надо помириться с Россией. Но для этого европейцам следует понять и принять, что у России тоже есть интересы в Европе, которые Европа должна признать. Мне кажется, что Россия признает интересы Европейского союза, в том числе геополитические. Еще есть возможность Москве и Брюсселю договориться, но для этого многим политикам нужно перепрыгнуть через собственную тень. Но поскольку руководители Европы в XXI веке очень самоуверенны и убеждены в своей правоте, нам предстоит еще очень длительный диалог сближения. Верно ли замечание многих европейских СМИ о том, что Трамп своими антиевропейскими действиями подталкивает Евросоюз к дружбе с Россией? Или такое умозаключение в большей степени иллюзия, фигура речи? Александр Рар: Пока я не могу утверждать, что это так. Это только со стороны кажется. Россия с ее традиционными ценностями и более консервативным мышлением в принципе привлекательна только для правых Европы. Поэтому итальянцы, австрийцы, как и часть немецкого консервативно настроенного общества, готовы присмотреться к российской модели, я бы сказал, к российскому видению Европы. Но в большинстве случаев пока тяготение к России, которое заметно среди отдельных политических партий, в том числе левых, вызвано антиамериканизмом. Как быть с Россией, европейцам пока не понятно. Те люди, которые сегодня готовы с Россией о чем-то договариваться, завтра вновь повернутся к Америке, если вдруг Трампа уберут и в США что-то начнет меняться. Поэтому внутри Европы не происходит столь кардинальная переориентация на сближение с Москвой. Но в то же время я не исключаю: пройдет несколько лет - и когда будет найдена какая-то конструктивная замена ныне действующей, европейской, чисто либеральной логике, то процессы в пользу сближения с Россией обязательно начнутся. И, конечно, многое зависит от того, насколько продолжительное время в самой Америке будет идти процесс отчуждения от европейских союзников. Опять-таки повторюсь, я думаю, что у американцев есть достаточно много рычагов, чтобы удержать европейцев в фарватере собственной политики, поскольку Европа, европейцы пока не могут придумать себе никакой альтернативы. Быть вместе с Россией, Китаем против Америки по вопросу об иранской ядерной программе для нынешних правящих элит Европы очень некомфортная, очень опасная, сюрреалистическая ситуация, которую они сами создали. Поэтому европейские лидеры стремятся, несмотря ни на что, договориться с Америкой по всем проблемам. Миграционный кризис изменил не только демографический состав Европы, он меняет ее элиты, потому что не ясно, за кого на выборах проголосуют вчерашние беженцы, когда получат такое право. Станут ли они поддерживать старые партии, популистов или создадут собственные политические силы, например, по религиозному признаку? Александр Рар: Миграционный кризис на западе Европы, в Германии, произошел, потому что госпожа Меркель в 2015 году запустила поток беженцев в Германию в надежде на то, что другие европейские страны половину из них заберут себе. Но никто не забрал. Восточная Европа отгораживается от беженцев, закрывает свои границы. Восточноевропейцы говорят: наша рубаха нам ближе, чем все эти общеевропейские договоренности. Тем не менее в Германии пока что, как и в некоторых странах Запада, по-прежнему очень сильны идеи, которые взращивались в либеральной идеологии, в понимании либеральной демократической модели, что беженцев можно перевоспитать в либеральных европейцев. И со временем они смогут стать частью либерального сообщества. Им можно показать, как комфортно жить при западном гуманизме, отказавшись от средневековых религиозных представлений. Но мне кажется, в Европейском союзе все же начинают понимать опасность прихода в Старый Свет порядков, которые несут "пришельцы". Сейчас уже речь не идет о сирийцах, которые будут постепенно возвращаться в свою страну. Самый большой наплыв мигрантов ожидается из Африки, и его невозможно остановить. Проблема в том, что многие политики в Европе искренне считают, что если человек прибыл на территорию ЕС, освободился от гнета у себя на родине, ему здесь все двери должны быть открыты. Мне видится, что внутри европейского сообщества возникли опасные разногласия. Одни утверждают, что унификация всех народов на базе либеральных ценностей идет во благо. Другие боятся в перспективе исламизации Европы и нашествия чужестранцев.