Михаил Таратута: россияне и американцы не похожи ни в чем

2 июня ему — 70. Хорошая цифра. А как хороши были цифры, рейтинги его программы "Америка с Михаилом Таратутой"! И как он до сих пор добавляет рейтинги тем передачам, в которых участвует. Со взглядами Михаила Анатольевича можно соглашаться или нет, но Таратута — это уже давно фирменный знак. Для телезрителя новой России это был по-настоящему новый взгляд. Америка, которую не знали, и Америка, которую тогда так хотели знать. С Михаилом Таратутой. Американский джаз — фоном на заставке — единственное, что укладывалось в представление о той, заокеанской, жизни. Для самого же Таратуты дверью в Америку стали двери Гостелерадио СССР на Пятницкой. Здесь находилось легендарное Центральное радиовещание на зарубежные страны — иновещание. Теперь аппаратные, конечно, другие. Но сохранились и те, где тогда начинающий журналист-международник Михаил Таратута, успевший к тому времени отслужить переводчиком в составе группы военных советников в Бангладеш и Египте, только начинал делать первые репортерские шаги. 77 языков мира. 160 стран. Но американская редакция в этом смысле — информационная элита. Вот только радиоприемники в США не ловили короткие волны, на которых шло вещание из Москвы. Разные технологии, как и разные взгляды, — то, к чему Михаилу Таратуте придется привыкать, уже оказавшись на корпункте в Калифорнии на излете перестройки. И, как оказалось, советской эпохи. "Когда я в первый раз попал в Америку, а это был 1979 год, меня поразило, что вся страна была изрыта бомбоубежищами. Они реально боялись советской бомбардировки ядерной. Горбачев избавил их от этого страха", — вспоминает Михаил Таратута. А тогда было время обоюдного интереса и встречных шагов. Даже официальная программа "Время" сменила тональность. В США, конечно, с упоением следили за тем, как рушится советская империя, но фасадное потепление не означало абсолютного разворота. За российскими журналистами всегда следили и даже не скрывали этого. "Внизу всегда меня ждали две машины ФБР. Мою дочь это очень забавляло. Мы в парк, где есть только одна скамейка, а этим ребятам, их обычно было два человека, деваться просто некуда. И вот они либо на корточках сидят рядом, либо стоят", — рассказал Таратута. "Хвосты" не помешали снять сотни репортажей про то, о чем тогда, в начале 90-х, в Росси- даже не догадывались. А в Штатах было делом привычным. Гостиницы и парикмахерские для собак. Платные парковки — то, что сегодня у нас едва ли не повсеместно. Репортажи о девушках — как принято называть — с низкой социальной ответственностью. Как работает малый бизнес, как ему помогает государство — в 90-е эти сюжеты стали едва ли не пособием для тех, кто начинал свое дело здесь. Глубокое погружение сроком в 12 лет, отчего уже сегодня он – частый гость на политических ток-шоу, где, конечно главный вопрос: а что с сегодняшней Америкой и отличается ли она от той, Михаила Таратуты? "Перемены отношений с Россией по-настоящему нет. Я уже не говорю о политическом классе, который просто крайне негативно настроен. Безусловно, это вопрос политики сдерживания России, никакого перемирия я не ожидаю", — вздыхает Михаил Таратута. Причина — в разнице мышления. И рассуждая о том, так в чем же мы и американцы все-таки похожи, журналист-международник отвечает коротко: ни в чем. "Американцы стереотипизируют явления. Есть, например, ящик, в котором лежит этикетка. Это хорошо, это плохо. Это так, а это эдак. И вот чтобы долго не думать, они достают из этого ящика этикеточки. И это очень ускоряет процесс принятия решений. Но, конечно, он примитивен. Мы их запутали, потому что вначале это были "коммунисты с рогами", "медведи на улицах", затем гласность, перестройка. И, оказывается, россияне и вообще Россия — это все не так плохо, а может, даже и хорошо. А потом все опять плохо", — рассуждает Таратута. Обо всем этом Михаил Таратута сейчас пишет книгу. Рабочее название — "Про них и про нас, таких разных".