Новая экономическая реальность, пробуждения в которой жаждут лучшие умы Отечества — так называемая цифровая экономика — по факту уже является привычной повседневностью. Доказательством этому можно считать эксперимент молодого московского бизнесмена Евгения Сергиенкова, которого во время отдыха на острове Кипр посетила идея: вернувшись в Москву, отказаться от использования национальной валюты — рублей, а вместо них пользоваться нашумевшими (как ему казалось) биткоином и эфиром (Etherium). Источник фото: телеканал «360» Первыми на смех Евгения подняли таксисты: услышав про виртуальные валюты, они наотрез отказались везти его до дома из аэропорта, так что начало эксперимента пришлось отложить. Впрочем ненадолго — энтузиаст руки не опустил. Вскоре в сети нашлись сайты, где за товары и услуги можно рассчитываться не только рублями, но и биткоинами или эфиром. В числе предложений Евгений нашел доставку цветов, авиабилеты, одежду, электронику, турпоездки, услуги художников, антиквариат, виниловые проигрыватели, редкие пластинки и много чего еще. Первым делом экспериментатор закрыл транспортный вопрос — арендовал электросамокат, чтобы не пришлось платить рублями за парковку, штрафы и бензин. Дальше нагуглил продуктовые магазины, принимающие оплату в криптовалютах. В основном это фермерские продукты — понятно, что не дешевые, но и Евгений — не бедняк, хоть и без денег в привычном смысле этого слова. Источник фото: телеканал «360» Так и прошли две недели, за которые, по словам экспериментатора, ему удалось достичь цели — не трогать руками ни рубли, ни доллары, ни евро. Эксперимент, кстати, на этом не закончился, Сергиенков планирует и дальше пользоваться плодами цифровой экономики, к которым уже успел привыкнуть. Так совпало, что эксперимент Евгения пришелся аккурат на время проведения Санкт-Петербургского международного экономического форума, где видные экономические деятели, высокопоставленные российские чиновники и бизнесмены обсуждали будущее российской экономики, и словосочетание «цифровая экономика» лейтмотивом прошло сквозь все дни мероприятия. А за пару дней до его начала в Госдуме представили новые законопроекты, которые эту самую цифровую экономику должны закрепить в правовом поле. Один из них — «закон о цифровых финансовых активах» — даже прошел первое чтение и был принят за основу. Согласно нему, криптовалюте в России наконец дано определение — это имущество, а не платежное средство. В контексте эксперимента московского бизнесмена вывод неутешительный: в погоне за формальным исполнением президентского указа о переводе экономики на цифровые рельсы депутаты пытаются «натянуть сову на глобус», подменить понятия и выдать желаемое за действительное. Президент РАКИБ (Российская ассоциации криптовалют и блокчейна) Юрий Припачкин, осуществляющий коммуникацию зарождающейся индустрии с законодателями, выступил с яростной критикой такого подхода на специальной пресс-конференции и пояснил, чем это чревато. Цифровой экономикой, по словам Припачкина, можно назвать два похожих по форме, но разных по сути явления. Первый — это использование цифровых технологий в уже сложившейся экономике (например, внедрение блокчейна в перевозках, на транспорте, нотариальных, реестровых и прочих делах). При этом сама экономика остается «аналоговой» — сложившейся в течение тысячелетий, в которой имеются привычные гражданско-правовые отношения, определения и термины. Основной принцип которых озвучил еще Карл Маркс: товар — деньги — товар. Да, в аналоговой экономике цифровые технологии позволяют изменить производительность, но суть экономической системы от этого не изменится. Пехотинца можно снабдить экзоскелетом из композитных материалов — увеличить его скорость и силу, снизить утомляемость, но это по-прежнему будет человек. Между тем, сущностные изменения, происходящие в мире, открывают понятие цифровой экономики с иного ракурса — как новых активов, новых прав и взаимодействия между ними. Карл Маркс, будучи живым и здравствующим, сформулировал бы новый принцип: деньги — человек — деньги. Простой пример — цифровой профиль, которым каждый из нас владеет. Когда мы пишем в любой месенджер, ставим лайк под фотографией, отправляем денежную транзакцию с помощью банковской карты, мы формируем свой «цифровой профиль». Совокупность этих данных является нашим цифровым «я». При этом прав на него мы практически не имеем, и выгод от его использования не получаем. Парадоксально, но он нам почти не подчиняется, хотя по факту участвует в экономических и политических взаимоотношениях. Не секрет, что, например, Facebook использует персональные данные пользователей — по сути их грабит, перепродавая данные для таргетированной рекламы или для политических комбинаций (скандал c Cambridge analytica). Все это, как и эксперимент Сергиенкова, доказывает, что экономика, строящаяся на новых цифровых сущностях УЖЕ существует и используется. А вот внятной и всеобъемлющей правовой основы для нее до сих пор нет. Нигде. Поэтому Юрий Припачкин и критикует представленные в Госдуме законопроекты — они вписываются в старые парадигмы, но не учитывают новой объективной реальности, а значит, противоречат указу президента об экономическом прорыве. Суть изменений, происходящих в мировой экономике, — это появление активов и сущностей, которых раньше не было. Тот, кто первый сможет эти сущности описать, тот и займет в новом мировом порядке командные высоты с точки зрения права, и будет определять правила мировой экономики в ближайшее время. Почему? Потому что победа будет за тем государством, которое первое продиктует такие правила игры, которые примет индустрия. Ведь зарождающаяся индустрия уже имеет наднациональный характер. Цифровая экономика имеет способность просачиваться сквозь через любые кордоны, любые границы, ее элементы уже находятся внутри персональных устройств, которые есть буквально у каждого активного гражданина. Невозможно национальным законодательством определить наднациональную историю. Люди по всему миру будут развивать цифровую экономику в виде цифровых активов, для этого даже не обязательно куда-то специально ехать. Можно просто зарегистрировать предприятие на территории другого государства (по примеру Эстонии с ее цифровым гражданством). Можно вообще не появляться на территории страны, где ведется бизнес, где платятся налоги, и по сути активно идет работа. Поэтому депутатам Госдумы необходимо изобрести такие законы, которые позволят уже сложившимся участникам индустрии остаться в стране (по данным РАКИБ их порядка 2 миллионов человек), а не регистрировать компании в Сингапуре, Швейцарии, Эстонии или Дубае. Чтобы это были такие законы, которые привлекут в Россию зарубежных представителей индустрии, ведь сейчас они также мечутся по миру в поисках места, где можно найти наиболее удобную точку для приложения усилий. На наших глазах возникает иная система отношений в мире. Происходит смена понятий и систем координат. У России есть уникальный шанс дополнить эту систему новой осью и строить вокруг нее принципиально новые экономические взаимоотношения. Где невозможны санкции, где по-другому строится диалог между государствами, между властью и человеком, где корпорации начинают играть роль банков, а банки исчезают и становятся просто финансовыми агентами. Страна, в которой философы, экономисты и законодатели смогут понять и описать новую систему взаимоотношений, признать право людей на их цифровые сущности, станет точкой роста добавленной стоимости. Эта страна обгонит весь остальной мир, туда придут интеллектуальная, промышленная и финансовая элиты. Такой страной может стать Россия — это стратегическая задача.