Прятки от санкций. Есть ли смысл скрывать сделки крупных компаний в сфере ВПК

Минэкономразвития опубликовало законопроект, в котором предлагает правительству определить случаи закрытия российскими компаниями корпоративной информации — в частности, о крупных сделках. Эта мера призвана стать ответом на ужесточение санкций со стороны США. Правительство пояснило, что закрытие информации может коснуться сделок по выполнению гособоронзаказа и военно-технического сотрудничества компаний. Опасность санкций Появление такого документа выглядит закономерным. Поскольку санкционный список на сегодня достаточно внушительный по своему составу, он затронул прежде всего контрактную деятельность сырьевых и машиностроительных компаний на международном рынке. Международные санкции, как правило, направлены на ограничения деятельности крупного бизнеса и финансовых институтов, а также ВПК. Политические цели такого инструмента давления вполне очевидны: нанести экономический урон государству, к которому применяются санкции, и сделать его более уступчивым в переговорах. А вот экономические последствия такого решения могут выйти далеко за рамки любых списков. Во-первых, сама динамика санкций, а именно то, что списки постоянно расширяются, заставляет руководства крупных международных компаний и банков принимать решения о сокращении делового оборота с Россией — даже вопреки своему желанию. Опасность в том, что они сами (зарубежные компании) могут попасть под санкции США или Евросоюза. В этой связи для снижения репутационного риска объемы операций либо сокращаются или замораживаются, либо «стоп-листы» компаний и некоторых стран становятся даже шире, чем санкционные списки. Это, что называется «за гранью» логики, поскольку такие меры продиктованы исключительно желанием перестраховаться. Во-вторых, санкционные списки сами по себе запускают циклический процесс расширения ограничительных мер. Ни для кого не секрет, что любое предприятие — это большой механизм, в котором задействованы не только собственные производственные мощности, но и большое количество сторонних клиентов, подрядчиков, поставщиков, партнеров, кредиторов, акционеров и инвесторов в широком смысле этого слова. Когда владелец бизнеса попадает под санкции, автоматически в зону риска в силу прозрачности и требованиям к раскрытию информации попадают все его поставщики, подрядчики, партнеры и так далее. Таким образом, это может способствовать, учитывая тенденцию текущего момента, к формированию и появлению новых «черных списков». Это можно сравнить и с эффектом «эпидемии», когда санкционный вирус распространяется от инфицированных к тем, кто с ними соприкоснулся. И это может развиваться до бесконечности, со временем нанося все больший урон экономике любой страны, соприкоснувшейся с санкциями. Кроме того, наличие корпоративной информации в свободном доступе может стать при санкционных действиях в отношении одной страны на глобальном рынке и средством недобросовестной конкуренции. Ведь крупный международный бизнес сможет, используя свои лоббистские возможности, оказывать влияние на отдельные рынки сбыта, закрывая доступ на них компаниям, сотрудничающим с «инфицированными» из санкционных списков. Поэтому, безусловно, новый закон может позволить российскому правительству остановить процесс раскручивания санкционной спирали, хотя бы благодаря такому «карантину» в отношении раскрытия информации. Подводные камни закона Сам законопроект, возможно, требует четкого уточнения критериев и условий, при которых корпоративная информация может не раскрываться. Такие критерии должны быть абсолютно прозрачными и не иметь двусмысленных формулировок, чтобы компании могли и выполнять свои обязательства перед партнерами и акционерами, и не «светить» данными о важных сделках. Тем более, что еще до введения санкций российская экономика и финансовый рынок двигались по пути повышения прозрачности. Если закон будет принят и его будут трактовать как нормативный документ, к которому можно апеллировать при необходимости скрыть информацию от акционеров, инвесторов или кредиторов — это может иметь определенные последствия для бизнеса и экономики. Особенно, если его применение вызовет ряд инцидентов сокрытия информации компаниями, которым санкции не грозят. Для инвесторов это будет негативным сигналом. Двойственность формулировок и критериев может негативным образом отразиться и на банковском секторе: банкам может быть отказано в доступе к информации при расчете рисков при кредитовании, что означает для них создание дополнительных резервов из чистой прибыли. Кроме того, существует еще один побочный эффект, который возникает при расширении полномочий и инициатив в рамках этого закона — например, не только определять перечень раскрываемой информации публичными компаниями, но и ограничивать доступ к сведениям об участниках и директорах. Если процесс ограничений пойдет по нарастающей, это может привести к снижению прозрачности на российском рынке, что в конечном счете негативно отразиться как на кредитных рейтингах компаний, так и на суверенном рейтинге России. А за этим последует снижение инвестиций, сокращение и замораживание объемов операций.