Необитаемые острова арктических сталкеров
28-летний Андрей Барышников собрал автопарк вездеходов в Салехарде и возглавил Российский центр освоения Арктики. По дороге с работы на 15-тонном грузовике арктический сталкер рассказал ТАСС о жизни на острове с белыми медведями, загадках газовых воронок и мечте о русской бане на Северном полюсе. 22 километра за трое суток Самое сложное на Крайнем Севере даже не мороз, а отсутствие дорог, говорит Андрей. "Однажды 22 километра я ехал трое суток. Застряли в ужасной болотине, сожгли 600 литров топлива", — рассказал Барышников. В автопарке Барышникова — восемь вездеходов разного типа. От дома на колесах — 15-тонного грузовика "Урал-Полярник" — до снегового болотохода, который раньше служил японским военным. "Самый большой — "Урал", с его помощью мы, например, доставляем научно-исследовательские стационары — это такое ямальское ноу-хау, сами их делаем и забрасываем в тундру. Техника проходит в любых условиях. Мы некоммерческая организация, все вездеходы нам пожертвовали", — сказал Барышников. Лучше передвигаться по Ямалу зимой, когда все застывает. Главное — не встретить по дороге северное сияние. "Если видим его, значит будет очень холодно, это верная примета. Зато при морозе -50°C почему-то быстрее все ремонтируется. Руки, видимо, мерзнут. Однажды у меня на "Урале" оторвало переднее колесо, так мы махом справились", — смеется он. В теплый сезон по болотам пробираться гораздо труднее, и одной машиной в тундру ездить опасно. "У меня была история: на "Урале" порвало передний мост и задний. На другом "Урале" я доскакивал до сухого места, разматывал лебедку — 60 метров, цепляли еще два каната, и мы друг друга тянули", — вспоминает Барышников. Месяц с белыми медведями Андрей Барышников родился в Германии, но в четыре года его увезли на Ямал, где он и научился выживанию в тундре. Однажды ему пришлось целый месяц жить одному на острове Белом в Карском море вместе с полярными медведями. "Я запускал научно-исследовательский стационар и готовил технику. Это была моя самая длинная экспедиция, постоянно сталкивался с медведями. Самое страшное, что притупляется страх, но нападений, к счастью, не было", — вспоминает он. Идея заняться организацией экспедиций родилась у него во время экологического десанта на этом же острове. "В 2012 году я волонтером поехал на Белый. Там мы собрали тонны металлолома, который остался еще с советских времен. Сам я учился в Питере, по образованию — экономист на предприятиях транспорта", — отметил ямалец. В команде у Андрея 18 человек. "Самые ценные специалисты — механики-водители. Причем так получилось, что всем моим работягам больше 40 лет. С кадрами вообще проблема, молодые боятся непредсказуемой работы, и опыт не передается. Я вот своему заму Сергею Николаевичу говорю: ищи себе смену, тебе 53 года, вот спину прихватит, кто будет работать?" — переживает Барышников. Остаться в живых Спасать ямальскому сталкеру приходится не только технику, но и ученых. "Однажды эвакуировали одного специалиста, который поскользнулся и перевернул на себя ведро горячей воды. Хорошо, что в этот же момент у меня вертолет летел на остров Белый, связались с авиакомпанией и доставили его в больницу", — говорит Барышников. Однажды у ученых, работающих по геоботанической оценке оленьих пастбищ, в полете над поселком Гыда сбилось оборудование. "Мы нашли способ передать им спутниковый интернет и наладить приборы", — вспоминает он. Каждый раз техника адаптируется под новый проект. "Когда изучали рыбопродуктивность озер Полярного Урала, то заднюю часть "Урала" оборудовали под лабораторию. В ней тут же потрошили рыбу, делали опыты. У нас даже есть мобильные бани, поэтому моя мечта — сходить в баню на Северном полюсе — вполне осуществима", — сказал Барышников. Аномальные воронки Ямала За прошлый год на Ямале прошло около 40 экспедиций. Ученых сюда притягивают таяние вечной мерзлоты, изучение последствий вспышки сибирской язвы летом 2016 года, поведение гусей, лис и песцов. Приезжали из Барнаула, Санкт-Петербурга, Голландии, Казахстана и других стран СНГ. Особый интерес — к загадочным ямальским воронкам, которые представляют реальную опасность. За последнее время образовалось уже три кратера. Причина — выброс газа из-под земли, поэтому главная задача — выяснить, где и когда это случится в следующий раз. Выбросы сопровождаются откалыванием льда, земли, дымом и вспышкой. "У нас есть опыт прогнозирования выбросов по космоснимкам", — говорит Барышников. Он добавил, что в округе создана сеть сейсмического мониторинга для прогнозирования опасных природных явлений под землей. Одно устройство может анализировать сейсмические процессы в радиусе 200 км. "Датчики установлены в Сабетте, в Бованенковском и Харасавэйском месторождениях, где ведется активное промышленное освоение. Сейчас ведем переговоры об установке еще одного датчика с крупной компанией", — добавил ямалец. За науку горой Российский центр освоения Арктики поддерживает поисковые и фундаментальные научно-исследовательские работы. "В них обычно никто не вкладывается. Но мы уверены, что если не разобраться в природе явлений, то проводить прикладные исследования потом будет бессмысленно. Мы говорим об этом и предприятиям ТЭКа", — сказал Барышников. Свои рекомендации центр отдает профильным департаментам правительства ЯНАО, их применяют. "Например, мы выяснили, что в районе фактории Лаборовой есть озера, пригодные к зарыблению. Некоторые из них в итоге взял в аренду Собский рыбоводный завод — единственный по воспроизводству сиговых видов рыб в Арктике", — не без гордости говорит Андрей. И сейчас вся команда арктического сталкера в полях. В этом году ожидается более 50 экспедиций. Специалисты готовятся к летнему полевому сезону, к выезду на остров Белый. "В конце февраля мы поедем на вездеходах дорабатывать научный стационар на Лаборовой. В планах на этот год — экологическая экспедиция на необитаемый остров Вилькицкого, геоботаническая оценка оленьих пастбищ. А еще я жду, что у меня сын подрастет, уже не терпится взять его с собой в тундру", — сказал Барышников. Марина Шеина
