Шевченко съездил в Иран и разобрался в причинах беспорядков
«Многие связывают недавние протесты в Иране с именем экс-президента Ахмадинежада. На мой прямой вопрос, является ли он лидером этих протестов, иранцы говорили: не является, но поддержал», – рассказал в своем видеоблоге публицист Максим Шевченко. Он побывал в Иране по горячим следам январских беспорядков и поделился мнением простых иранцев об их истинных причинах. «Нам часто рассказывают американские, израильские, и всякие российские, зачастую не очень компетентные, СМИ о том, что народ в Иране якобы дико недоволен режимом, очень хочет его свержения, а «террористический режим» при помощи «жутких «Стражей исламской революции» держит все население Ирана в страшном шариатском гетто», – отметил в своем видеоблоге публицист Максим Шевченко. «Весь этот бред можно выкинуть на помойку и не принимать во внимание», – подчеркивает он. Шевченко на днях побывал в Тегеране, а также в крупном провинциальном центре Исфахан и его окрестностях, и «много говорил с простыми людьми». «Сразу скажу – это не было «восстание против режима, подавленное «Стражами исламской революции», как бы некоторые (и в Москве, и на Кавказе, и в Тель-Авиве) не мечтали о том, чтобы это было так», – подчеркивает Шевченко. Это были митинги, вызванные экономическими причинами, – поясняет он. «Были лозунги «Долой коррупцию!», «Долой рост цен!», «Долой инфляцию!», – рассказывает публицист. – Фактически на митинги вышли представители мелкой и средней буржуазии. Это люди, которые, как правило, берут деньги под какой-то бизнес, под оборот (как и везде в мире). Потом, если этот бизнес выгодный, они отдают долг, и остаются в прибыли». Но внезапный рост цен в конце 2017 года привел к тому, что многие из этих мелких и средних предпринимателей разорились, поясняет Максим Шевченко. Люди, попавшие в долги, и оказавшиеся в ситуации, когда нет возможности кормить свои семьи, стихийно вышли на улицы. «Причем, первоначально они вышли на улицы не в Тегеране, не в мегаполисах, а в маленьких городах. Именно маленькие города в наибольшей степени зависят от денежного оборота, банковского оборота», – указывает Шевченко. Эксперт связывает произошедшие события с тем, что во времена Барака Обамы Иран наконец-то открылся для мировой финансовой системы. «Ирану вернули участие в системе SWIFT – значит возможны международные платежи. Ирану разрешили разморозить кое-какие финансовые активы», – перечисляет Шевченко. Иран – социальное государство, где большинство населения живет, надеясь на государство, как на своего главного защитника, отмечает публицист. При этом в нынешней ситуации «какая-то небольшая группа элит получает доступ к финансовым потокам, которыми оплачивается импорт и экспорт Ирана». Основная статья экспорта Ирана – энергоресурсы, «который тоже не очень-то позволяют покупать», а импорт – это «столь необходимые для Ирана технологии (в частности, для нефтегазовой промышленности), а также медикаменты, и другие, достаточно дорогостоящие вещи». «Узкая группа элит мгновенно и резко разбогатела», – продолжает Шевченко. Прежде всего выросли цены на банковские, финансовые услуги. «То что сейчас происходит в Иране: либеральные реформы, так называемая «открытость миру» – является открытостью только для очень слоя допущенных к деньгам, – делает вывод Шевченко. – Большинство иранцев попадают в зависимость от банков, финансовых групп, которые резко богатеют и создают ситуацию абсолютной диспропорции». Это и вызвало общественное возмущение, вновь подчеркивает Шевченко. «Первая демонстрация была в городе Мешхед. Это один из самых религиозных городов Ирана. Иранцы мне рассказывали, что демонстрацию фактически возглавлял один из консервативных мулл, известных религиозных проповедников. Что уже не вписывается в картину, которую нам тут рисовали – что это либеральное восстание против «режима мулл», – отмечает Шевченко. Наоборот, подчеркивает он, именно религиозная, клерикальная часть иранцев говорит: «Мы не хотим несправедливостей либерального капитализма!». Интересной была реакция правительства, отмечает Шевченко. Власти, по его словам, заявили, что граждане имеют право выходить на митинги, когда захотят. «Нельзя только устраивать погромы, – подчеркивает Шевченко. – Например, в городе Кахдериджан, где было нападение на полицейский участок, и где погибло несколько человек, на самом деле ситуация развивалась так. В этом городе на руках у многих находится охотничье оружие, и когда страсти закипели, люди схватили это оружие. Полицейские, увидев оружие, открыли огонь, из толпы началась ответная стрельба. В итоге – 8 трупов». Но говорить, что шли какие-то бои, что были какие-то восстания, невозможно, подчеркивает Шевченко. «Были просто вскипевшие страсти. Сейчас в этих местах ничто не напоминает о том, что не так давно там бушевали демонстрации», – отмечает публицист. «Итак, власти сказали: «оружие – нельзя», «лозунги «Да здравствуют США!» или «Да здравствуют Израиль!» – тоже нельзя, – продолжает Шевченко. – Собственно, таких лозунгов и не было». То, что сейчас происходит в Иране – «это очень важный кризис», резюмирует российский публицист. «Кризис – это не что-то плохое, но это то, что символизирует переход к следующему этапу», – поясняет он. «Конечно, я не верю ни на секунду, что «велаят-э-факих» (власть факихов, религиозных лидеров) в Иране прекратится, – подчеркивает Шевченко. – Я не вижу внутри Ирана ни малейшей силы, ни малейшего ресурса для того, чтобы оспорить эту власть, ее претензии на верховное лидерство». Отдельный вопрос – о позиции бывшего президента Махмуда Ахмадинежада, добавляет Шевченко. «Много было сообщений о том, что он арестован из-за своего конфликта с рахбаром (верховным лидером) аятоллой Али Хаменеи. В Иране мне сказали, примерно пять человек, что это неправда. Сын Ахмадинежада и адвокат экс-президента заявили, что он не арестован», – рассказывает публицист. Но при этом Ахмадинежад ездил по городам, где проходили акции протеста, выступал против коррупции. «Многие связывает протесты с именем бывшего президента. На мой прямой вопрос, является ли он лидером этих протестов, люди говорили: нет, не является, но он их официально поддержал», – отмечает Шевченко. Но Ахмадинежад – уж точно не либерал, а представитель консервативного крыла исламской революции, подчеркивает публицист. При этом он не принадлежит к сословию духовенства, не клерикал, а светский человек (нынешний президент Хасан Роухани – мулла, так же как и многие представители так называемых либералов). «За спиной Ахмадинежада стоят бывшие студенты, которые когда-то организовывали исламскую революцию 1978-79 годов, брали штурмом американское посольство, проливали кровь на фронтах войны с Саддамом Хусейном», – отмечает Шевченко. С другой стороны, за Ахмадинежадом «стоят сообщества, которые можно назвать профессиональными цехами – например, красильщиков ковров, прядильщиков, производителей посуды и т.п.». Конфликт Ахамединежада с клерикалами носит системный характер, полагает Шевченко. «Он не выступает против «велаят-э-факих», власти духовных учителей, это исключено. Но патерналистское отношение к иранцам со стороны духовенства, не устраивает многих из тех, кто верит в идеалы исламской революции», – рассуждает Шевченко.
