Осанка телеведущего — это настроение страны

Какую роль сегодня играет телевидение в жизни страны? Что изменилось в сфере телевещания за прошедшие десятилетия и сохранились ли какие-то традиции советского периода? Об этом и многом другом в беседе с обозревателем «РФС» рассказывает известный телеведущий, ныне заместитель председателя Государственной Думы Петр Толстой. - Еще в советское время в обществе иной раз телевизор называли «ящиком», зомбирующим население. Такое определение порой приходится слышать и сегодня. Справедливо ли такое определение? - Я не помню, чтобы в СССР телевизор называли зомбоящиком, хотя существовала всего лишь четверка каналов, и выбор для зрителя практически отсутствовал. Что касается таких определений, то каждый гражданин сам выбирает способ получения информации. Однако есть вещи, которые для всех одинаково важны еще с советских времен. Все наши замеры и телеизмерения показывают, что вне зависимости от того, каким образом человек получает информацию, он всегда при любой возможности смотрит программу «Время». Это традиция, ставшая частью образа жизни сначала каждой советской, а теперь и каждой российской семьи. Именно поэтому программа имела и имеет объединительное для всей страны значение. - Запомнились ли вам какие-то передачи или конкретные журналисты советской эпохи? - Мое знакомство с телевидением началось с того, что я, как и все советские люди соответствующего возраста, смотрел прекрасную передачу «Спокойной ночи, малыши!» с Валентиной Леонтьевой. А потом после нее заставкой шла музыка Свиридова и начиналась программа «Время». И там, конечно, были замечательные мастера своего дела, люди с серьезной подготовкой и хорошей профессиональной школой — Игорь Кириллов, Анна Шатилова, другие дикторы Центрального телевидения, которые большинством советских граждан воспринимались практически как члены семьи, рассказывающие обо всех важных событиях из жизни партии, Правительства и страны. Этих людей нельзя было не запомнить. Их отбирали специально, и отбор шел очень жесткий, особенно дикторов. Так было и пятьдесят лет назад, есть сейчас и будет всегда, потому что ведущий программы «Время» не просто лицо канала, а лицо страны. Когда я впервые оказался в той студии в качестве автора и ведущего аналитической программы Первого канала «Воскресное время», оператор, который еще в советское время работал, сказал мне: «Петр Олегович, сядьте попрямее». «Зачем?» — спросил я. «А ваша осанка — это настроение страны», — ответил он. Вот какая была ответственность и профессиональная школа. - Существует несколько моделей существования телевидения, где по-своему решаются такие фундаментальные вопросы: кому оно принадлежит, кто его финансирует, чьи интересы отражает, кто и как его контролирует, каковы взаимоотношения между ТВ, обществом и властью? Исходя из этого как можно охарактеризовать современное российское ТВ? - Моделей функционирования телевидения достаточно много, они, как правило, схожи, за исключением Британии. Но я должен сказать одно: в нашей стране у телевидения есть одна функция, которой нет в Европе. Это функция объединения страны общей повесткой и общими информационными реперными точками. Дело в том, что все европейские страны умещаются в размер среднего субъекта Российской Федерации. А у нас девять часовых поясов, и для такой разнообразной по очень многим параметрам страны, как Россия, функцию единения общества несет именно телевидение. - Понятно, что за несколько прошедших десятилетий отечественное телевидение изменилось самым радикальным образом. Сохранилось ли что-то из наиболее важных черт, присущих советскому периоду? - Сохранилось ответственное отношение к делу и большое внимание к тому, что происходит в повестке органов высшей государственной власти, потому что это тоже одна из функций федеральных каналов — доносить такую информацию до граждан страны. А изменилось очень многое: технологии, система работы и главное — то, что сегодня мои коллеги, ведущие информационных программ, имеют гораздо больше самостоятельности в комментариях, подводках к сюжетам, чем было в советские времена, когда все это согласовывалось. Все это меняется вместе со временем, и сегодня на европейском континенте российское телевидение самое разнообразное и интересное, что признают даже зарубежные коллеги. У нас не так высока доля так называемых лицензионных программ, как думают некоторые. Да и то, что наши телепроизводители делают по западным лицензиям, подвергается существенной переработке и совершенствованию, порой до такой степени, что сами владельцы лицензий просят разрешения использовать в других странах придуманные российскими продюсерами ходы. В нашей стране у телевидения есть одна функция, которой нет в Европе. Это функция объединения страны общей повесткой и общими информационными реперными точками»- Так, может быть, этим и объясняется тот факт, что на Западе российское телевидение называют пропагандистской машиной? - Это чисто политический жест. На самом деле они ничего о нас не знают, российское телевидение не смотрят. Для них, конечно, было откровением появление Russia Today, которое работает по международным стандартам. Они и представить себе не могли, что Россия оказалась способна организовать такое качественное СМИ, которое будет доносить иную точку зрения до западного зрителя. - Какая из функций, выполняемых сегодня телевидением, представляется вам наиболее важной? - Социальная, естественно. Стоит задача объединить людей, предложить им для обсуждения и осмысления какие-то модели поведения или ситуации морально-этического плана, в которых они могли бы вместе разбираться и понимать, что такое хорошо и что такое плохо. Если телевидение и приносит пользу, то скорее именно в такой сфере. - Вы сказали, что телевидение — это большой бизнес. Видимо, этим объясняется, что на телеэкране не так уж много образовательных, просветительских или детских программ? - Дело в том, что коммерческий интерес зависит от интереса зрителей. То, что привлекает их внимание, представляет коммерческий интерес. Задача и в то же время риск любого телевизионного продюсера заключается в том, чтобы предложить такой продукт, который привлек бы внимание зрителей и в то же время оказался коммерчески окупаемым. Те, кому это удается, оказываются наиболее успешными продюсерами на телевидении. Но многие и ошибаются. В жизни и такое бывает. Но, как бы там ни было, для телевидения первичен зритель, а не доходы от рекламы, хотя и то и другое связано между собой. Можно сколько угодно критиковать или даже осуждать отдельные программы, не смотреть их, но следует понимать: все программные решения на всех каналах принимаются на основании профессиональных критериев профессиональными людьми, которые исходят не только из финансовых соображений, но прежде всего из интереса аудитории. Конечно, упрощать что-то в подборе тем или сюжетов — это более легкий путь, он менее рискованный. Но я уверен, что постепенно телевидение будет эволюционировать в сторону более сложных, глубоких программ, которые тоже вызовут интерес у зрителей. - Так, может быть, пока этого не происходит, государство возьмет на себя функцию просвещения на телевидении хотя бы за счет выделения грантов? - Государство может это делать и делает. Есть программы, которые выходят при поддержке различных государственных органов, и есть детский канал «Карусель», который также выходит при поддержке государства. Оно следит за этим процессом, но дело в том, что в его силах лишь создание условий для появления телевизионного продукта, а не его непосредственное производство. Конечно, мы медленно движемся по этому пути. Но за последние пятнадцать лет было принято много важных решений, которые позволили сохранить имеющиеся уникальные проекты на нашем телевидении и запустить новые, в том числе и детские. - Какую роль, на ваш взгляд, современное российское ТВ играет в развитии политических, социальных, экономических и общественных процессов? - Основную роль играет. Это самый влиятельный институт формирования общественного мнения в стране. - Однако, согласно данным опроса ВЦИОМ, за 2017 год телевидение и радио сдают позиции: если еще семь лет назад им посвящали часть своего досуга 63 процента граждан, то сегодня — 29, причем в основном это люди пенсионного возраста. О чем, по-вашему, это может говорить? - Это может говорить о двух вещах. Во-первых, ВЦИОМ проводит опросы в крупных городах. А во-вторых, задавая вопрос, социологи употребляют слово «телевизор». А телевидение — это продукт, который сегодня распространяется еще и через Интернет и социальные сети. Информация имеет много каналов доставки. Телеприемник, который есть в каждом доме, лишь один из них. Но то, что люди смотрели, смотрят и будут смотреть телевизор и продукт, который создает телевидение, в этом сомнений нет никаких. В отрасли произошла революция с появлением цифровых технологий. Сегодня практически у каждого гражданина России есть доступ как минимум к 15-20 каналам. А при наличии спутниковых тарелок, которыми уже насыщены в огромном количестве небольшие города и поселки, это уже 100 каналов. Правда, люди смотрят максимум четыре или пять каналов. А это уже говорит о том, что дело не в системе доставки продукта, а в его качестве, которое привлекает зрителя. - Многочисленные исследования показывают, что наибольший интерес у телезрителей вызывают информационные программы и различные ток-шоу, чаще всего общественно-политического содержания, в том числе и те, что вы вели на Первом канале. С чем связан такой интерес и какое развитие это направление может получить на российских телеканалах? - Интерес связан с общественно-политической ситуацией, сложностями, которые сейчас испытывает вся страна и каждая семья. Люди ищут для себя ответы на вопросы, почему так произошло, что делать, как выбираться из ситуации, как правильно было бы поступить в том или ином случае. И они находят ответы, следя за дискуссиями, столкновением мнений, информационными программами. Это характерно для периода турбулентности в политике и общественной жизни. Такая ситуация повторяется с определенной периодичностью в отечественной истории и, соответственно, на телевидении тоже. Надеюсь, этот период пройдет, и зрители будут отдавать предпочтение красивым и интересным фильмам. Как говорил один мой старший коллега — предпочтут комиксам «Весну» Боттичелли. - Герой одного популярного художественного фильма восьмидесятых годов утверждал, что очень скоро не будет ни книг, ни театров, ни кино, а будет одно сплошное телевидение. Похоже, прогноз не оправдывается и, более того, эксперты полагают, что у телевидения есть конкурент — Интернет. Согласно тому же исследованию ВЦИОМ, сегодня уже 21 процент опрошенных предпочитают проводить свой досуг на просторах Интернета. Кто победит в конкурентной борьбе? - Это ложная дилемма. Нет конкуренции между Интернетом и телевидением. Огромное количество людей смотрят телевидение в мобильных устройствах по Интернету. И это вовсе не значит, что они отходят от телевидения. Персонаж популярного фильма «Москва слезам не верит» ошибся. Все будет — и газеты, и книги. Главная проблема в качестве информационного продукта, который предлагается зрителю, читателю, слушателю и всем гражданам России. А россияне люди умные, понимающие ситуацию, умеющие отличить хорошее от плохого. Уверен, они разберутся, каким образом получать информацию для размышлений. - Если попытаться «заглянуть за горизонт», что ждет отечественное ТВ и, следовательно, отечественного телезрителя в обозримой перспективе? - Интересное телевидение, интерес к собственной стране, прежде всего возвращение к истории, традициям и культуре России. У меня нет никаких сомнений — российское телевидение будет самым лучшим в мире.