Жизнь и смерть в онлайне

Звучит чудовищно, но вести о перестрелках, убийствах и всякого рода преступлениях стали перманентным фоном нашей повседневной жизни. Мы привыкаем к хаосу вокруг, и максимально спокойно принимаем каждое новое преступление. Это еще один повод возмутиться, обсудить, а затем архивировать в нашей памяти, как очередное событие года. Буквально вчера еще одна страшная весть облетела Абхазию – совершено двойное убийство. Два абхаза, два отца семейства, два бойца, прошедших всю войну, заслуги которых никто не сможет оспорить, ушли из жизни – это уже повод, чтобы расстроиться! Для меня это двойная грусть, если учесть, что один из них носил мою фамилию, а другой – фамилию моей мамы, и оба они составляют часть моих жизненных воспоминаний. Еще больше печалит то, что такое возможно в моей стране, более того, случается довольно часто. Я не стану больше вдаваться в подробности и углубляться в суть преступления. Убийство кого бы там ни было у нормального человека может вызвать только однозначную реакцию. Вернее, я так думала. Меня больше всего взволновала реакция общества, неприкрытое желание посмаковать детали. это ведь касается не только конкретного случая, а вообще всех событий, а это, господа читатели, уже диагноз! Не могла поверить, но я даже услышала что-то, на подобие "Слава Богу!". Уж, к Богу это точно не имеет никакого отношения, подумала я, но не стала комментировать в голос. Как человек верующий, всем, кто осмелился, опять-таки, не побоявшись Бога, сказать такое, я пожелаю, чтобы никто из дорогих им людей не стал жертвой такого преступления, а тем более, чтобы близкие люди не решились на подобную мерзость. Никто не вправе лишать жизни другого — так учат Библия, Коран, Тора, да любая религия на белом свете. Но есть люди без религии, без веры, без божества. Они, как ни парадоксально, рождаются в нормальных семьях, у нормальных родителей. Такое преступление, а в это верили наши предки, и в это верю я сегодня, не проходит бесследно для будущих поколений. В плену соцсетей Современные нравы делают людей жестокими, бессердечными, до неприличия бестактными. В эпоху гаджетов и безграничных возможностей обмена информацией все попадает в сеть за секунды. Скандалы, интриги и расследования моментально попадают в соцсети во всех подробностях. Все это обрастает "пикантными" деталями, домыслами, оценками и предположениями. По большей части весь этот поток информации несет совершенно чудовищную злость, разрушительную силу которой, пусть на первый взгляд и не заметную, не стоит недооценивать. Каждая деталь встречается интернет-сообществом "на ура", народ начинает требовать продолжения обсуждений, большинство не сдерживает свое непреодолимое желание отписаться под каждой новостью и поделиться своим "авторитетным мнением". Помню в детстве не раз слышала от своей бабушки выражение "Ирдыруа зегьы рҳәом" (не все, что знают, говорят вслух– ред.). Это было частью ее абхазского воспитания, частью ее апсуара – умение сдерживаться, избегать злого слова и словоблудия. Но сегодня такие качества не в цене, к сожалению. Сегодня никто не ставит себе внутренних барьеров, не боится ранить, не обращается к своей совести. Большинство людей пленили соцсети, они в них поселились, обросли друзьями "по перу" и не хотят расставаться. Создается впечатление, что, если отключить функцию комментариев, то некоторые могут задохнуться от переизбытка нераспространенной информации. Злость и безразличие словно неудержимая лава извергаются из под пальцев комментирующих. Если это не безразличие, то как можно в сеть выложить фото с места происшествия, в котором весьма подробно видны следы и последствия преступления. Знают ли эти люди, что в соцсетях сидят несовершеннолетние дети? Хотя уверена, что психика даже взрослого человека вполне может пошатнуться от таких кадров. Осознают ли всю серьезность возможных последствий? Есть ли вообще что-то человеческое в таком поведении? Одно точно, очень мало в этом от апсуара (моральный кодекс абхазов – ред.), от аламыс (совесть– ред.), от апату (уважение– ред.) Канули в Лету? Видимо. Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.