Патриарх Георгий. Как зек из ГУЛАГа стал отцом культуризма в СССР
Жизни, которую прожил Георгий Тэнно, хватило бы на несколько обычных жизней. В юности он ходил с цирковой труппой. Великую Отечественную встретил в ранге морского офицера-переводчика. В ГУЛАГе делил нары с Александром Солженицыным. А после реабилитации помогал организовывать первые конкурсы СССР по бодибилдингу и переводил на русский книги Джо Вейдера, который тренировал самого Арни. «Советский спорт Life&Style» продолжает серию публикаций о культуризме в СССР. В этом материале мы рассказываем историю Георгия Тэнно, отца и титана русского бодибилдинга. «Хмель культуризма отравляет…». Как качались в СССР и что писала пресса «Первую гирю-двухпудовку я нашел во дворе Английского клуба в Москве. Помню, как пришел с мешком и, шатаясь, тащил находку домой, на пятый этаж», - так 55-летний атлет Георгий Тэнно вспоминал свое первое знакомство с отягощениями. Эстонец по предкам, Тэнно родился в Брянске в 1911 году. Рано потерял родителей, угодил в детдом, бежал оттуда, перебрался в Москву. Учился в военном институте иностранных языков, окончил мореходное училище. В перерывах между учебой колесил по городам с цирком – показывал силовые номера с подъемом тяжестей. Цирк завораживал его с детства: «Помню как выходили на арену атлеты известной труппы «Романос», как они сбрасывали легкие свои туники и обнажали рельефную, играющую в лучах прожекторов мускулатуру!» Та гиря – случайно найденная в центре Москвы - изменила его. По словам Тэнно, уже через два года занятий он нарастил приличную мускулатуру и жонглировал двухпудовкой над дорогим паркетом училища – хотел удивить друзей (если упадет, мало никому не покажется). Арест Великую Отечественную войну Тэнно провел в море: водил суда с лендлизовской техникой в Мурманск и Архангельск. Сопровождал конвои, переводил – сейчас написали бы «осуществлял коммуникации» между английскими и русскими офицерами. Его неожиданно демобилизовали в 1948-м году. «Это был уже сигнал с того света, - напишет Александр Солженицын в романе «Архипелаг ГУЛАГ». - Знает языки, плавал на английском судне, к тому же эстонец. Но ведь нас питают надежды на лучшее». Когда Тэнно вызвали в Москву на Лубянку, местные петербургские чекисты успокоили морского офицера, кавалера ордена Красной Звезды: «Езжайте спокойно, ничего не случится!». Тэнно поверил – и зашел в поезд на столицу вместе с двумя сопровождающими. В следующий раз он увидит свободу через восемь лет. Беглец Солженицын познакомился с Тэнно в ГУЛАГе и посвятил ему отдельную главу в своей книге. Она называется – «Убежденный беглец». «Убежденный беглец – это тот, кто ни на минуту не сомневается, что жить за решеткой нельзя. Именно для таких и создают каменные стены и решетки», - писал Солженицын о Тэнно. Заходя первый раз в камеру, еще в Москве, Тэнно не сдержался и зачем-то сказал надзирателю: «Вот на это самое время у нас с женой были билеты на «Графа Монте-Кристо». Он боролся за свободу, не смирюсь и я». Следователя, который пытался выбить из него признания по 58-й «шпионской» статье, Тэнно напугал. Он вскочил, разъяренный – убежденный, что бить человека ни за что нельзя – и прокричал: «Смотри, мне теперь все равно не жить! А вот глаз – один или два – я тебе быстро вытащу!». Солженицын вспоминал: за все время отсидки Тэнно пытался бежать пять раз. Он шел по степи или тайге. Однажды пытался поймать волка, чтобы выпить его кровь – утолить жажду. Каждый раз его возвращали – что удивительно – полумертвым, но живым. «Вот таков Тэнно. Во всяком новом лагере (а его этапировали частенько) он был вначале подавлен, грустен - пока не созревал у него план побега. Когда же план появлялся - Тэнно весь просветляется, и улыбка торжествует на его губах», - пишет Солженицын. И когда, вспоминает он, начался всеобщий пересмотр дел для реабилитации, Тэнно вдруг упал духом: «Он ощутил, что надежда на реабилитацию подрывает его волю к побегу». Культуризм Как качались в СССР. Пять любимых упражнений подвальных качалок После реабилитации Георгий Тэнно пришел работать в Центральный научно-исследовательский институт физкультуры. В 1968 году в издательстве «Молодая Гвардия» вышла его книга «Атлетизм» - первое в СССР подробное пособие по тренировкам с отягощениями в стиле бодибилдинга (до этого, издавались книги только по тяжелой атлетике). «Атлетизм» оставался главной книгой советских культуристов вплоть до начала перестройки, когда стали более доступны западные источники. Полагают, что в основу «Атлетизма» Тэнно взял материалы Джо Вейдера – американского «отца бодибилдинга», издателя журнала Muscle&Fitness и человека, который привез в Америку Арнольда Шварценеггера. На это указывает сходство программы Вейдера и методики «Атлетизма» Тэнно – похожие упражнения и тренировки, практически одинаковый план увеличения интенсивности тренинга. «Атлетизм» был настоящей кладезью информации для качков в СССР, которые имели минимум оборудования и испытывали пресс со стороны властей. Уже в 1973 году Госкомспорт окончательно заклеймит культуризм т.н. «Приговором-73». В этом документе упражнения с отягощениями, цель которых – эстетика тела, назовут увлечением, недостойным советского человека. «Самолюбование, крайний эгоизм, щеголяние так называемой культурой тела — всё это находится в противоречии с советской системой физической культуры и спорта, воспитывающей коллективизм, трудовую и политическую активность…», - гласил документ Госкомспорта. Тэнно, прошедший мясорубку ГУЛАГа, понимал, что вновь играет с системой в кошки-мышки. Несмотря на это, до конца жизни он пытался реабилитировать культуризм в глазах власти или маскировал его – преподносил как спорт, который увеличивает тягу к труду, рабочую выносливость и энтузиазм советского человека. Тэнно переводил статьи из польского журнала о культуризме «Спорт для сильных», печатал заметки о тренировках в «Спортивной жизни России», участвовал в организации первых чемпионатов по бодибилдингу в Прибалтике. Георгий Тэнно умер рано – в 56 лет, в Москве, от рака печени. Уже находясь при смерти, он помогал Солженицыну сохранить рукопись «Архипелага ГУЛАГА» от изъятия. Сам Солженицын вспоминал: «…он был самый сильный, смелый, даже отчаянный, в расцвете лет и здоровья, — а умер ранее всех. Последний раз я был у него 22 сентября 1967 г. — в час перед тем, как идти мне на бой в секретариат СП… Я думаю, в тот день я бился так хорошо ещё и потому, что пришёл к писательским хрякам от смертной постели зэка».
