Истинная история самого знаменитого в мире бриллианта. Книги ноября
William Dalrymple, Anita Anand Koh-I-Noor: The History of the World’s Most Infamous Diamond Bloomsbury, USA, 2017 Его владельцев ослепляли, травили, пытали, сжигали в масле, угрожали утопить, увенчивали расплавленным свинцом, приканчивали собственные родственники и телохранители. 170 лет назад англичане коварством и силой присоединили к своим владениям Пенджаб, и среди условий договора передача «Горы света» — так переводится название с персидского — стояла пунктом номер три. Как ни удивительно, Кохинур, один из самых известных бриллиантов мира, собственно размерами не потрясает (всего 105 карат, 21 г) и уже не входит даже в первую сотню. Впрочем, в легендарные времена пребывания в сокровищницах правителей Индии и Персии он был вдвое крупнее. Увы, муж британской королевы Виктории, разочарованный впечатлением, которое произвела вновь приобретенная драгоценность на посетителей лондонской Всемирной выставки 1851 года, повелел добавить камню блеска, и голландские ювелиры расстарались. До сих пор в «Википедии» и многих справочниках бытует версия истории бриллианта, восходящая к сопровождающей справке, которую составил перед отсылкой королеве не слишком щепетильный британский клерк — он почерпнул ее на базарах Пенджаба. Уильям Далримпл, авторитетный шотландский историк и автор бестселлеров, вместе с коллегой попытался приподнять завесу тайн над незаурядной судьбой и происхождением Кохинура. Вымытый из глубин земли рекой в Южной Индии алмаз показывается и пропадает в толще времен, то всплывая в списках награбленной персидским шахом добычи, то фигурируя на портрете-миниатюре владыки Афганистана, то будучи упомянутым как украшение трона императоров из династии Великих Моголов. Кровавый след действительно обнаруживается при смене его владельцев, однако и в те времена он не считался жемчужиной коллекции: владыки Индии выше ценили красную шпинель и рубины, а у самого Кохинура было два сопоставимых соперника: бриллианта Дерианур («Море света») и «Великий Могол». Первый сейчас экспонируется в Тегеране, а второй, скорее всего, стал бриллиантом «Орлов» и, вставленный в скипетр нашей Екатерины II, хранится в Алмазном фонде Кремля. Кохинур же сегодня украшает одну из корон британской королевы и выставлен в Тауэре. Страсти вокруг него продолжают бушевать: Индия, Пакистан, сикхи и Талибан требуют возвращения сокровища. А Елизавета II пока ни разу эту корону не надела. Суеверия? John Hull Notes on Blindness: A Journey Through the Dark Profile Books, 2017 Жизнь на звук и на ощупь Дневники профессора Халла, по которым снят обласканный фестивалями документальный фильм и которые знаменитый нейропсихолог Оливер Сакс назвал «шедевром», рассказывают о погружении в темноту и жизни со слепотой. Халл начал терять зрение, когда ему уже было за сорок, что позволило ему сравнивать реальности миров зрячих и слепых. Неожиданные и парадоксальные ощущения Халл, доктор литературы, передает с тонким художественным мастерством: человечество разделилось надвое — тех, чьи лица он помнит, и незнакомцев, от которых есть лишь голоса. Снег — это туман для слепца, а дождь, наоборот, его лучший друг. Как было бы хорошо, если бы он шел дома, ведь своими каплями он «подсвечивает» все окружающее! Признаком хорошей автобиографии является юмор, и с самоиронией у британца сложностей не возникает — иногда можно подумать, что все происходящее с ним лишь временный лабораторный эксперимент. Тем не менее самое ценное в книге — это открытия, заставляющие задуматься. Например, кого вы сочтете желаемым сексуальным партнером, если вам неизвестна ее/его внешность? Леонид Парфенов Намедни. Наша эра 1931–1940. Corpus, 2017 Война как спойлер Новый том серии о нашей истории, в отличие от предыдущих, доводит повествование до таких глубин, о которых из старших родственников и спросить-то почти некого. Мы попадаем в область отечественного коллективного бессознательного, где уже обитают мифы и хтонические герои: тридцать седьмой год, ГУЛАГ, пакт Молотова — Риббентропа, киношный Чапаев, Стаханов, челюскинцы и «Рабочий с Колхозницей». Ближе к концу заметок про каждый год информации все меньше, а их тон все тревожнее, что неудивительно — Вторая мировая уже заполыхала и совсем скоро опалит напрямую и СССР. Пять военных лет Парфенов, кстати, в своих выпусках пропустил. Из-за знания финала десятилетия беззаботно читать о случающихся радостях и надеждах советских людей так же невозможно, как расслабиться и поверить в хеппи-энд «Процесса» Кафки. Оторваться, однако, тоже нереально. Синтия Барнетт Занимательное дождеведение. Дождь в истории, науке и искусстве Лайвбук, 2017 И немного о погоде Дождь за окном — самое время пристроиться где-нибудь в тепле с чашечкой чего-нибудь погорячее и начать про этот самый дождь читать. Для этого занятия как раз подойдет книга, собравшая целую коллекцию премий и рассказывающая об этих осадках немало такого, о чем в школе не учат и Гидрометцентр не расскажет. Дождь из рыбин, регулярно выпадающий в Гондурасе, породил популярный фестиваль; американский метеоканал-сенсация (в него, как и в MTV, сперва никто не верил) был куплен за $3,5 млрд; в Индии особой популярностью пользуются духи с ароматом дождя, а капли воды, падающие с неба, на самом деле похожи на парашюты, а не на привычные конусы. Дождь помогает некоторым орхидеям размножаться, армия США разрабатывала против него операции, а Фредерик Шопен лучше всех «сыграл» дождь в прелюдии «Дождевая капля». Дождеведение действительно получилось занимательным: непогода пролетит за чтением незаметно, если, конечно, вы не в Уганде на озере Виктория, где грозы грохочут 242 дня в году. Читайте также «Креативная» ходьба. Как гулять, чтобы вас посетила гениальная идея Архетипический бабник Юнг, консервативный радикал Спок и другие семейные тайны психологов Самые ожидаемые художественные книги 2017 года
