Войти в почту

«Гонка на лафетах» вместо реформ

10 ноября 1982 года умер Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев. Его правление, длившееся 18 лет, стало вторым по продолжительности после сталинского. И, наверное, именно тогда появились признаки серьезной болезни всего Советского Союза, которые стали очевидны даже некоторым «кремлевским старцам». Смерть Брежнева стала известна практически всей стране еще до официального о ней объявления – на уровне подозрений. Он уже был очевидно плох, когда незадолго до этого ездил в Азербайджан, где его все время держал под руку тогдашний его руководитель Гейдар Алиев. А уж когда 10 ноября отменили концерт в честь Дня советской милиции – почти культовое мероприятие поздней советской эпохи – стало ясно, что произошло нечто государственно-страшное. Ну, и затем «Лебединое озеро» по телевизору. Сразу возникло ощущение, что кончилась эпоха. И как тогда мы грустно шутили с друзьями, «мы еще будем вспоминать это время как самое спокойное». Страна и сейчас вспоминает эпоху Брежнева уже не столько как «эпоху застоя», как это записано в нынешних учебниках, но как эпоху именно спокойствия и относительного процветания. И даже «колбасные электрички» в Москву за дефицитными продуктами вспоминаются как своего рода безобидные приключения. Зато «при Брежневе» стали массово раздавать земельные участки под садоводство. Было разрешено массово продавать легковые машины простым гражданам (хотя и по распределению по месту работы). Советские люди именно при Брежневе уже 100-процентно обзавелись холодильниками, телевизорами и стиральными машинами, хотя многое было в дефиците. И вообще партия взяла курс на «рост благосостояния трудящихся», а не на мировую революцию. Хотя «братские социалистические страны» обходились нашей казне дорого. К концу правления Брежнева, конечно, среди думающей части общества нарастало ощущение, что страна «идет не туда» и надо что-то менять. Смутные подозрения такого же рода были и «в верхах». Они выразились затем в андроповских (на смену Брежневу генсеком стал многолетний председатель КГБ Юрий Андропов) довольно бессистемных и по-своему наивных попытках улучшить систему. Наивных – потому как главными мерами виделись такие, как «укрепление трудовой дисциплины и порядка» (когда людей отлавливали в рабочее время в кино, банях и даже на улицах), но никак не сущностные изменения административно-командной системы экономики. Наивность, замешанная на идеологическом догматизме тогдашних советских вождей, тем лучше можно оценить сейчас, уже зная, чем кончились ровно тогда же начатые по инициативе Дэн Сяопина рыночные преобразования в Китае. Возможно, советскую систему еще можно было как-то подстегнуть, приди на место Брежнева некий молодой, энергичный, а главное, прогрессивно мыслящий руководитель. Однако все ближайшие подступы к Олимпу власти в СССР были зачищены и засижены старыми партаппаратчиками, оценивавшими мир на основании догматических учебников по «научному коммунизму». Поэтому на смену больному Брежневу, над которым страна под конец жизни уже почти открыто потешалась в анекдотах (притом, что за них перестали сажать, как при Сталине) Политбюро ЦК КПСС избрало вождем не менее больного Андропова, который большую часть своего короткого срока правления (до 9 февраля 1984 года) провел на гемодиализе. А на смену Андропову пришел Константин Черненко, человек в политическом плане абсолютно «серый» и невзрачный, долгие годы служивший фактически секретарем при Брежневе, и еще более больной. Этот период вошел в неформальную историю СССР как «гонка на лафетах», когда одни государственные похороны (не только генсеков, но и других представителей престарелого высшего руководства) сменяли другие. Правда, Андропов успел ввести в состав высшего руководства страны Михаила Горбачева. Однако время для спасительных реформ уже, кажется, было упущено. Наступало время расплаты за беззаботный брежневский «застой».

«Гонка на лафетах» вместо реформ
© Вечерняя Москва