Как после Октябрьской революции Югославия стала прибежищем для русской элиты. Она оказала большое влияние на Хорватию

«Только Королевство сербов, хорватов и словенцев протянуло нам руку помощи. Все остальные крупные государства, воюя с которыми, Россия пролила реки крови, поспешили признать власть красных убийц», — это в 1926 году в интервью заявил генерал Петр Врангель, последний белогвардейский военачальник и, несомненно, самый известный русский эмигрант в стране, которая впоследствии называлась Югославией. Немногие знают, что после Октябрьской революции, скрываясь от большевиков, в Королевстве сербов, хорватов и словенцев поселились около 40 тысяч русских: от представителей церковного и военного руководства до интеллектуалов и казаков (эти последние не остались жить в городах, а стали основывать в Воеводине собственные села). Россия была первым крупным государством, которое признало Королевство сербов, хорватов и словенцев. В ответ после победы коммунистов Королевство согласилось принять большое количество русских эмигрантов, прежде всего — представителей интеллигенции, белогвардейцев и их семьи. Они селились в Бакаре, Бока-Которска и Дубровнике. О структуре российской эмиграции свидетельствуют данные, опубликованные Николаем Степановым, историком из университета Нижнего Новгорода. В архивах Степанову удалось найти информацию о том, что только на одном из кораблей, который прибыл в Боку, находилось 30 генералов, профессоров и докторов. Также стало известно, что в середине 20-х годов 28 русских профессоров возглавили кафедры на факультетах университетов в Белграде, Загребе и некоторых других городах. По имеющимся данным, более половины прибывших в Королевство русских были военными или госслужащими, около 30% работало в хозяйстве, а 14% были профессорами или учителями, врачами, писателями, православными священниками, людьми искусства. Пять процентов представляли административные кадры, работавшие прежде в царской России. Белые эмигранты были высокообразованными людьми: у 13% тех, кто поселился в Королевстве сербов, хорватов и словенцев, было высшее образование в какой-либо отрасли, а почти две трети окончили гимназию или разного рода средние школы. Для понимания: в конце Первой мировой войны грамоты не знала половина населения тогдашнего Королевства. Большая часть эмигрантов, осевших в Королевстве, решила остаться в восточных, преимущественно сербских, регионах, хотя некоторые поселились в Боснии, Хорватии и Черногории. Часть русских военных была принята в Сербскую пограничную стражу. В 1922 году их лидер Петр Врангель поселился в Сремски-Карловци. С ним прибыла тогдашняя русская антикоммунистическая элита, в том числе Михаил Владимирович Родзянко, который до эмиграции возглавлял Государственную думу, а также Священный Синод Русской православной церкви в полном составе вместе с митрополитом Антонием, генерал Михаил Алексеев, начальник штаба Русской армии, русские академики, много ученых, врачей, инженеров, офицеров и представителей мира искусства. В группе, которая прибыла в 1922 году, был и Николай Петрович Краснов, который спроектировал здание Правительства Сербии, Министерства иностранных дел, Королевский дворец в Дедине, а также ряд жилых зданий. До того как бежать от красных, Краснов проектировал Ливадийский дворец, который относят к самым роскошным крымским резиденциям. Этот дворец стал последним сооружением, построенным в Российской империи для царской семьи. В историю этот дворец вошел как место проведения Ялтинской конференции в 1945 году. Тогда Сталин, Рузвельт и Черчилль договорились о послевоенном разделе сфер влияния в Европе и Азии. Вместе с белогвардейцами в Сербию прибыло и 16 университетских профессоров медицины. Один из которых, Александр Игнатовский, впоследствии стал одним из создателей медицинского факультета в Белграде. В Белграде похоронен Петр Врангель, известный как Черный барон, последний руководитель Белого движения. Сделано это было по желанию самого генерала «на клочке русской земли», как он сам говорил. В 1918 году Врангель примкнул к антибольшевистской Добровольческой армии, штаб которой находился в Екатеринодаре, где он командовал 1-й конной дивизией. За успешное проведение военных операций его повысили до чина генерал-лейтенанта, а его дивизия выросла до корпуса. Действуя агрессивно, он сумел одержать множество побед на Северном Кавказе. В апреле 1920 года он принял на себя руководство Белым движением в Крыму, однако вскоре его войска потерпели поражение от красных. Тогда Врангель организовал массовую эвакуацию приблизительно 150 тысяч противников коммунистов, часть которых осталась в Королевстве сербов, хорватов и словенцев. Вместе со своим штабом Врангель отправился через Тунис в Королевство сербов, хорватов и словенцев, где стал лидером всех русских эмигрантов благодаря репутации самого уважаемого человека в среде белой эмиграции. В 1924 году он основал Русский Обще-Воинский союз — организацию, которая боролась за сохранение единства всех белогвардейцев. В 1927 году он переехал в Брюссель, где умер уже в следующем году. Сначала его захоронили в Бельгии, но потом, следуя его последнему желанию, перезахоронили шестого октября 1929 года в Белграде в русской церкви Святой Троицы в районе Ташмайдан. Кроме того, русские эмигранты основали в Белграде собственную Русскую зарубежную церковь, которую считали единственной настоящей русской Церковью. Она была создана в 1921 году в Сремски-Карловци, где митрополит Антоний Храповицкий провел первое заседание ПРЦЗ. Король Александр привлек часть русских эмигрантов к службе в армии Королевства сербов, хорватов и словенцев, точнее, уже Королевства Югославии, создав для них отдельные русские подразделения. Гостеприимно были приняты и пять тысяч казаков, три тысячи из которых приехали с Кубани, и которые в соответствии со своими традициями не хотели селиться в городах, а основали по своим обычаям казацкие станицы. Поскольку казаки были опытными воинами, власти привлекли их к защите границ с Венгрией и Албанией. Там служила Казацкая конная дивизия. В декабре 1924 года группа из 108 киевских гусаров, возглавляемых полковником Миклашевским, по заданию короля Александра отправилась в Албанию, где помогла совершить государственный переворот и привести к власти молодого короля Ахмета Зогу. С тех пор и до 1939 года они оставались на службе у албанского короля. Большинство эмигрантов прибывало в Королевство сербов, хорватов и словенцев через хорватские и черногорские порты, и некоторые беглецы оставались там жить. Русские эмигранты, которые покинули Одессу «с исправными проездными документами и приличными денежными средствами», уже в 1919 году поселились в Дубровнике, где находилась православная церковь, построенная в 1877 году в «сербско-византийском стиле». По официальным данным, через адриатические порты Мелине, Груж и Бакар в страну попало 20 тысяч эмигрантов. В Груж прибыл пароход «Сегед», и в Дубровнике официально зарегистрировалось 2563 эмигранта. В городе после карантина осталось 783 человека, их потом направили в основном в Банат. В 1921 году прибыл новый контингент Русской армии под руководством генерала Врангеля, который до этого временно размещался в лагерях в Турции и Греции. По официальному договору с Врангелем, 4,5 тысячи прибывших русских военных служили год в пограничных войсках на острове Локрум. В Дубровнике белые эмигранты создали театр, где ставили пьесы русских драматургов, а на литературных вечерах декламировали произведения русских писателей и поэтов. Также была открыта библиотека, куда эмигранты передали все свои книги. Фонд библиотеки насчитывал три тысячи единиц. Также работала столовая, зубная клиника для русских и Русская церковь, где библиотекарь Черникин руководил церковным хором. Богатый торговец с юга России Зимдин построил роскошную виллу Шехерезаду в восточном стиле с голубым куполом, которая до сих пор доминирует в панораме Плоча и является одним из самых известных зданий в городе. Русские образовывали большие общины и в других хорватских городах. В Црквенице была построена русская православная церковь, в которой русский священник служил литургии для православных эмигрантов из России. А их, по данным переписи 1921 года, в этом городе насчитывалось 306 человек, что составляло одну пятую от общего населения города. Одна из самых больших русских общин проживала в Загребе и насчитывала более двух тысяч человек. Некоторые из них стали частью интеллектуальной элиты Загреба, как, например, Иван Плотников, первый профессор физики и физической химии на химико-технологическом факультете Высшей технической школы в Загребе. Плотников прославился в России, открыв первую фотохимическую лабораторию. Этот талантливый профессор Московского университета переехал в Загреб в 1920 году. Другой видный эмигрант — Борис Апсен — был великолепным математиком. В порт Дубровника он прибыл в 1921 году и с супругой Екатериной Федоровной поселился на острове Зларин, где его жена работала врачом. Потом они переехали в Загреб, где в 1942 году Апсен получил докторскую степень и стал первым доктором геодезических наук в университете Загреба, а также начал преподавать математику на техническом факультете. Сергей Салтиков был доктором и университетским профессором, работавшим в институтах Цюриха, Марбурга, Праги и Парижа. В 1922 году он принял приглашение медицинского факультета университета Загреба и в качестве доцента принял на себя руководство Патологоанатомическим институтом. Маргарита Фроман, известная балерина, которая окончила театральную балетную школу в Москве и была солисткой Большого театра, в 1931 году стала хореографом в постановке первой версии самого известного хорватского балета «Черт в деревне» Франа Лхотки. Помимо хореографии, с 30-х годов Фроман все больше интересовалась оперной режиссурой. На сцене загребского Хорватского национального театра она поставила около 30 опер и оперетт. Химик Евгений Церковников основал Институт органической химии и биохимии, а эпидемиолог Никтополион Чернозубов возглавил эпидемиологическое отделение Института гигиены и Школы народного здравоохранения в Загребе. Кинорежиссер и аниматор Сергей Тагац считается родоначальником хорватской мультипликации, а Жорж Скригин вошел в историю как профессиональный балетный танцовщик, оператор и режиссер. Согласно первой переписи населения, в 1921 году в Королевстве сербов, хорватов и словенцев проживало 2636 русских, в том числе, на территории современной Боснии и Герцеговины. Большинство из них были высокообразованными людьми и работали в вузах, школах и культурных учреждениях. Меньшее количество русских эмигрантов нашли себе применение в сельском хозяйстве и промышленности. Так, в 1925 году на лесопилке в Завидовичах работало 17 квалифицированных рабочих из России. И вот наступил 1941 год. Германия оккупировала Югославию, что повлекло за собой трагические для русской эмиграции последствия. Значительная часть русских, проживавших на Балканах, были антикоммунистами и участвовали в операциях вместе с нацистами. Еще в августе 1941 года, столкнувшись с восстанием в Сербии и недостатком собственных сил (они были в СССР), немцы сформировали Russisches Schutzkorps Serbien (Русский охранный корпус), специальный корпус для подавления местных мятежей и, главное, партизанского сопротивления. Весной 1944 года Русский охранный корпус увеличился до максимума и насчитывал 11 197 бойцов. В общей сложности за всю войну в корпусе отслужило 17 090 человек. Немцы рассчитывали на расположение, в первую очередь, тех, кто добровольно приходил служить в Корпус. По данным переписи русских эмигрантов, проведенной летом 1941 года, в стране проживало около 20 тысяч русских эмигрантов. И, тем не менее, Русский охранный корпус был второразрядной военной силой, поскольку в нем служили либо пожилые люди, ветераны Первой мировой войны, либо плохо обученная молодежь. Лучшие русские кадры служили в немецкой вспомогательной полиции HIPO в составе добровольческого полицейского полка «Сербия», впоследствии переименованного в «Варяг». Русская трагедия и братоубийственная война достигли кульминации в бою под Чачаком в середине октября 1944 года, где их противником стала Красная армия. Русский охранный корпус был уничтожен огнем «катюш», и когда после этого в атаку пошла пехота, то в плен уже никого не брали. Идеологическая ненависть, которую представители одной нации чувствовали по отношению друг к другу, была огромной. Несколько тысяч русских оказались в Блайбурге, однако в отличие от усташей, четников, словенских белогвардейцев и ополченцев, им повезло. Будучи эмигрантами «несоветского» происхождения, им удалось избежать выдачи Красной армии, грозившей верной смертью большей части бойцов Корпуса. Большинство из них после завершения интернирования в британских лагерях для военнопленных по завершению войны продолжили спокойную жизнь в США, Венесуэле и Германии. Этим ознаменовался конец организованного сообщества, которое Октябрьская революция заставила бежать на просторы Югославии.