Спасти рядового корреспондента. Как работает эвакуация вертолетом

"Черт, попал в ДТП и, похоже, ранен. Кружится голова. Звоню в "скорую", обещали выслать вертолет". Это легенда показательных выступлений Московского авиационного центра (МАЦ). Моя машина возле вертолетной площадки. Из приземлившейся вертушки навстречу выбегают врачи. Открывается дверь, шею обвивает фиксирующий бандаж. Не могу пошевелить головой вверх-вниз. В одну секунду ты стал инвалидом. Неприятное чувство беспомощности. Мне помогают выбраться из салона и лечь на жесткие носилки на земле. Врачи называют их щитом. Я прикован к нему ремнями по ногам и животу. Время ускорилось. – Раз, два, взяли! Над головой только небо – далеко, и лица врачей – близко. Неизвестность. Словно спиннер меня развернули на 180 градусов. Несемся к вертолету. – Принимай! Смена плана. Серая обшивка борта и сверхкомпактное пространство. Как рассказали врачи, если пациенты в сознании и не в тяжелом состоянии, они могут отказаться от транспортировки вертолетом. Что логично, ведь некоторые люди боятся летать, а кто-то не хочет оставить машину на месте ДТП. У Московского авиационного центра такие случаи были, но единичные. В поле зрения врач и фельдшер, оба действуют синхронно. Фельдшер задрал на мне футболку, прикрепил к груди и животу датчики, подсоединил провода. Врач надел тонометр, который тут же сжал левую руку. На диагностическом приборе появились сердечные ритмы. Верхнее давление – 140, нижнее – 77, пульс – 59. Пульс для меня в норме, а вот давление повышенное. "Не каждый день летаешь на вертолете", – объяснили показатели врачи. Это мой первый полет. Сбоку на лицо надвигается кислородная маска. Взлетаем. При взлете вертолет затрясло, словно неотрегулированную по высоте стиральную машину. Когда тряска прошла, понимаю, что взлетели. Все врачи в наушниках-локаторах с микрофоном. Чтобы не было слышно рева винтов и при этом переговариваться с пилотами. На мне тоже наушники, но лишь для шумоизоляции. – Дефибриллятор, – доносится издалека. К счастью, команды "Разряд!" не последовало. Это была тренировка. В вертолете врачи со мной почти не разговаривали. Хотя врач Сергей несколько раз поднимал большой палец с вопросительным взглядом на меня. Я утвердительно кивал ему одними глазами. Олимпийские игры в Сочи Врач-анестезиолог-реаниматолог Сергей Санников работает в Московском авиационном центре с появления в нем медицинской службы. В этом году ей будет 10 лет. Он участвовал в самых резонансных спасательных операциях наших дней. Подрыв "Невского экспресса", пожар в клубе "Хромая лошадь", взрывы в московском метро. – Наши авиамедицинские бригады дежурили на Олимпиаде и Паралимпиаде в Сочи почти два месяца, – говорит Сергей. – Стояли на самом опасном участке, где спортсмены чаще всего бьются. Это горнолыжные спуски и трассы для саночников. На трассе слалома падений была тьма-тьмущая. – Особенно это не афишировалось, но мы эвакуировали 10 спортсменов с травмами, – продолжил врач. – Я лично увозил спортсмена из США в тяжелом состоянии. Он упал, сломал обе ноги и таз, госпитализация была жизненно важна. Мы все владеем английским хотя бы на минимальном уровне. Пока везли, спрашивали его, где болит. Успокаивали, объяснили, куда везем. На Играх была система обозначений. Если упал, наблюдали в течение пяти секунд. Не встал и не показал каких-то знаков, что-то случилось. Местные спасатели подбегали, оценивали ситуацию и подавали нам знак – мы вылетали. Эвакуация была отработана идеально. В Сочи удачная логистика, городская больница № 8 близко. С момента инцидента до поступления пациента в клинику уходило не более 5-7 минут. Санитарные вертолеты эвакуируют пострадавших с места ДТП или другого ЧП до клиники. Из любой точки Москвы, включая ТиНАО. В оперативном управлении Московского авиационного центра есть семь вертолетных площадок в границах МКАД. Плюс в ТиНАО есть 22 так называемые площадки подскока. Когда "скорые" стоят в пробках, пациента довезут до ближайшей площадки. А оттуда вертолет доставит в больницу. Также пациентов принимают со спецбортов МЧС в аэропортах столицы, после чего доставляют их в клинику. А в ТиНАО по вызову "скорой" вылетают даже к соматическим больным (соматические больные страдают телесными заболеваниями: сердечными, легочными, желудочно-кишечными и другими. – Прим. портала Москва 24). "Хромая лошадь" – Пожар в клубе "Хромая лошадь" случился в Перми. В тот раз самолет доставил тяжелых пациентов на аэродром Жуковский, а мы развезли их по клиникам. Это одна из схем работы, – объясняет врач. "Невский экспресс" По особому распоряжению правительства Москвы вертолеты центра могут вылетать в регионы. Так было в случае крушения "Невского экспресса" в Тверской области. – Дело было ближе к зиме, – вспоминает Сергей. – Погода ужасная. Низкая облачность, снег, дождь, слякоть. К сожалению, такие ЧС часто происходят в плохую погоду. Как всегда, пошла эвакуация в ближайшие местные больницы. Пострадавших развозили на машинах скорой помощи. Экипажи МАЦ на вертолетах ВК117С-2 вывозил пациентов уже в московские клиники. Хотя мои коллеги привезли женщину в тяжелом состоянии и в питерский аэропорт Пулково. Местные силы отвезли ее в НИИ скорой помощи имени Джанелидзе. "Лубянка". Взрывы в метро Садиться в условиях города тяжелее. Здесь много узких улочек, везде столбы, натянуты провода. Высадка в том же поле гораздо легче. – Я участвовал в полете, когда случился взрыв на "Лубянке", – вспоминает Сергей. – Тогда нам повезло, там была площадь – оптимальный свободный пятачок для посадки. Здесь все зависит от пилота и его качеств. – В городе всегда тяжело садиться, – объясняет командир санитарного вертолета ВК117С-2 Вячеслав Каленов. Помогают садиться службы ГАИ или пожарные, которые перегораживают дорогу для посадки вертолета. Но они не всегда могут оказаться на месте. У меня был случай, когда дорогу на МКАД специально для нас перегородил обычный водитель фуры. Он увидел, что мы зависли в воздухе, а машины ехали потоком и не давали нам приземлиться. Он развернулся и перегородил движение. Мы тогда прилетели на место ДТП. Трагедия "Русского витязя" на "МАКСе" в Жуковском – Один самолет рухнул на приусадебный участок, – вспоминает Сергей. От самолета и коттеджа ничего не осталось. Топливо попало на местные дома, воспламенилось. Несколько человек получили ожоги. Их доставили в ближайшую больницу, откуда мы возили пациентов в Москву. – Если вспоминать, где только не участвовали, – продолжает врач. – И захват школы московским школьником. Он из винтовки убил учителя географии и ранил полицейских. Мы вывозили этих полицейских. У одного было ранение в живот и в ногу. В "РИО" пожар. Но холод до костей – В июле этого года мы спасали людей в ТРЦ "РИО", – рассказывает врач Московского авиационного центра Сергей Санников. – Из-за задымленности и плохой видимости посетители попали в складcкое помещение с большими заводскими холодильниками. Они находились там больше часа, уже связи с ними не было. На место ЧС вылетели три санитарных вертолета. Мы госпитализировали тогда семеро пострадавших. В том числе четырех из того самого холодильника. – Они были обморожены? – Серега, нам пора! – донеслось поверх гула винтов. – Извините, – сказал врач. Пригнув головы, они с фельдшером побежали к шумящему вертолету. Тренировки закончились. Пора заступать на дежурство.