Развитой урбанизм: «Стрелка» идет на юг
В одних городах украшают розовыми клумбами заправочные станции, в других — демонтируют лавочки у подъездов, чтобы не привлекать шумные компании. Но любой город можно сделать красивым и удобным для жизни, считают в КБ «Стрелка». Для начала нужно изучить историю города, посоветоваться с антропологами и бизнесменами и узнать, как обстоят дела с ЖКХ. Зачем — рассказывают директор проектов «Стрелки» Александра Сытникова и архитектор Хамид Тайценов. Консенсус у озера — Не секрет, что проект «Моя улица» вызывает у москвичей противоречивые чувства. Как вообще принимается решение о преобразовании или создании того или иного городского объекта? А. С. Как правило, три условные группы граждан должны достичь консенсуса. Прежде всего, городская администрация и жители. Но в любом городе есть еще одна значимая составляющая — местный бизнес. Нам важно знать, что о будущем благоустройстве думают владельцы предприятий, на этой территории расположенных. Когда у нас есть все данные — мы начинаем работу. — Случалось ли, что горожане выступали против изменений в их любимом городе? К примеру, в Махачкале возникло целое протестное движение против мэрии, которая пытается застроить парк и озеро. А. С. Могу предположить, что махачкалинцы просто не доверяют своим властям. Наш региональный опыт скорее позитивный, мы с такой жесткой реакцией не сталкивались. Конечно, иногда нам приходится что-то менять, но это, как правило, технические моменты, не концептуальные. Идеальный пример — наш проект на Комсомольском озере в Ставрополе. Это абсолютное «место силы» горожан, единственная вода недалеко от центра. Летом — долгим и очень жарким ставропольским летом — туда стекается весь город. Люди приезжают целыми семьями и проводят там весь день. Озеро расположено на небольшой возвышенности и окружено плотным лесом, никакой организованной парковки рядом нет, общественный транспорт туда не ходит. И вот представьте себе: тут у воды играют дети. Рядом носятся велосипедисты. Там же стихийная торговля едой и безделушками; мусорные баки — на виду и часто переполнены, нестационарные туалеты… ну, все бегают в кусты. Над озером натянута струна, молодежь гоняет на водных лыжах, квадроциклах, катамаранах — и тут же романтичные прогулки на лодочках. Обойти озеро в жаркий день без риска заработать солнечный удар — невозможно. Я нарисовала адскую картину, но на самом деле это озеро прекрасно. Просто нужно немного аналитики и фантазии, чтобы найти баланс между комфортом и природной составляющей. Развести детей и велосипедистов. Зонировать водную активность, чтобы купальщики не опасались катамарана. Сделать подходы к воде пологими в некоторых местах — сейчас они под углом, что совершенно неудобно для пикников. Обустроить зоны барбекю, убрать мусорные баки с глаз и поставить нормальные санузлы. Мы планируем установку пергол по периметру озера, новые пешеходные дорожки и легкие кафе. Хотим, чтобы отдых на любимом горожанами озере стал еще и удобным. Против этого ни у кого возражений нет. Дух места и пирога — Насколько важна история города? А. С. Важно все. Именно поэтому первыми в город приезжают наши антропологи. Их задача — понять дух места, а это включает знание истории, легенд, разговоры с горожанами. Каждый город уникален, и общие представления тут не работают. К примеру, Оренбург — форт, вся его история связана с обороной, странно было бы игнорировать это. Или Тверь, в которой любое обустройство должно гармонировать с историческим центром классического русского уездного города. Или Калининград, где «главный герой» — это вода. Контекст — вот что необходимо учитывать. — Расскажите, как это реализуется на практике? А. С. Один из наших проектов — реорганизация набережной Терека во Владикавказе. Столица Северной Осетии вошла в число 15 городов, где мы проводили федеральный конкурс: любой желающий мог зайти на сайт, скачать техническое задание и предложить свое решение. После этого совместно с городской администрацией и минстроем мы выбирали победителя. Во Владикавказе победителем стала архитектурная студия «Солид студио». Именно их проект признали самым интересным. Мы продолжили совместную работу, и в процессе, конечно, некоторые моменты пришлось пересмотреть: как бы хороша ни была идея на бумаге, невозможно отдать ее сразу в рабочее проектирование. Сохранились основные направления: так, выяснилось, что архитекторам очень дороги три круглых площади на протяжении всей набережной. Это не просто какие-то круги — они повторяют форму национальных осетинских пирогов, которые в свою очередь символизируют солнце. Сначала мы думали поменять конфигурацию площадей, но, выслушав ребят из «Солид Студио», пришли к выводу, что «пироги» надо оставить. А вот дорожки и зонирование пришлось продумывать по новой, чтобы разные группы отдыхающих — например, шахматисты и скейтбордисты — не соприкасались и не раздражали друг друга. Интересно, что в процессе работы к нам присоединились старые архитекторы Владикавказа — мнение людей, строивших этот город, тоже важно. — Во Владикавказе вы работаете не только над набережной? А. С. В работе также улица Бутырина в самом центре города, она упирается в Комсомольский парк. Это любимое место отдыха горожан, но несколько запущенное. Наша цель — сделать вход в парк плавным, более выраженным. И еще КБ «Стрелка» меняет детский парк имени Жуковского. Это такой маленький сквер, два гектара земли с устаревшими каруселями. Парк в любое время дня переполнен маленькими детьми. Собственно, тут весь проект подчинен детям. Грозный с нуля — Владикавказ и Ставрополь — старинные города с устоявшимися традициями. Чего нельзя, увы, сказать о Грозном. Что легче — вписывать новое в старое или создавать город практически заново? А. С. Это разные задачи, и у каждой свои сложности. Встраивать новое в сложившийся контекст города — как решать задачу с огромным количеством условий, чтобы все или почти все остались довольны. Но создавать с нуля городскую ткань не менее интересно. Здесь уже проектировщик формирует совершенно новую историю. Конечно, эргономика у людей одинакова: все хотят, чтобы было удобно и красиво, всем нужны деревья и лавочки в парке и чтобы было где перекусить и отдохнуть от жары. Но при этом где-то есть традиция неспешных семейных прогулок, а где-то такое увидеть сложно. Грозненцы отличаются, допустим, от москвичей. В Грозном нет такого количества маргиналов, нарушающих общественный порядок. В Москве лавочки стараются проектировать «антивандальными», а в Грозном подобной необходимости нет. Спросите москвича, хочет ли он, чтобы у его подъезда стояли скамейки? Как правило — нет. Никому не интересно, чтобы под окнами полночи сидели компании, а по утрам валялись пустые бутылки и лузга. — Вы активно привлекаете к своим проектам иностранных архитекторов. Насколько возможна реализация чужого опыта в нашей стране? А. С. Прямой перенос чужого опыта невозможен. Даже если нам очень нравится Берлин или Амстердам — сделать так, как в этих городах, вряд ли получится. Успех формирования общественных пространств зависит не столько от проектировщика, сколько от мэрии, от работы ЖКХ. Например, у вас в проекте такая-то плитка. Но все упирается в то, что в данных климатических условиях эта плитка не добавит комфорта на улицах. Или для ее укладки нужны обученные мастера, которых нет. А может быть, вы придумали красивый проект с большим количеством зелени. Она требует ухода, и, если город не в состоянии этот уход обеспечить, проект деградирует. К примеру, в Краснодаре сложилась высокая культура ухода за ландшафтом, и там интересно реализовывать сложные проекты с разнообразными решениями по озеленению. У них есть программа «Розы на АЗС»! АЗС выглядят как мини-парки. Попробуйте предложить такое в Саратове или в Москве — растения просто погибнут. Конечно, прежде всего учитываем климат — долгое краснодарское лето или наше короткое московское. Но вот во Владикавказе климат схож с краснодарским, а культура ухода за растениями совершенно другая. Там люди предпочитают «дикую» природу, поэтому высаживать деревья, требующие кронирования, или кусты, которые надо регулярно стричь, — смысла нет. При этом, бесспорно, переосмыслить чужой опыт, скажем, зонирования или встроить какие-то общие решения для улиц — вполне возможно. Мы учитывали иностранный опыт при обустройстве Тверской и Арбата. Для своей работы в Грозном мы позвали известное архитектурное норвежское бюро «Снохета», которое среди прочего спроектировало Таймс-сквер в Нью-Йорке. Они очень вдохновились тем, что увидели. — Удивительно. Мне кажется, что у старого города было уникальное лицо, а новый Грозный — это просто песнь стекла и бетона. А. С. Я думаю, что архитекторы, которые не знакомы с довоенным городом, увидели, прежде всего, возможность вдохнуть новую жизнь в старые улицы. Сделать так, чтобы люди, пострадавшие от войны, получили общественные пространства мирового уровня. Воркаут, море и футбол — Один из ваших грозненских проектов — парк, названный именем покойного иорданского короля Хусейна бен Талала. Я его помню как парк имени Павла Мусорова: с качелями-лодочками, розовыми клумбами. С одной стороны частные дома, с другой — трамвай. Как вы думаете его осовременить? Х.Т. В последние годы парк пребывал в запустении, его даже думали застроить жилыми домами, но поблизости нет других парков. Наша задача — сделать его привлекательным для всех горожан. Мы спланировали там пруд, потому что смотреть на воду — приятно. На пруд выходит амфитеатр. Прообразом стал наш «стрелковский» амфитеатр в Москве, который привлекает большое количество людей. Рядом с парком много образовательных учреждений, и мы решили, что некоторые школьные мероприятия будет удобно проводить на свежем воздухе. Для этого установим большую подковообразную скамью. Ну и куда же без воркаута? — Совсем другие условия работы у вас на Чернореченском водохранилище, которое местные жители называют «Грозненское море». Х. Т. Совершенно другие. Во-первых, там уже ведутся работы силами городской администрации, строятся дельфинарий и динопарк. А во-вторых, нужно обустроить территорию в 40 гектаров. Это уже не маленький парк в центре города, это место отдыха федерального значения. Мы посчитали возможное количество посетителей. Десятки тысяч! В итоге решено было делать парк многофункциональным — по типу того, что сделано в московском Парке Горького: амфитеатр вроде Зеленого театра, спортивные зоны. Плюс зоны барбекю. И уже построены конюшни и отель. Основное функциональное зонирование Грозненского моря — по сторонам света: вдоль северной границы размещаем объекты развлекательно-коммерческие — парк развлечений и дельфинарий, на востоке планируется ресторан в виде вайнахской башни, оздоровительно-развлекательный комплекс «Аква», а также мужской пляж. В планах строительство физкультурно-оздоровительного комплекса с ледовым дворцом. Южная сторона отдана под женский пляж, а на западе уже функционируют республиканский реабилитационный комплекс, гостиница с плавучим рестораном и небольшая мечеть. — И бывший бульвар Кирова превращается в проспект имени Мохаммеда Али? Х. Т. Эта улица ведет к главному стадиону республики «Ахмат-Арене» и во время крупных матчей используется для транзита большого количества людей. Но с северной стороны — жилой сектор, а с южной — университет и пустырь. Надо сделать так, чтобы жители испытывали минимум неудобств, когда толпа движется на футбол. Мы стараемся сделать северную сторону проспекта более «домашней», там будет много зелени и беседки. Южная сторона планируется нейтральной, без особых изысков. Пустырь превратится в площадь, разбитую на восемь зон — и в каждой зоне будут высажены растения из Красной книги. Кроме того, перед университетом мы создаем уютное место отдыха для студентов. — Какой из проектов — ваш любимый? А. С. Любимые проекты появляются не сразу: от первых скетчей до полной реализации — длинный путь. Это как с ребенком: чем больше вкладываешь, тем больше любишь.
