Детектор индивидуальности: из чего состоит ваша личность?

Капгра и Фреголи — психические расстройства, которые «вытаскивают» на поверхность сознания когнитивный механизм, функционирующий в любом здоровом разуме. Он настроен настолько тонко, что наш мозг не замечает его. Классическая философская мысль формулирует следующий парадокс. Представьте себе корабль, назовем его Нина, чьи обшивочные доски заменяются одна за другой по мере износа. В конце концов каждая оригинальная доска будет заменена, и перед нами предстанет судно, сделанное полностью из новых материалов. Из первоначальных обветшавших досок начальник порта строит другой корабль. Когда два этих корабля стоят рядом, интуиция подсказывает нам, что мы видим уже неНину. «Личность» Нины неразрывно связана с физическими качествами, ее «телесностью». С людьми все иначе. Когда Нина-человек состарится, почти все клетки ее организма заменятся другими, иногда даже много раз. Тем не менее мы продолжаем воспринимать Нину как того же самого человека. Даже значительные физические перемены: половая зрелость, операции, старение, а в мире будущего, возможно, запись ее разума на жесткий диск — все это не отнимет у нас той Нины, которую мы знаем. Определяющий фактор подлинности личности связан не с целостностью физической сущности, а с целостностью разума. Как заметил когнитивист Дэниел Деннет в своем эссе «Где я?» (1978), мозг — это единственный орган, при пересадке которого лучше быть донором, чем реципиентом. Разграничение между разумом и телом человек начинает проводить достаточно рано. В исследовании 2012 года Брюс Худ и его коллеги из Бристольского университета показали пятилетним детям хитроумный прибор, «дублирующее устройство», которое создает копию всего, что вы положили внутрь. Когда их спросили, что получится, если попробовать создать двойника хомяка, дети ответили, что клон будет наделен теми же физическими характеристиками, что и оригинал, но будет обладать другими воспоминаниями. Иными словами, дети считали уникальной особенностью личности хомяка его память. Для Нины-корабля ни одна часть судна не является уникальной; ее личность равномерно рассредоточена в каждом атоме. Мы можем только гадать, распространяется ли этот принцип и на людей: зависит ли их индивидуальность от точного числа замещенных когнитивных частей или же некоторые элементы разума являются неотъемлемыми составляющими личности? Философ XVII века Джон Локк считал личные воспоминания ключом к индивидуальности, и его аргументы понятны: воспоминания порождают непрерывный рассказ о личности и служат записью уникальной истории человека. С другой стороны, люди, лишившиеся больших фрагментов воспоминаний из-за ретроградной амнезии, обычно отмечают, что, хотя кусок их жизни кажется им пустым, их самоощущение остается нетронутым. Общее ухудшение памяти вследствие слабоумия также не является достоверным признаком того, что вы станете ощущать себя другим человеком. Опекуны таких пациентов говорят, что те все еще воспринимают их прежними людьми, несмотря на радикальную потерю памяти. Если у этих больных и есть важная отличительная особенность, которая формирует их индивидуальность, то вряд ли это воспоминания. Не так давно друг пришел ко мне с проблемой. Женщина, на которой он женат уже 20 лет, начала меняться. Некогда робкая, она стала уравновешенной и уверенной в себе. Раньше карьера имела для нее огромное значение, теперь же ее интересы сместились в сторону дома и хобби. И хотя изменения не были такими уж резкими, муж все же задался вопросом: возможно ли, что женщина, которую он полюбил, совсем исчезнет? Возможно ли растворение личности под действием времени? Разумный компьютер, выходящий из-под контроля человека, стал настолько логичным продолжением стереотипа о бездушном разрушителе, что в рассказе «Хоровод» (1942) Айзек Азимов счел необходимым предложить три закона робототехники, чтобы установить этические принципы для сбившегося с пути робота. Почему мы предполагаем, что существо без души восстанет против нас? Получается, мы согласны с тезисом, что без души невозможны нравственные поступки Примеры, подтверждающие эту гипотезу, мы находим и в истории неврологии. Например, в XIX веке газеты много писали о Финеасе Гейдже, американском железнодорожнике, чудом выжившем после взрыва, в результате которого его череп пробило металлическим прутом. Если раньше он был кротким и трудолюбивым, то после травмы Гейдж стал упрямым, раздражительным сквернословом. Его друзья были в ужасе и заявили, что «это больше не Гейдж». Я привела эти примеры, ставшие хрестоматийными в неврологии, чтобы описать причины, по которым мы воспринимаем другого человека не таким, каким он был прежде. Вы можете подумать, что они не имеют отношения к вашей собственной самоидентификации. Но наше недавнее совместное исследование с Ларисой Хейфец и Лианой Янг из Бостонского колледжа показало, что самой главной психической чертой в самоопределении являются собственные прочно установившиеся моральные убеждения человека. Нас волнует нравственность не только при оценке индивидуальности других — она так же важна для нашей самооценки. Врачи в психиатрических клиниках постоянно испытывают тревогу по поводу того, что лекарства могут привести к расстройству личности пациента. В ходе своих исследований Джейсон Рис из Нью-Йоркского университета в 2008 году пришел к выводу, что люди менее охотно принимали психотропные препараты, если существовала угроза изменения их личности: такое лечение могло сделать их менее злобными, стимулировать сочувствие. Те же пациенты добровольно принимали лекарства, которые должны были улучшить их память или помочь в борьбе с бессонницей. Мир, наполненный сопереживанием, стал бы лучшим домом для всех нас, но мы не настроены глотать «таблетку доброты», поскольку это угрожает нашему истинному «я». Парадоксально, но личность — это не то, что отличает вас от соседа, а скорее то, что роднит вас со всем человечеством. Понятие этической нормы также невозможно сформировать без определения личности. Философ XVIII века Томас Рид заметил, что фундамент правосудия — права, обязанности, ответственность — был бы невозможен без способности распознавать постоянные качества людей. Если ничто не описывает привычное поведение человека, тогда человек, действующий сегодня, не может нести ответственность за себя завтрашнего. Наш механизм самоопределения работает в усиленном режиме, когда мы размышляем над преступлениями, совершенными в состоянии аффекта, под действием веществ, оцениваем незаконные деяния умалишенного: если человек был не в себе или не в своем уме, нарушая закон, то как мы можем определить, кто совершил правонарушение и кто понесет за него ответственность? Статья была впервые опубликована в журнале «Метрополь» 5 августа 2015 года.