Офицер-десантник не справился с ремонтом казармы

Военное следствие обвинило в катастрофе бывшего начальника учебного центра ВДВ Как стало известно “Ъ”, Главное военное следственное управление СКР предъявило новые обвинения фигурантам громкого уголовного дела об обрушении в 2015 году незадолго до этого капитально отремонтированной казармы 242-го учебного центра ВДВ в Омске. Следствие полагает, что виновниками аварии, которая унесла жизни 24 десантников, причинила ущерб Минобороны на 88 млн руб. и нанесла существенный вред престижу военной службы в целом, являются бывший начальник центра полковник Олег Пономарев и его заместитель по тылу. Потерпевшие, в том числе ставшие инвалидами десантники, требуют прекратить уголовное преследование своих командиров, считая, что на скамье подсудимых должны находиться строители, а также сотрудники Спецстроя и Минобороны, контролировавшие их работу. По данным “Ъ”, Олегу Пономареву и его бывшему заместителю полковнику Владиславу Пархоменко ГВСУ СКР предъявило обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 286, ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 201, ч. 3 ст. 216 УК РФ (превышение должностных полномочий, пособничество в злоупотреблении полномочиями, а также в нарушении правил безопасности при ведении строительных работ, повлекшее по неосторожности гибель двух и более лиц). Как полагает следствие, офицеры фактически должны были контролировать ремонтные работы в казарме №226 учебного центра ВДВ, а выявив совершенные в ходе них нарушения, не допустить размещение на объекте личного состава. Офицеры же, полагает следствие, сделали все с точностью до наоборот: несмотря на то что казарма не была принята в эксплуатацию, определили в нее три учебные парашютно-десантные роты. Таким образом, считают в ГВСУ СКР, экс-командование 242-го учебного центра ВДВ, совершив должностные правонарушения, поспособствовало гибели призывников в результате обрушения. Офицеры вину не признали, но свою аргументированную позицию по инкриминируемым им действиям высказать не смогли, так как для этого им сначала надо изучить постановление следователя, занимающее несколько сотен страниц. При этом следует отметить, что обвинение было предъявлено после того, как защита полковника Пономарева получила заключения авторитетных экспертов, считающих, что офицер-десантник Пономарев в силу своих должностных обязанностей в принципе не мог определить, что строительные конструкции казармы находятся в аварийном состоянии, а в ходе ремонтных работ появились новые дефекты. Согласно выводам экспертов, обнаружить аварийное состояние объекта можно было не на глаз, а только с использованием специальных приборов и аппаратуры, например диагностического комплекса «Струна» или аппаратно-программного диагностического комплекса «Стрела-П». Подобной аппаратуры не было не только у десантников, но и ремонтников и тех, кто контролировал их работу. «Пономарев О. Ю. не мог предотвратить аварию, гибель военнослужащих и получение ими травм»,— отметил один из участников исследования. На объекте проводился капитальный ремонт, а не реконструкция, в ходе которой казарма должна была сниматься с эксплуатации, а затем приниматься в нее, в том числе военными. На вопрос, являлась ли войсковая часть 64712 эксплуатирующей организацией по отношению к казарме, которая рухнула, эксперты ответили, что не являлась. Казарму по закону эксплуатировало известное АО «Славянка», а войсковая часть выступала лишь потребителем предоставляемой этой структурой услуг по госконтракту. Помимо офицеров новые обвинения были предъявлены еще нескольким фигурантам. По данным источников “Ъ”, ими являются гендиректор ООО “Ремэксстрой” Александр Дорофеев; его партнер Дмитрий Баязов, руководивший проектом по ремонту казармы; сотрудник федерального казенного предприятия «Управление заказчика капитального строительства Минобороны» Евгений Криворучко; заместитель руководителя по производству Регионального управления заказчика капитального строительства Центрального военного округа Александр Савустьян; менеджеры ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое», ГУССТ №9 при Спецстрое России и СМУ №916 Георгий Годнюк, Игорь Титарев, Александр Дубинин, Николай Гашенко. Всем им следствием также инкриминируются ст. 201 и ст. 216 УК РФ, а некоторым еще и особо крупное мошенничество (ч. 4 ст. 159). Причем военные строители совершили его вместе с Александром Дорофеевым, нанеся ущерб на сумму более 9 млн руб. По версии следствия, эти деньги были выделены из госсредств на подготовку различной документации по ремонту казармы 224-го учебного центра, однако сами работы осуществлялись фактически без ее использования. Как полагают в ГВСУ СКР, все участники работ, связанных с казармой в Омске, действовали из корыстной заинтересованности. Представители военных строительных и контролирующих организаций, по версии следствия, рассчитывали побыстрее отремонтировать объект и сдать его в эксплуатацию, чтобы получить премии и продвинуться по службе. Сами ремонтники полагали, что чем быстрее они разберутся с казармой, тем быстрее смогут перебросить силы на другие объекты в том же 224-м центре и претендовать на заключение новых контрактов с силовыми ведомствами. При этом, как выяснило военное следствие, у участников работ и их контролеров не было проектной документации на капитальный ремонт казармы, отсутствовало положительное заключение на это госэкспертизы, даже разрешение на строительство они не получили. При этом по всей строительной вертикали в структуры, которые оплачивали выполняемые работы, поступали отчеты о том, что они проводятся под строгим надзором, качественно, в срок и даже с его опережением. Сам факт же отсутствия документации, использование которой, возможно, позволило бы сделать казарму безопасной для эксплуатации в результате ремонта, скрывался исполнителями на местах. При этом ремонтники работали, полагает следствие, не учитывая реальное состояние здания, построенного с серьезными дефектами еще в 1975 году. Александр Дорофеев, когда строители докладывали ему о том, что объект держится буквально на соплях, лишь требовал продолжения работ. Как считают в ГВСУ СКР, полковник Пархоменко, являвшийся сначала помощником командира части по материально-техническому обеспечению, а затем ставший заместителем начальника 242-го центра ВДВ Пономарева по тылу, знал об аварийном состоянии несущих стен здания, в том числе простенков первого этажа, однако не информировал об этом ни строителей, ни менеджеров Спецстроя. Напротив, считает следствие, даже обнаружив уже после ремонта деформацию простенков, заместитель докладывал полковнику Пономареву о том, что казарму можно безопасно эксплуатировать. Сам господин Пономарев переселил в непринятую в эксплуатацию казарму военнослужащих по призыву, которые до этого жили в палаточном лагере. Более того, отмечает следствие, некоторое время в четырехэтажной казарме одновременно проживали личный состав 3-го учебного парашютно-десантного батальона и сами строители, устранявшие мелкие недостатки после своих работ. Следствие считает, что таким образом командир части и его заместитель «создавали непосредственную угрозу жизни и здоровья множества людей в местах их массового скопления». В результате действий строителей и военных, которые, как полагает следствие, должны были за ними следить, с мая 2013-го по 12 июля 2015 года был произведен комплекс работ, не соответствующих аварийному состоянию здания казармы, которые привели к его значительному ухудшению. Так, с июня по ноябрь 2013 года строители с использованием инструментов «ударного и ударно-вращательного действия» провели демонтаж железобетонных подоконных плит и штукатурки, на которых фактически держалась слабая кирпичная кладка стен. А кроме того, увеличили нагрузку на и без того едва державшуюся кладку, заменив деревянные полы бетонной заливкой со второго по четвертый этаж здания. Стены, несущая способность которых уже была нарушена, полагает следствие, опирающееся на выводы своей экспертизы, «добили» работы по их обшивке изнутри гипсокартоном и установке снаружи навесного фасада. В работах, проводившихся с сентября 2013-го по февраль 2014 года, снова использовались электрические инструменты, повреждавшие кладку. Кроме того, за гипсокартоном и навесным фасадом было скрыто разрушение кирпича. О нем стало известно лишь после того, как в некоторых местах на фасаде пластик стал подозрительно выпирать наружу. Катастрофа, по данным участников расследования, произошла из-за существенного ослабления в результате ремонта несущей способности простенков первого этажа здания и серьезного, в 1,3 раза, увеличения нагрузки на строительные конструкции. Часть казармы рухнула 12 июля в 22:36 по местному времени (19:36 по Москве), через 36 минут после того, как личный состав размещенного в ней батальона получил команду «отбой». 24 военнослужащих погибли «в результате воздействия тупых твердых предметов, которыми являлись фрагменты здания казармы», еще несколько призывников стали инвалидами. Объект, который был оценен в 15 млн 316 тыс. руб., признали неподлежащим восстановлению. Из-за того что оставшихся в живых десантников переселили в другие помещения, которые уже занимали военнослужащие 242-го центра, бытовые условия для всех них были серьезно ухудшены. Вместе с казармой признали утраченным различное военное имущество, в том числе бронежилеты и каски, на 867 тыс. руб. Следствие также решило, что 71,9 млн руб. бюджетных средств были необоснованно потрачены на ремонт казармы, которая от него и развалилась, сочтя, что действия фигурантов расследования причинили государству ущерб в особо крупном размере. После различных подсчетов его окончательная сумма составила 88 млн руб. Кроме того, полагают в ГВСУ СКР, ЧП сказалось и на престиже несения военной службы в целом, которому был нанесен существенный вред. По данным источников “Ъ”, в ближайшее время в ГВСУ СКР планируют завершить основные следственные действия по громкому делу и предоставить его материалы обвиняемым и потерпевшим на ознакомление. Адвокаты полковника Пономарева с этим не согласны, так как в дело не включены новые экспертизы, проведенные по их назначению. Не дана им и оценка со стороны самого следствия. «Все это является нарушением права офицера на защиту»,— полагают его представители, уже обратившиеся с жалобой в главную военную прокуратуру. По их версии, нарушения, которые в итоге привели к аварии и гибели военных, были совершены еще на стадии формирования госзаказа о проведении работ в 242-м центре. При тщательном обследовании казармы, в том числе с использованием спецаппаратуры, можно было бы установить, что ее нужно не ремонтировать, а реконструировать, а может быть, даже снести и построить новую. Потерпевшие, а ими являются родители погибших военнослужащих и искалеченные десантники, выступают против того, что на скамье подсудимых вместе со строителями может оказаться полковник Пономарев. По их мнению, боевой офицер, не являющийся специалистом в области строительства или надзора за ним (полковник закончил Рязанское высшее командное училище ВДВ и Академию вооруженных сил, став специалистом в области управления частями и соединениями десантных войск), не должен нести ответственность за происшедшее. «Мы крайне возмущены тем, что за два года расследования уголовного дела вместо истинных виновников трагедии нам пытаются подсунуть полковника Пономарева, который не дал нашим детям замерзнуть в палаточном лагере,— говорится в обращении матерей погибших и пострадавших десантников к генпрокурору Юрию Чайке и главе СКР Александру Бастрыкину (имеется в распоряжении “Ъ”).— Мы, потерпевшие, Пономарева виновным в трагедии не считаем». По их версии, отвечать за обрушение казармы должны гражданские и военные строители. С них же, рассчитывают потерпевшие, в их пользу должен быть взыскан моральный и материальный ущерб. Оперативно получить комментарии в ГВСУ СКР и надзорных органах “Ъ” не удалось. Николай Сергеев