Бывший второй пилот Эд Кейлор: Я живу благодаря Александру Арбузову

"Услышал русскую речь и понял, что мы в безопасности" - Это хорошо, что не американские моряки нас подобрали. Иначе мы могли погибнуть, - с такого неожиданного откровения началась наша беседа с Эдом Кейлором, вторым пилотом злосчастного "Фокстрот Альфа 586" (AF586) ВМС США. - В каком смысле, Эд?! - В США тогда считали, что спасенных из ледяной воды надо сразу помещать в теплую ванну. Но от этого кровообращение ускоряется, холодная кровь из конечностей поступает в сердце и можно получить удар. Ваши рыбаки знали способ получше. На борту "Мыса Сенявина" нам дали мед, теплую воду и чай. Это согрело изнутри, а не снаружи. В теплый душ нас повели только через полчаса, когда кровь уже достаточно разогрелась. Мой собеседник снова переживает ужас той ночи в штормовом океане: выжившие после крушения - 13 человек - оказались на двух надувных плотиках, которые как щепки бросало по десятиметровым волнам. Надежду давали лишь кружившие над головой американские военные самолеты, пытавшиеся не упустить их из виду и навести подмогу на цель . - Мы сидели по пояс в воде, было невообразимо холодно, около 4 градусов. Через 12 часов я был в предсмертном состоянии, а трое из нас уже умерли. И вдруг мы увидели фонари. Кто-то плоту воскликнул: "Корабль!" Он дал гудок, сомнений не осталось. - В какой момент вы поняли, что спасатели - советские моряки? - Нас осветил мощный луч света, совсем близко, потом послышались русские голоса. Мы плохо соображали, но удивились не сильно. Незадолго до крушения, еще в небе, мы видели корабль на радаре и думали, что это "Мыс Сенявина". Я только потом узнал, что это был южнокорейский корабль. И с него на запрос США помочь нам ответили, что это слишком опасно. А русские передали радиограмму капитану Александру Арбузову и тот ответил: "Конечно". - Ваша первая мысль при звуках русской речи? - Я выдохнул с облегчением. Дело в том, что вокруг были и северокорейские рыбацкие суда. Если бы мы услышали корейский, то, пожалуй, запаниковали бы. За десять лет до этого был громкий инцидент, когда КНДР захватила небольшой корабль, а потом там целый год жестоко пытали моряков. Я понял, что мы в безопасности, - мой собеседник присвистывает и делает характерный жест, словно смахивая пот со лба. "Нам помогли Господь и мастерство капитана" Эд Кейлор снова и снова восхищается мастерством советского капитана и его команды. - Вот вы смотрели "Титаник"? - спрашивает он. - Там в конце они спускают шлюпки на воду, ровную как лед, и им это не просто дается. А тут Александр и его люди спустили спасательную шлюпку когда вокруг был почти ураган. Только представьте: вот поверхность воды рядом с вами, а через пару секунд она падает вниз метров на десять. Очень рискованно! Но рыбаки с "Мыса Сенявина" нам потом рассказали, что именно в тот момент как будто Господь вышел из облаков и вода немного успокоилась. А главное, Александр развернул свой корабль так, что он прикрыл шлюпку от ветра. Представляете, какое это мастерство?! Конечно, эти ребята в шлюпке, спасая нас, шли на смерть... - Ваши первые ощущения на борту "Сенявина"? - Мы выпили чаю с медом, и я почувствовал мгновенный приток энергии. Я с тех пор только его и пью в холод. Просто удивительно, как быстро это помогает. Я ведь почти терял сознание, а уже через 15 минут после подъема на борт был в состоянии написать радиограмму кружившему неподалеку американскому самолету. - Это были первые советские люди, с которыми вам довелось встретиться... - Да, и они вели себя очень просто, дружелюбно, по-человечески. Любопытствовали. Но мы не знали русского, поэтому тесного общения не получалось. Да и у команды хватало своей работы. По-английски с нами разговаривал только радист. Нам сказали, что в некоторые места ходить не надо, мы и не ходили. На мостик, в машинное отделение. По всем остальным помещениям корабля мы могли перемещаться свободно. - Чем вас угощали? - Одно и то же каждый день, на завтрак, обед и ужин, - смеется Эд. - Что-то из соленой говядины, капусты, свеклы, картошки и сметаны. Но было вкусно, они и сами так питались. "Я понял, что поэт Евтушенко прав" До Петропавловска-Камчатского "Мыс Сенявина" добрался через 48 часов. Летчиков поместили в госпиталь, затем переправили в Хабаровск и далее домой в США. Почти 40 лет спустя Эд бережно раскладывает на столе сувениры - туристические буклеты, открытки, нераспечатанная пачка "Явы" с ценником 30 копеек... Показывает фотографии веселого застолья в госпитале: - Это Хабаровск. Нам только что сообщили, что ночью летим домой. И наш морской атташе, прилетевший из Москвы, сказал, что по русской традиции нужно поднять много тостов. - И за что были тосты? - За Брежнева, за Картера, за храбрых моряков. - А что в бутылках? - Водка. И большие рюмки. Только посмотрите на этот размер. Попробуйте выпить шесть или семь таких, даже если вам 25. А вот доктор, который руководил военным госпиталем... - Вы знаете, что знаменитый советский поэт Евгений Евтушенко написал стихи о вашем крушении и спасении? - Да, нам прочитали их через переводчика. Поначалу я подумал: что-то здесь не так. Это стихи о храбрости и жертве советских людей. Но ведь это мы были в холодной воде и боролись за свою жизнь! А через час я осознал, насколько я ошибался. Эти люди нам ничем не обязаны. И они рисковали ради нас своими жизнями. И с тех пор я думаю об этом только так. "Мы смотрели на Александра с открытыми ртами..." Почти 25 лет ушло на то, чтобы спасители и спасенные установили связь. Попытки последних отправить посылки и письма по адресу "Мыс Сенявина" заканчивались ничем. Дипломаты от помощи устранились. И только в 2003 году американцы узнали имя своего спасителя - Александра Арбузова. А вскоре удалось организовать встречу в Лас-Вегасе с ним и другими участниками операции. - Эд, какой вопрос капитану был первым? - Я спросил: "Александр, почему? Почему во время холодной войны между нашими странами вы рисковали своими людьми чтобы спасти нас?". И он ответил: "Потому, что и мы, и вы - люди моря. Я должен был сделать это". Ух... (Эд вздыхает). Разве можно сказать лучше! - Какое впечатление произвел на вас Александр Алексеевич? - (Долгая пауза). Он удивительный человек. Это даже не описать... Мы все смотрели на него с открытыми ртами. Он стал в Лас-Вегасе настоящей звездой. Пришлось даже одернуть себя и дать ему провести какое-то время в Лас-Вегасе с женой и внучкой, а то мы постоянно забирали его от семьи. Мне сказали, что он начал командовать "Мысом Сенявина" в 28 лет. Это очень большой корабль для такого молодого человека. Его повышали потому, что он хорошо делал свою работу. - Вы узнали друг друга? - Мне кажется, я видел Александра на "Сенявине". Но тогда он не представлялся как капитан, просто приходил к нам. Кстати он привез с собой модель "Мыса Сенявина". Она была точной копией корабля на тот момент, когда нас подобрали. Очень красивая. - Как прощались в Лас-Вегасе? - Прощаться не хотелось. Крепко обнялись. Последняя благодарность капитану Увы, я приехал к Эду с печальной известием: Александр Алексеевич Арбузов недавно ушел из жизни. На просьбу сказать последние слова капитану, чтобы передать их вдове, Эд медленно и с глубоким чувством произнес: - Я хотел бы выразить, что живу благодаря ему. Что помню его всегда и до сих пор всем рассказываю о нем. Нам невероятно повезло, что он был капитаном того корабля. Спасибо, Александр. Апрельская публикация "Родины" заканчивалась словами журналистки Натальи Островской: "Чудеса случаются - Александр Арбузов доказал это 28 октября 1978 года в бушующем океане. И я мечтаю о чуде. Я очень хочу, чтобы после этой публикации "Родины" в дверь белгородской квартиры Тамары Константиновны Арбузовой позвонили. И чтобы на пороге возник... Кто? Эд Кейлор? Джонн Болл? Брюс Форшей? Эдвин Флоу?.. А может, они приедут все вместе? Благодарность и последние почести - срока давности не имеют..." - Эд, вас всегда ждут в семье Александра Арбузова. Готовы приехать? Он не любит говорить о своих проблемах, болячках. И я не буду о них расспрашивать. - Не знаю..., - говорит он после трудной паузы. - Вы передайте мой электронный адрес Тамаре.