В Совете Федерации разработан законопроект о создании кассационных и апелляционных судов в федеральных округах. Как сообщил «Известиям» автор документа сенатор Сергей Калашников, он будет внесен в Госдуму в конце этой недели. По замыслу законодателя, при новой системе судьи будут более тщательно рассматривать кассационные жалобы, поскольку будут заниматься только ими. А дела, как и раньше, будут рассматривать в районных и областных судах. — Сейчас кассационные и апелляционные жалобы рассматривает тот же областной суд, который рассматривает и основные дела, — говорит Сергей Калашников. — А районные суды встроены в административную систему областных судов. Мы предлагаем создать новые суды на уровне федеральных округов. Они будут заниматься только апелляцией и кассацией. При этом, по мнению сенатора, эффективность работы апелляционных судов надо оценивать по количеству возвращенных дел — чем больше вернули из-за найденных нарушений, тем лучше поработал судья. — Тогда они будут более тщательно их рассматривать, — сказал Калашников. — Ведь нельзя вернуть дело, если на это нет оснований, значит, надо тщательно его изучить. Ранее Сергей Калашников внес законопроект, предусматривающий дисквалификацию судьи, если вышестоящий суд три раза отменил его решения. — Он три раза ошибся, и это признал вышестоящий суд. Мы не знаем, почему судья ошибся, но он принял неправосудное решение. Кому нужен такой судья? Если он принял неправомерное решение, то вышестоящему судье надо хорошо подумать, прежде чем утвердить его. Адвокаты же тоже не дремлют. Они посылают жалобы в вышестоящие суды, там надо доказывать, что решение было обоснованным Бывший судья Мосгорсуда, член СПЧ, заслуженный юрист России Сергей Пашин считает, что создание окружных кассационных судов укладывается в концепцию судебной реформы 1991 года, когда предполагалось, что судебные округа не должны совпадать с административно-территориальным делением (чтобы региональные власти имели меньше влияния на судей). С другой стороны, многим людям это затруднит доступ к правосудию из-за больших расстояний, так что о повышении качества рассмотрения жалоб говорить не приходится. — Для западных стран типично, что суды первой инстанции отделяются от апелляционных судов. В наших условиях создание кассационных и апелляционных судов не на региональном уровне — это правильный шаг. Но основная проблема заключается в том, что люди с трудом попадают в апелляционную инстанцию в краях и областях из-за огромных расстояний. А если будет еще одна надстройка, то люди не всегда смогут добраться до главного города федерального округа. Соответственно, не смогут лично представлять свои интересы, — считает Пашин. Если сейчас суд может пригласить свидетеля для дачи показаний в областной центр, то при системе окружных кассационных и апелляционных судов ему придется ехать в другой регион. — И понятно, что суд не захочет оплатить ему дорогу, да и сам он не захочет ехать. А защита тем более не сможет его вытащить, потому что подавляющее большинство осужденных у нас нищие, бедные, больше 80% таких. Есть еще одна деталь — практически во всех судах, в том числе в Верховном, апелляцию представляют местные адвокаты — как бы при судах. Поскольку зачастую защитники не могут ехать в другой город, то при Верховном суде и многих областных судах есть штат адвокатов, которые представляют эти дела. Это конвейер, они фактически имитируют защиту. Это выгодно судам, а люди доступа к правосудию фактически не имеют. Юрист отметил, что сейчас пересматривается очень мало приговоров, а по реабилитирующим основаниям — чуть больше ста приговоров в год, «то есть, получается, что всех осуждают правильно и только 120–130 человек неправильно». При этом есть большая разница между долей отмененных обвинительных приговоров (около 1% в год) и оправдательных (37%). В итоге судья знает, что если он осудит, то шанс, что его показатели ухудшатся из-за отмены приговора, — один к ста, а если оправдает, — то один к трем. — Никаких показателей работы судьи быть не может, это не табуретки делать, — подчеркнул Сергей Пашин. — Судья, связанный показателями, работает на показатели, а не на закон. Он боится ссорится с вышестоящими и думает, как бы не отменили вынесенный им приговор. По закону судья вообще не может нести никакой ответственности за принятое им решение, кроме случаев, когда он получил взятку, и т.д. Так что показатели — это противоправная антиконституционная бюрократическая выдумка. Но фактически они есть. В каждой характеристике на судью всё это указывается. Сергей Пашин раскритиковал предложение накладывать санкции за отмену приговора. Это, считает он, приведет к тому, что судьи вообще будут бояться иметь свое мнение. — Судью нельзя наказывать за принятое решение, — сказал он. — А если судью наказывают, то он становится чиновником, служителем какого-нибудь министерства. Правосудие — это творчество. И если судья наказывается за отмену, он просто будет советоваться с вышестоящими инстанциями, и никакого внутреннего убеждения у него не будет. Люди выступают в суде, убеждают судью, а его ни в чем убеждать не надо, он уже получил инструкции и уверен, что отмены не будет. И ему хорошо.
