В Музыкальном театре прошла премьера балета "Анна Каренина"
Танцуют "Анну Каренину" регулярно - только в России в последние годы ее превращали в балет Алексей Ратманский и Борис Эйфман. Премьера в Музыкальном театре имени Станиславского - перенос общей постановки Цюрихского оперного театра и Норвежского национального балета, сделанный на европейскую аудиторию. Притом нет в ней ни клюквы, ни рванья рубашек на груди - ничего такого, чего можно было опасаться, разве что неизбежные в этом деле березки на сцене. Новая "Анна Каренина" просто другая. Она идеально вписывается в репертуарную линию МАМТа от истоков с "танцующим актером" до сегодня с драматичным "Майерлингом" в афише. Мало того, ни в каком другом музыкальном театре так охотно не привечают русскую классическую литературу в свежем балетном прочтении: тут и недавно ушедшая "Чайка" по мотивам Чехова, и ныне здравствующая "Татьяна", вычитанная Джоном Ноймайером из "Евгения Онегина". Хореограф Кристиан Шпук никаких даже относительно радикальных решений не принял. Наоборот, историю, заподозренную искусством новейшего времени в радикализме (вспомните "Анну Каренину-2" Олега Шишкина), он увидел как элегию. Со всеми вытекающими последствиями. Первая же сцена расставляет все по местам. Художник по костюмам Эмма Райотт объединила уважительное ретро, концептуальную элегичность и удобство для танца, так что кринолины и фраки не мешали героям в проявлениях чувств. Петербургский свет кружился в прекрасном соразмерном идее спектакля и масштабу труппы вальсе, смотрится он свежо. В танце нет ни столь любимых у широкого зрителя виртуозностей, ни столь обожаемой артистами возможности "похлопотать лицом", никаких крайностей. Однако проработка деталей хороша: увлекшаяся Вронским Анна извиняется перед Кити легким смущенным книксеном, Вронский в вихре вальса как в наваждении проводит губами по спине Анны. Хореограф не первым придумал вокальные монологи танцующих героев, и меццо Лариса Андреева максимально деликатна в своей роли. Но все-таки певческие соло выглядят как родственный реванш: когда-то балет был вставкой в оперные спектакли, теперь наоборот. Редко, при каких-то химических совпадениях вокальные соло слышатся романсом, и вот тогда они на своем месте. Ни в каком другом музыкальном театре так охотно не привечают русскую классическую литературу в свежем балетном прочтении Хореографически Шпук вроде бы не придумал ничего особенного, никаких танцевальных лейттем или хотя бы пластических меток для главных героев, так что, отвлекшись, Кити легко перепутать с Долли. Может, в этом и кроется элегия с ее размытыми очертаниями и неявной обреченностью. Ему удались откровенная и парадоксально целомудренная сцена первой близости с морочным "ах, как же так случилось". Удалось трио Анна - Каренин - Вронский, вообще-то выгодное хореографически: текучая растительная пластика - это с Вронским, надежные поддержки - это с Карениным. А в завораживающей сцене косьбы в деревне Левина даже примерещился великий автор романа в косоворотке, и толстовская этика вдруг обрела внятный балетный абрис. Кристиан Шпук достойно справился с утрамбовкой литературных подробностей - в балете это вечная беда. Привокзальный перрон по развитию сюжета выглядит то постаментом, то амфитеатром на скачках, то личной голгофой Анны, режиссерские сцены сведены логично и без лишней мелодрамы. Самое уязвимое место в этой истории - прихотливая музыкальная часть. В сравнении с одноименным балетом Эйфмана она культурная, а Ратманского - Щедрина - клочковатая. В списке авторов очевидный для элегии Рахманинов, неочевидный Лютославский и непонятно как пришитые Сулхан Цинцадзе и Иосиф Барданашвили, благодаря которым долгому соитию влюбленных вторят пряные восточные мотивы. Обратная сторона этой в целом не оскорбляющей ни разума, ни чувств элегии - некая расчетливость. Есть шанс, что Анна наконец возьмет себя в руки и перестанет метаться. Да, сделано для Цюриха и Осло. Но эту расчетливость помогла одолеть общая культура постановки и исполнители - совершенно фантастическая Анна - дебютантка Ксения Рыжкова, стильный Каренин - Иван Михалев и чуть анемичный Вронский - Дмитрий Соболевский. К тому же после сериала "Война и мир" Би-Си-Си скепсиса по отношению к русской классике в евростиле у меня поубавилось. Лучше так, чем как-то иначе.
