Международный терроризм будет мимикрировать под «гражданские» движения

Пять лет назад, 30 сентября 2015-го, началась военная операция России в Сирии — поначалу ее издевательски назвали «безумием Кремля», а сейчас о ней говорят с уважением даже ярые противники России. Ввод наших войск в Сирию отбил желание у боевиков и мятежников строить в этой стране неохалифат, спас тысячи человеческих жизней, нанес сокрушающий удар по ИГ (запрещенному в России). Между тем псевдомусульманский терроризм ищет себе новые «лица» — эксперты не исключают в скором времени появления «исламского» аналога встряхнувшего США Black lives matter — движения активистов, выступающих против насилия в отношении чернокожих. В Сирии воевали за Россию Тогда, в 2015-м, Президент России взял на себя огромную ответственность — на фоне военной трагедии в Донбассе, к которой наша страна не могла остаться безучастной, Владимир Путин попросил Совет Федерации дать ему разрешение на использование Вооруженных сил страны в Сирии. Поводом послужила соответствующая просьба сирийского президента Башара Асада. Речь шла лишь о применении военно-воздушных сил для оказания поддержки с воздуха сухопутным войскам Сирии, без проведения наземной операции. 30 сентября 2015 года сенаторы единогласно поддержали запрос главы государства. С трибуны палаты регионов данный пункт повестки закрытого для СМИ заседания докладывал первый замглавы международного комитета Совета Федерации Владимир Джабаров. «Прекрасно помню этот день, — рассказал он «Парламентской газете». — Мы поддержали нашего президента с чувством большой ответственности и гордости за нашу страну, которая в тяжелейшей ситуации не бросила друзей. Сомнений в том, что делаем правильный выбор, не было». А ситуация для Башара Асада лично и для Сирии в целом становилась катастрофической: с одной стороны, на силы официального Дамаска напирали террористические дивизии ИГ, с другой — оппозиция с десятком других террористических группировок, самая крупная из которых — «Ан-Нусра» (запрещена в РФ). «В тот момент счет шел уже на часы — многие тогда считали, что Асад протянет максимум неделю… Благодаря ВКС России удалось остановить террористов, разгромить их базы и сохранить президента Асада и Сирию как государство», — считает Джабаров. Результаты говорят сами за себя. До размещения российских военных баз в Сирии осенью 2015 года власти контролировали лишь пятую часть своей территории. Спустя пять лет ситуация изменилась зеркально — теперь под контролем армии Асада находится 80 процентов сирийской территории, включая все крупные города страны — Пальмиру, Хомс, Алеппо, Дейр-эз-Зор; Восточную Гуту. Владимир Путин не раз подчеркивал: в Сирии Россия воюет не только за сирийцев, но и за себя. Не секрет, что в подразделениях боевиков было немало выходцев из постсоветских республик, в том числе с российского Кавказа, которые после уничтожения лидеров боевиков в Чечне в 90-х давно мечтают о реванше. Сенатор Джабаров убежден: если бы Москва не дала им военный отпор в Сирии, то террористы, победив в «битве при Дамаске», мгновенно направили бы свой удар на Россию. Нужный «Калибр» Еще операция в Сирии, по мнению большинства экспертов, одно из мощнейших действий Москвы по возвращению себе ключевого влияния на международной арене. К 2015 году стало очевидно — США окончательно «заигрались» на Ближнем Востоке и со времен свержения иракского лидера Саддама Хусейна так и не смогли (или не захотели?) дать региону стабильность. Более того, в руководство ИГ, по некоторым данным, вошли обозленные на весь мир и особенно на Вашингтон бывшие генералы-соратники раздавленного Белым домом Хусейна. И в то время, пока американские военные из группировки США в Ираке попадали в скандалы с жестоким обращением с гражданским населением, «воины ислама» накопили достаточно ненависти и сил для вторжения в Сирию. Неудивительно, что решение Путина помочь Дамаску встретило крайне нервную реакцию Запада — американские и европейские СМИ активно заговорили о том, что российское присутствие лишь усугубит ситуацию в стране. Впрочем, эти медийные атаки раз за разом захлебывались — особенно после того, как стало понятно, что удары по боевикам с воздуха, которые наносила международная коалиция во главе с США, не приносят должного результата. Зато вылеты российской группировки (самолеты ВКС России в первые месяцы операции совершали по 50-60 вылетов каждый день, чуть позже этот показатель вырос почти вдвое) совершали удары по наиболее чувствительным точкам исламских радикалов. В частности, были ликвидированы пиратские каналы торговли нефтью с сирийских месторождений, за счет которой боевики попытались пополнять свои доходы. Настоящий фурор произвело в первое применение в боевых действиях одной из новейших разработок отечественного ВПК — ракет морского базирования «Калибр». По целям в Сирии с кораблей Каспийской флотилии было выпущено более 70 таких ракет — после этого даже наиболее горячие головы, выступающие за жесткие меры против Кремля, начали, что называется, выбирать выражения. А ведь вместе с «Калибром» на помощь Асаду из РФ были переброшены комплексы С-400 «Триумф», комплексы ПВО «Бук-М2» и «Панцирь-С», бронетехника, наземный персонал, десантники, морские пехотинцы, спецназ… В море поддержку осуществляли крейсер «Москва» и чуть позже авианосец «Адмирал Кузнецов». Все это говорило о том, что ставки в сирийской операции крайне велики и Россия пришла в Сирию побеждать, а не делать вид, что побеждает. Так и получилось — урон, нанесенный радикалам от ислама, был колоссальным. За годы операции в Сирии уничтожены тысячи объектов боевиков, среди которых — более полусотни тренировочных лагерей, более 200 пунктов связи и управления. И отношение не только к Сирии во главе с Башаром Асадом, но и к нашей стране в мире стало меняться. Уже в 2016 году японский премьер Синдзо Абэ отказался подписать заявления стран G7 с критикой действий РФ на Ближнем Востоке, еще два года спустя канцлер Германии Ангела Меркель поддержала усилия Москвы по борьбе с террористическим интернационалом. А в 2019 году французский президент Эммануэль Макрон заявил, что не ставит уход Асада в качестве непременного условия для участия его страны в урегулировании ситуации на Ближнем Востоке. Сюда же можно приплюсовать и заявление президента США, сделанное в августе 2020 года, — Дональд Трамп подтвердил тотальное сокращение американского военного присутствия в Ираке и Афганистане, пообещал закончить «эти нелепые бесконечные войны», назвав ввод войск в Ирак «худшим решением в истории нашей страны». Очевидно, что «нелепость и бесконечность» американского присутствия в Ираке и в целом на Ближнем Востоке стала колоть глаза даже самим жителям Белого дома именно на контрасте с результатами действий российских военных. Операция для школьных учебников Один из парламентариев, кто регулярно посещал Сирию последние годы, — председатель Комитета Госдумы по развитию гражданского общества, вопросам общественных и религиозных объединений Сергей Гаврилов. По его убеждению, действия РФ в Сирии — хрестоматийный пример очень сложной, но, безусловно, успешной операции по «принуждению к миру». И, как считает депутат, изучать ее стоит не только в военных академиях, но и даже в рамках школьной программы. Уникальность российского присутствия в Сирии заключалась в том, что военные действия приходилось совмещать с мощной гуманитарной помощью населению — помимо террористов, страну атаковали санкции Запада и ряд других государств, устроивших Асаду экономическую блокаду. За пять лет в Сирию из России доставлены тысячи тонн гуманитарного груза — еда, одежда, лекарства. Плюс в страну приехали медики, специалисты по восстановлению сельского хозяйства и другие мирные профессионалы. Гаврилов уверен, что Сирия подверглась интервенции, которая начиналась как классическая цветная революция с протестами, ритуальными жертвами, ориентированной на внешние силы оппозицией, как это происходило в Ливии или в ряде стран СНГ. «Ставка делалась на поддержку сепаратизма и на крайне опасный для всего мира разрыв межконфессиональных отношений. Именно для этого внешними силами был создан целый альянс террористических группировок, включая ИГ, которые поддерживались определенными кланами на Западе. Если бы Сирия пала под напором боевиков, то все религиозные конфликты на Ближнем Востоке сплелись бы здесь в один ядовитый клубок — вот его-то Россия и стала распутывать, придя на помощь Асаду. И это уникальный для мировой истории опыт применения силы для принуждения к миру агрессоров с одновременным восстановлением мирной жизни, жизни гражданского общества и государственного устройства», — рассказывает Сергей Гаврилов. Одним из ярких примеров того, как Россия умеет выводить сложнейшие конфликты в дипломатическом поле, стало создание Астанинского формата — в 2017 году в столице Казахстана стартовали переговоры по прекращению гражданской войны в Сирии под патронажем РФ, Ирана и Турции. И, несмотря на явное различие в религиозном мировоззрении всех трех стран-«патронов», они объединились ради спасения конкретной страны. Впервые за один стол переговоров удалось посадить представителей и официального Дамаска, и мятежной оппозиции — не под аккомпанемент бомбардировок, а в условиях, предполагающих мирное решение конфликта и компромиссы. В июле 2020 года в МИД России заявили, что не допустят попыток подрыва этого процесса и открыты для взаимодействия с другими международными игроками. «В ходе встреч в рамках Астанинского формата мы увидели, как преодолевается военный синдром, — отмечает Сергей Гаврилов. — Благодаря и российской военной операции, и процессу, начавшемуся в Астане, сегодня Сирия, оставаясь зоной ближневосточных противоречий, разоренная войной, демонстрирует устойчивость и равновесие». Это, как отмечают эксперты, становится залогом восстановления в Сирии так называемой восточной демократии, где свободное волеизъявление людей не конфликтует с традиционным для арабских стран мировоззрением и идеологией. И огромную роль России в этом процессе сегодня сложно кому-либо подвергнуть сомнению — именно в ходе Астанинского процесса Москва впервые предложила Сирии проект новой конституции. Как уверен глава Комитета Госдумы по международным делам Леонид Слуцкий, важность запуска конституционного процесса в Сирии «сложно переоценить». По его словам, путь предстоит долгий, нужно примирить позиции различных центров силы, но двигаться по нему удается быстрыми шагами. «Думаю, в ближайшее время в этом процессе будет задействован и вновь избранный Национальный совет Сирии, с которым мы находимся в тесном взаимодействии — очевидно, что у конституционного процесса вызревает парламентская составляющая», — уверен парламентарий. Мимикрия террора Сегодня трудно найти политолога или эксперта, который подверг бы сомнению успех российской операции в Сирии. «Результаты настолько очевидны и серьезны, — отметил Леонид Слуцкий, — что в этой стране в этом столетии исламский халифат восстановлен не будет». Между тем уникальный опыт центра примирения враждующих сторон, созданный ВКС России в Хмеймиме, наверняка будет неоднократно использован в зоне других военных операций. А наши военные и все партнеры РФ по операции в Сирии держат, что называется, руку на пульсе — боевики-радикалы и все, кто за ними стоит, хоть и получили нокаут от «русских витязей» в Сирии, не намерены отказываться от реванша и уходить в тень. Тем более что так называемый исламский терроризм будет, увы, и впредь оставаться инструментом корректировки геополитических интересов тех стран и отдельных политических сил на Западе. В этом уверен генеральный директор Центра политической информации, политолог Алексей Мухин. По его словам, «терроризм как болезнь, которой уже заражено человечество и от которой ему не удастся излечиться в обозримом будущем, будет мимикрировать под различные «гражданские» движения, «благотворительные» фонды и псевдорелигиозные концепции». Такая мимикрия будет происходить по ситуации, считает эксперт, а ее формы предугадать практически невозможно. «Могу лишь предположить, — подчеркнул он, — что возможен «исламский» аналог «черному экстремизму», выразившемуся в небезызвестном Black lives matter в США. Аналог не менее агрессивный и не менее опасный». Заметим, что эхо ИГ сегодня во-всю гуляет по Африке — экстремисты, совершающие теракты и иные преступления в Мали, Мозамбике, Нигерии, других странах континента, заявляют о своей принадлежности к террористическому «государству». Причем они заряжены на любую подлость по отношению к России — например, после военного переворота в Мали во французских СМИ заговорили о «руке Кремля», так как в ходе демонстраций в декабре 2019 года некоторые сторонники смены режима якобы вышли с портретами Путина и российскими флагами. Вспомним и обвинения России со стороны США в том, что Москва, мол, поддерживает «тайные связи» с движением «Талибан». Инсайдеров даже не смущает то, что эта организация официально запрещена в нашей стране. Как отмечают парламентарии и политологи, помимо Африки точками напряжения будут оставаться страны Ближневосточного региона, Афганистан, юго-восток Азии. А глава Института Ближнего Востока Евгений Сатановский считает, что даже после удара по террористам в Сирии «все остается на своих местах». Прежде всего это касается желания западных спонсоров поддерживать экстремистские группировки во всех уголках планеты. «В промежутках между введениями антироссийских санкций они стараются обеспечить все условия, при которых в Сирии боевики победят, а Асад проиграет. В Идлибе, например, Турция делает все возможное, чтобы «Братья-мусульмане» или ИГ не пострадали от российских ВКС и сирийских военных, — размышляет он. — Это и есть то самое «международное сообщество», которое отстаивает интересы мятежников, а не официальных правительств, на различных площадках — будь то в Женеве, в Нью-Йорке или где-то еще». По мнению Сатановского, в мире уже не остается зон спокойствия — подтверждением этого является не только Ближний Восток, но и возрождение неофашизма на Украине, появление за океаном BLM, восстание «желтых жилетов» во Франции и, наконец, попытка взорвать бомбу великопольского национализма в Белоруссии. При этом он обратил внимание на Китай, который по-прежнему последовательно строит на своей территории сверхдержаву. И этому не могут помешать сепаратисты и террористы всех мастей - в стране до сих пор не отменена смертная казнь. Именно Москва в связке с Пекином сегодня заявляет на весь мир: в войне против терроризма нельзя выиграть в одиночку.«Борьба будет постоянной — если ослабить кулак, то терроризм пролезет своими щупальцами на любую территорию, — уверен сенатор Джабаров. — Считаю, что работа Национального антитеррористического комитета РФ под руководством директора ФСБ России Александра Бортникова может являться примером координации противодействия экстремистам для многих стран. И в этой борьбе все страны и их профильные структуры должны обязательно объединиться».