Черное прошлое и белое будущее: Иран выбирает нового главу государства

Геворг Мирзаян, доцент департамента политологии Финансового университета при Правительстве РФ Девятнадцатого мая в Иране проходят очередные выборы президента страны, и власти Исламской Республики придают им очень большое значение. "Региональные страны, над правительствами которых доминируют США, могут только мечтать о таких конкурентоспособных и свободных президентских выборах, как те, которые мы имеем в Иране", — говорит духовный лидер страны (его титул называют "рахбар") Али Хаменеи. Абсурдное, на первый взгляд, заявление абсолютно верно и правдиво. Да, в Иране нет свободного участия в выборах — потенциального кандидата должен утвердить специальный Наблюдательный совет (который из 1636 кандидатов исключил 1630, включая прошлого президента страны Махмуда Ахмадинежада). Да, в Иране нет полной свободы слова — ею обладает лишь один человек, сам Али Хаменеи. Да, в Иране рахбар имеет больше полномочий, чем президент. Однако в других странах Ближнего Востока (за исключением, естественно, Израиля) свобод гораздо меньше. Не говоря уже о том, что иранские выборы (в отличие, например, от тех же египетских или с недавнего времени турецких) реально конкурентные. Иранский политик аятолла Али Хаменеи Впрочем, помимо чисто пропагандистского значения выборы имеют и важнейшее практическое. На них не просто определится судьба ранее заключенной американо-иранской ядерной сделки. И не просто внешнеполитический курс страны на следующую одну-две президентские каденции. На них Иран может выбрать свое будущее на несколько десятилетий вперед. Черный и белый Как шутят иранцы, нынешние выборы в стране — черно-белые. Из шести кандидатов проходными являются двое, и оба с духовным образованием. Один из них, действующий президент страны Хасан Роухани, носит традиционную белую чалму. Второй, Эбрахим Раиси, — черную. "Ее цвет обуславливается принадлежностью Раиси к сейидам — потомкам семьи пророка Мухаммеда", — поясняет РИА Новости ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН Владимир Сажин. Однако цвета касаются не только оттенка чалмы, но и имиджа кандидата. Хасан Роухани принадлежит к прогрессистам (либералов в Иране как таковых нет, а вот консервативных прогрессистов достаточно много — в конце концов, ИРИ является не отшельническим мракобесным закутком, как ее рисуют иногда западные СМИ, а современным динамично развивающимся государством). Он делает упор на развитие экономики, причем отнюдь не только нефтянки. При нем продукция иранской промышленности (а Иран за время нахождения под санкциями очень преуспел в деле импортозамещения) резко усилила свои позиции на внешних рынках, и в 2016 году экспорт не относящихся к нефтегазовой отрасли товаров превысил показатели их импорта. Портреты кандидата в президенты Ирана действующего президента страны Хасана Роухани в Тегеране накануне выборов. 17 мая 2017 Важнейшим же достижением Роухани стала ядерная сделка с Западом. И даже не столько сам факт ее подписания, сколько выход (а точнее — частичный выход) Ирана из международной изоляции, который был совершен именно благодаря этой сделке. Роухани удалось разрушить единый антииранский фронт, возникший благодаря агрессивной политике и риторике Махмуда Ахмадинежада, и в изоляции оказались уже те страны, которые призывали конфликтовать с Ираном до упора (прежде всего Израиль и Саудовская Аравия). Да, безусловно, часть антииранских санкций еще действует, а западные компании настолько опасаются принятия новых (особенно учитывая отношение Трампа и республиканского истеблишмента к иранскому вопросу), что с опаской относятся к перспективам выхода на иранский рынок. Однако прогресс налицо, и он уже вылился в рост ВВП и экспорта нефти, а также в резкое падение показателя инфляции. В свою очередь, Раиси — идеальный кандидат для тех сил (внутренних и внешних), которым нужен во главе Ирана образцово-показательный "плохиш". 56-летний богослов занимал пост генпрокурора страны, а также участвовал в работе "комиссий смерти" (которые в конце 80-х приговорили к смерти тысячи политзаключенных). За ним стоит часть генералитета Корпуса стражей, а также наиболее консервативная часть аятолл, ратующая за моральные ценности. Так, Раиси намерен ужесточить контроль за ношением исламской одежды. Дело в том, что по исламским законам женщина обязана покрывать голову — хотя бы платком (хиджабом), дабы были закрыты волосы. Однако в Иране, причем даже в период Ахмадинежада, этот закон выполняли лишь формально — хиджаб на голове был, но зачастую закрывал лишь затылок и на крайний случай макушку. Своего рода "прогрессистский хиджаб". Власти на это закрывали глаза, довольствовавшись самим фактом платка на голове, однако Раиси намерен требовать от людей "правильного ношения". Неудивительно, что его фундаменталистские требования не воспринимаются городской и образованной частью иранского населения, однако ему симпатизирует консервативная иранская деревня. Раиси, в свою очередь, обещает сельчанам не только этику, но и деньги. В частности, намерен втрое поднять пособия для безработных и нуждающихся. Кандидат в президенты Ирана Ибрахим Раиси в Тегеране. 16 мая 2017 Трамплин наверх Популистским обещаниям Раиси президент противопоставлял реальные достижения, поэтому еще недавно казалось, что победа Роухани однозначна, причем уже в первом туре (его рейтинг превышал 50%, тогда как у Раиси было чуть более 20%, и он вообще был на третьем месте). Однако за последние недели ситуация начала меняться. Вокруг Раиси консолидировался ряд иранских элит, и не только консервативных. Незадолго до выборов с дистанции сошел третий фаворит гонки — мэр Тегерана Мохаммед Багер Галибаф, который призвал всех своих сторонников (то есть порядка 20% электората) голосовать за Раиси. Да, чисто теоретически плюсовать рейтинг Галибафа к рейтингу Раиси нельзя — значительная часть людей поддерживала Галибафа не как консерватора, а как успешного мэра Тегерана. Раиси с его идеями им далек, по крайней мере, по сравнению с Роухани. Однако опросы показывают, что слово Галибафа возымело свое действие: рейтинг Раиси практически сравнялся с президентским. И это уже не говоря о том, что в пользу консервативного кандидата стал работать административный ресурс. Так, министр внутренних дел Ирана Абдолреза Рахмани Фазли заявил, что никаких промежуточных итогов на этот раз публиковаться не будет — ведомство обнародует результаты лишь после общего подсчета голосов. Решение, конечно, можно оценить двояко. Представители власти скажут, что лишь перестраховываются от домыслов и спекуляций, поскольку разброс голосов между кандидатами в разных провинциях разный, и по мере подсчета голосов в той или иной области могут возникать скачки процентов (которые электорат может принять за фальсификации). Однако скептики говорят, что речь и идет о готовящихся фальсификациях и что результаты будут "рисоваться". Сторонники кандидата в президенты Ирана Ибрахима Раиси в Тегеране. 17 мая 2017 Чем объясняется такая поддержка? Тем, что Раиси — человек рахбара? По мнению некоторых исследователей, не только — они считают, что 56-летний Раиси прочится на пост преемника 77-летнего Али Хаменеи. И президентские выборы должны стать для него трамплином, благодаря которому он узнает людей и люди узнают его. "По опросам, которые были до кампании, порядка 60% опрошенных не знали, кто он такой. Раиси нужно было дать почувствовать механизм власти", — отмечает Владимир Сажин. Цена ошибки Однако у этого трамплина есть одна загвоздка — с него нужно прыгнуть, а не упасть. Если Раиси хочет стать наследником Хаменеи, он не имеет права проиграть выборы. "Если он проиграет, то ему морально будет сложно доказывать свою состоятельность как политика и верховного лидера — большинство населения же его не поддержало. А со времен аятоллы Хомейни большинство поддерживает Верховного лидера, он является символом единства всего Ирана", — уверен Владимир Сажин. Сторонники Роухани прекрасно понимают, какие ставки на кону. Им не нужен Раиси в качестве нового рахбара — они хотят видеть на этом посту менее косного человека, который будет соответствовать духу времени и заниматься не наведением исламской дисциплины, а интеграцией Ирана в мировую систему с одновременной защитой его суверенитета. Поэтому необходимо его сбить на старте, не дать стать президентом. А для этого Роухани должен победить, причем именно в первом туре. Насчет выборов в один тур практически ни у кого нет сомнений (у альтернативных двух кандидатов рейтинг меньше одного процента), а вот насчет победы Роухани есть. Даже несколько процентов могут стать решающими, поэтому прогрессисты тоже пытаются консолидировать голоса. Сторонники кандидата в президенты Ирана действующего президента страны Хасана Роухани в Тегеране накануне выборов Так, например, в пользу Роухани снял свою кандидатуру вице-президент Эсхак Джахангири (чей рейтинг составлял несколько процентов). Также очень важна явка, особенно среди городского населения, поэтому прогрессисты пугают горожан новым закручиванием гаек в случае прихода Раиси. "Голосуя за Роухани, мы голосуем за свободу мысли, правосудие, диалог, обеспечение гражданских прав и социальную справедливость", — заявил бывший президент Ирана Мохаммад Хатами. Накал выборов настолько высок, а разрыв между кандидатами настолько мал, что аналитики предрекают возможные беспорядки. А вот это как раз то, что абсолютно не нужно Али Хаменеи. Прецеденты уже были — в 2009 году победа Ахмадинежада (по мнению некоторых, не совсем честная) над кандидатом-реформистом Мир-Хоссейном Мусауи вылилась в массовые акции протеста городского населения, которые начали постепенно перерастать в протест против Исламской Республики и самого рахбара. Поэтому Али Хаменеи призывает электорат после оглашения итогов "сохранять дисциплину и закон". "Выборы и широкое участие в них народа должны послужить противоядием для всей системы безопасности Ирана перед лицом угроз и планов его врагов", — заявил спикер иранского меджлиса Али Лариджани.