Минфин РФ: вторичные санкции представляют серьезную угрозу мировой финансовой стабильности

Заместитель министра финансов РФ Сергей Сторчак на полях Петербургского международного экономического форума рассказал в интервью ТАСС о том, какие риски могут нести в себе "вторичные санкции" на долговом рынке, как проходят дискуссии о международном регулировании криптовалют и чем опасно увлечение розничных инвесторов вложениями в фондовые индексы. — В Шанхае 28-29 мая состоялся совет Нового банка развития, учрежденный странами БРИКС. Какие вопросы вынесены на повестку? Какие темы представит Россия в качестве акционера? — В конце мая в Шанхае состоялось несколько мероприятий, организованных Новым банком развития БРИКС. Основное из них — третье заседание Совета управляющих, которому предшествовало заседание Совета директоров. Повестка традиционна, как для любого многостороннего банка. В первую очередь она включает предложения по развитию управления банком по итогам его работы в прошлом году. Это особенно актуально в свете того, что недавно была утверждена Стратегия развития НБР. На совете речь шла о вопросах, связанных с подготовкой итогового решения совета управляющих по процедуре порядка принятия в банк новых членов. Кроме этого, обсуждались вопросы, связанные с компенсационными выплатами. Еще один вопрос, который был вынесен на Совет директоров, касается новых проектов, два из которых связаны с Российской Федерацией. В частности, Советом директоров одобрено выделение России суверенного займа на сумму $320 млн для реализации проекта "Развитие систем водоснабжения и водоотведения в городах Российской Федерации". Помимо этого, Совет директоров Банка поддержал российскую заявку на получение займа на сумму 220 млн. долл. США на цели реализации проекта "Комплексное развитие территории и инфраструктуры малых исторических городов и поселений". — Расскажите об этих проектах, из какой они сферы? — Оба проекта очень интересные. Первый связан с малыми городами Волжского региона и затронет такие сферы, как водоснабжение, водоочистка и санитария. В нем примут участие города Иваново, Дзержинск, Чебоксары, Рыбинск и Волжский. Отмечу, что никто из чиновников не отбирал эти города по своему усмотрению. Минстрой России провел специальный конкурс с соответствующими критериями оценки, и возможность участвовать в проекте получили те города, которые проявили себя лучше всего. Цель проекта заключается в повышении качества и надежности предоставления населению городов, расположенных в бассейне реки Волга, услуг водоснабжения и водоотведения, улучшении экологической обстановки и минимизации наносимого ущерба окружающей среде. Второй проект называется "Повышение инвестиционной привлекательности малых городов и исторических поселений". Было отобрано несколько городов, перед которыми стоит задача повысить свою инвестиционную привлекательность за счет исторического наследия. Я могу назвать эти города — это Выборг, Гороховец, Торжок — известный город, Чистополь в Татарстане. Объемы финансирования на каждый город составляют около $5 млн. Во всех случаях речь идет о режиме софинансирования за счет местного бюджета. — Что конкретно будет сделано в выбранных городах для повышения их туристической и инвестиционной привлекательности? — Проект состоит из нескольких компонентов по развитию внутренней инфраструктуры, которая необходима для увеличения туристического потока и создания комфортных условий для туристов. Люди, посещающие эти города, должны иметь возможность познакомиться с историей региона, с его достопримечательностями. В Выборге есть интересный объект, который называется "Квартал Сета Солберга". Это участок землевладения XVIII века, общей площадью более 1,5 га. Квартал — одна из изюминок города. Там будет создан многофункциональный культурный центр, в котором разместится театр "Святая крепость". В каждом из названных городов есть такие интересные места, и они будут восстанавливаться. Мы надеемся получить стабильный, уверенный источник финансирования на ближайшие несколько лет. Подобные проекты в свое время мы начинали со Всемирным банком, но из-за разных причин пришлось от них отказаться. — Сколько российских проектов уже софинансируется Новым банком развития? — Два проекта, речь о которых шла выше, идут в дополнение к трем, по которым уже подписаны соглашения с НБР. Сейчас мы ожидаем формального вступления договоренностей в силу. — Ранее вы говорили, что банку может быть присвоен первый международный рейтинг накануне Совета. Есть ли подвижки в этом вопросе? — В Вашингтоне правление банка вместе с представителями акционеров провело встречи с тремя ведущими рейтинговыми агентствами. Цели простые — на практике продемонстрировать заинтересованность акционеров в поддержке и развитии этого института. Я думаю, что мы это сделали более чем успешно. Есть основание ожидать, что хотя бы одно рейтинговое агентство из трех в ближайшее время сделает такой подарок. Хотя точной информации на сегодняшний день нет. Мы не можем как-то направлять рейтинговые агентства, у них собственные процедуры. Первый рейтинг всегда достается с большим трудом и напряжением. — Есть ли у России ожидания, какой рейтинг может быть присвоен НБР? — Минимум инвестиционного уровня "А". Оснований для присвоения меньшего рейтинга, абсолютно нет. С другой стороны, у нас нет цели требовать от рейтинговых агентств "ААА", несмотря на то, что устойчивое положение банка очевидно. Акционеры банка своевременно, а иногда и с опережением, делают свои взносы в капитал. Важно и то, что все акционеры приняли внутригосударственное решение о допуске долговых бумаг этого банка на национальные рынки. Банк прислушивается к акционерам и хозяйствующим субъектам акционеров и знает, что они предпочитают заимствовать в национальных валютах. Займы в национальных валютах стоят чуть дороже, но это компенсируется более низкими рисками невозврата таких кредитов, чем у заимствований в валютах. — Заимствования в рублях сегодня актуальны для Нового банка развития? — Банк еще не профондировался на российском рынке. Как только это произойдет — такая возможность появится. Пока НБР работает по схеме предоставления кредитов в валюте баланса, то есть в долларах США, а также в китайских юанях в отношении проектов, реализуемых на территории КНР. Ему так удобнее и комфортнее. По крайней мере, на этапе развития кредитных договоров и оценки кредитных рисков. В будущем НБР нужно формировать полноценные кредитные отделы и кредитные департаменты, которые могли бы вести переговоры и оценивать риски. Акционеры знают, что банк работает в направлении предоставления ссуд в национальных валютах, но пока банк не принимает поспешных решений. — Давайте перейдем к другому банку развития. В начале мая в Иордании состоялась встреча Европейского банка реконструкции и развития. Обсуждался ли на встрече российский вопрос? Может быть, в кулуарах говорилось о возможности восстановления работы с Россией? — Я не буду называть конкретные страны, которые заинтересованы в определенной корректировке санкционной политики банка, чтобы он вернулся в Россию в нишу кредитования малого и среднего предпринимательства. Это даже не наша позиция, а позиция других интересантов. В Иордании, конечно, предметного обсуждения российского вопроса не было. Беда в том, что инициаторы ограничений всячески избегают дискуссий по поводу содержательного характера и последствий самих санкций. Мы видим для себя важную задачу — запустить дискуссию по последствиям санкционных режимов. При каждом возможном случае, на встречах финансовой "Двадцатки", например, мы пытаемся подвести партнеров к тому, чтобы они начали вместе с нами аналитическую работу по последствиям санкционных мер. Чаще всего это происходит за закрытыми дверями. С моей точки зрения, ограничения на долговых рынках, которые вводятся не только против нас, но и против многих других стран (так называемые вторичные санкции), представляют собой серьезную угрозу финансовой стабильности из-за своей непредсказуемости. Невозможно предвидеть последствия с точки зрения поведения участников долговых рынков, состав которых за последние несколько лет очень сильно изменился. В частности, среди инвесторов резко увеличилась доля физических лиц, которых принято называть розничными инвесторами. В России тоже наблюдается этот тренд. Мы тут не являемся пионерами, в странах с развитой экономикой таких инвесторов намного больше. Другой очень важный момент, который сложно предсказать, — это существенный рост доли индексов в кредитных портфелях. Согласно последним данным Банка Франции, вложение в индексы в настоящее время составляет примерно $17 трлн. С чем это можно сравнить? Институциональные инвесторы держат в своих портфелях активы порядка $70 – 75 трлн. А теперь представьте, что $17 трлн из них вложены в индексы. Последствия массового сброса индексов в случае наступления какого-либо кризиса пока никто не знает. Как будет урегулироваться задолженность тех эмитентов, чьи инструменты активно используются в индексе? Это зона неопределенности. — Вы полагаете, что это увлечение индексами может надуть такой же финансовый пузырь, который мы наблюдали в 2010 году? — Индекс может быть еще более сложным инструментом, чем деривативы. В принципе они одинаково сложные, это хорошо понимают только профессионалы. Конечно, розничные инвесторы доверяются профессионалам, но у профессионалов сплошь и рядом на рынке работают роботы. Это всколыхнуло рынок в феврале. Что будет дальше по мере роста доли индексов в инвестиционных портфелях — терра инкогнита. — На ваш взгляд, индексы уже начали представлять риски для финансовой стабильности? — Даже не сомневаюсь в этом. Настораживает сочетание роботизированной торговли индексов и розничных инвесторов, а также все более активная роль разного рода фондов. Сейчас появилось очень много разновидностей фондов — начиная с классических хедж-фондов и заканчивая экзотическими фондами со специальными инвестиционными программами. В принципе, глобальные рынки развиваются таким образом, что одновременно с банковским сектором растут доли market based financing. Это то, что в экономический кризис 2008-2010 годов называли shadow banking (теневая банковская система). Все это требует очень тщательного осмысления, поскольку еще не отработаны механизмы реструктуризации и урегулирования задолженности в условиях, когда подавляющая доля обязательств в суверенной или крупной корпорации проинвестирована розничными инвесторами. Одно дело — учредить клуб кредиторов из 70 банков, и совсем другое дело, когда это розничные инвесторы, число которых невероятно большое. Сегодня глобальные рынки — это уже не пустые слова, розничные инвесторы представляют практически все страны. — Сергей Анатольевич, может ли тема таких рисков быть поднята на финансовой "Двадцатке" в Аргентине? — G20 и в Международный валютно-финансовый комитет МВФ подходят очень осторожно к обсуждению этих вопросов. Логика простая — уже сам факт запуска процедуры обсуждения может оказать "медвежью услугу" и всколыхнуть рынки, послужить тем триггером, о котором мы говорили. Председательство России было единственным за последние годы, во время которого долговую тематику обсуждали хотя бы в контексте модификаций, наставлений Международного валютного фонда и Всемирного банка. Но после ее никто не стал подхватывать, даже Германия, которая много и активно критиковала своих партнеров по Евросоюзу. Было много разговоров, что мы преодолели трудности. Боюсь, на самом деле мы просто спрятали проблему. На семинаре в ходе ПМЭФ-2018 выступал экономист из Китайской Народной Республики, и он очень хорошо подметил тот факт, что мы находимся сейчас на пике цикла, когда традиционно национальные бюджеты развитых стран сводились с профицитом. Но нынешний цикл очень странный. Идет приличный экономический рост, прежде всего в Соединенных Штатах, при сохранении дефицита бюджета. Это один из признаков отсутствия здоровой ситуации в глобальной экономике. Видимо, экономический рост простимулирован за счет дешевых денег. Но по мере увеличения инфляции процентные ставки начнут расти, и вместе с ними начнут расти расходы на обслуживание взятых займов. Расходы на обслуживание кредитов — это уже расходы за счет налогов. А налогов нет. И так мы скатываемся в очень любопытную ситуацию с не очень понятными последствиями. — На прошлом заседании финансовой "Двадцатки" в апреле очень актуальной была тема криптовалют. Будет ли она обсуждаться на следующей встрече в Аргентине? — "Двадцатка" сейчас ищет компромисс в решении вопроса регулирования рынка криптоактивов. Консенсус уже достигнут в понимании, что это не валюта. Мы считаем криптовалюту активом, но не деньгами, и на глобальном уровне это доминирующий тренд. Я думаю, что он сохранится. — Сергей Анатольевич, нет ли в такой позиции лукавства? Ведь если этот актив легко обменивается на другую валюту и имеет определенный курс… — Это товар, который не является законным платежным средством. Законное платежное средство — национальная валюта, или валюта, которая разрешена к обращению в юрисдикции страны. Так что это товар или криптоактивы. Сейчас спор идет о том, что нужно сделать раньше — принять национальное законодательство по регулированию этого рынка в каждой из стран "Двадцатки" или, опираясь на исторический опыт G20, выработать сразу многосторонние договоренности о порядке регулирования рынка криптоактивов. По этому вопросу консенсус пока не найден. И его нужно найти, пока этот рынок не приобрел глобальных масштабов. Сейчас он все-таки локальный, хоть и трансграничный. — К какому варианту склоняется российский Минфин? — Минфин разрабатывает собственный закон, собственное регулирование. Фактически мы не стали ждать завершения этой дискуссии. И мы не единственные в этом смысле — многие страны пошли по тому же пути. Многосторонний внутренний стиль важен в первую очередь для членов экономических групп. Прежде всего, для Евросоюза. Им важно договориться, либо действовать самостоятельно, либо на многостороннем уровне выработать механизм регулирования, в первую очередь механизм защиты розничных инвесторов, непрофессиональных участников. Все боятся очередного пузыря. Беседовали Лана Самарина и Дарья Карамышева