«Держись бога ради»: как Ивана Голунова освобождали из-под стражи. Репортаж Forbes
Поздно вечером в субботу Никулинский суд Москвы не стал отправлять спецкора «Медузы» Ивана Голунова в СИЗО. Он отправлен под домашний арест по месту прописки со стандартными ограничениями – запретом на общение и использование телефона и интернета.
«Избрать домашний арест, освободить в зале суда», — постановил судья Михаил Максимов. В раза начались аплодисменты, а на улице закричали «Ура!».
Решения суда около суда ждали более сотни человек с раннее утра – те, кто освещали процесс и просто коллеги Голунова из различных изданий, которые приехали в суд его поддержать. Перед судом появились председатель редакционного совета «Новой Газеты» Дмитрий Муратов, блогер Ксения Собчак, основатель The Bell Елизавета Осетинская. Постоянно около суда дежурила гендиректор «Медузы» Галины Тимченко.
К полудню адвокаты сообщили журналистам, что следователи все-таки предъявили Голунову обвинение в покушении на сбыт наркотиков (статья 30 и 228.1 Уголовного кодекса). Он был задержан оперативниками уголовного розыска днем 6 июня на Цветном бульваре, и потом более тридцати часов провел на очных ставках и допросах. В итоге ему стало плохо. Приехавшие медики заподозрили у журналиста перелом ребер и сотрясение мозга.
Как позднее в суде рассказывала адвокат Голунова Ольга Динзе, в УВД по ЗАО, куда журналиста доставили после задержания, его избили – несколько раз ударили кулаком в лицо и по ребрам.
Скорая увезла Голунова в 71-ю больницу, но спустя несколько часов обследований врачи отправили его в суд с эпикризом, что он не нуждается в госпитализации. Эту бумагу следователь вручил судье Михаилу Максимову.
В суд Голунова конвоиры привезли только под вечер. Автозак в сопровождении полицейского автомобиля на скорости с включенной сереной въехал во двор суда. Толпа перед судом начала «Голунов!» и «Свободу Ивану!».
Впрочем, пропускать журналистов в закрытый на выходные суд приставы начали только через час – все это время около сотни представителей СМИ стояли на ступеньках здания суда под дождем. В зал попали тоже далеко не все.
Ивана поместили в железную клетку для подсудимых, но сняли наручники.
«Держись бога ради, тебя все любят, все обнимают», – кричала в толпе Тимченко. «Никогда не думал, что побываю на собственных похоронах. Спасибо большое всем», — говорил Голунов.
В начале заседания адвокаты положили судье на стол целую пачку с характеристиками от руководства крупных СМИ, в которых успел поработать Голонов — Forbes Russia, «Медузы», «Слона», «Ведомостей», «РБК», и от Союза журналистов. В них Голунова называют честным, принципиальным и порядочным человеком, который никогда не был замечен в употреблении наркотиков. Также адвокаты предоставили судье личные поручительства за Голунова от председателя редакционного совета «Новой Газеты» Дмитрия Муратова и главного редактора «Эха Москвы» Алексея Венедиктова.
Разобравшись с документами, судья Максимов предоставил слово следователю и прокурору. Но их совместное выступление не продлилось и пяти минут.
«Голунов обвиняется в тяжком преступлении, имеет загранпаспорт — поэтому может скрыться», — приводили стандартные основания следователь. «Есть основания полагать, что Голунов может скрыться», — поддерживал его прокурор.
Правда главным основанием, судя по его выступлению, была тяжесть обвинения — попытке сбыта наркотиков (до 15 лет лишения свободы).
Согласно оглашенным в суде документам и выступлениям адвокатов обвиняемого, главными доказательствами вину журналисты остаются рапорты оперативников, которые задерживали Голунова, а также наркотики – мефедрон и кокаин, найденные после его задержания.
В свою очередь защитники настаивали, что Голунов фактически был задержан днем 6 июня – об этом свидетельствует протокол досмотра, но официальный протокол задержания составлен был только спустя 14 часов.
«Следователь незаконно удерживал моего подзащитного», — выступала Динзе.
«Сотрудники полиции имели возможность подбросить наркотические средства как во время задержания, так и позже — во время личного досмотра, — поддерживал коллегу Джулай. – О том, что наркотики подброшены, свидетельствует и тот факт, что найденным пакетик с наркотиками в рюкзаке находился поверх всех вещей. Если бы он принадлежал Ване, то он был постарался его положить между вещей».
В итоге адвокаты попросили не отправлять журналиста в следственный изолятора, но поместить хотя бы под домашний арест. Они отмечали, что у Голунова есть квартира в Москве, где он прописан вместе с родственниками.
В конце заседание суд предоставил слово самому Голунову.
«Я никогда не употреблял…», — начал выступление журналист, но судья его остановил и попросил говорить не о сути дела, а только о вопросе меры пресечения.
«Хорошо, я был задержан днем примерно в 14:30 6 июня. Мне не говорили, что это связано с наркотиками. Полицейские подскочили ко мне, заломили руки, надели наручники», — продолжил Голунов. В итоге судья остановил его выступление еще дважды.
«Вы согласны с мерой пресечения: да или нет?»
«Я не согласен [с арестом]. Я никогда не употреблял наркотики, и не имел к ним никакого отношения», - ответил Голунов.
Позднее, когда суд ушел на решение, он рассказал, что накануне ареста ему поступали угрозы – он готовил вторую часть расследования о похоронном бизнесе. Его большое расследование про рынок похоронных услуг – «Гроб, кладбище, сотни миллионов рублей» – вышло несколько месяцев назад.
«Угрозы были по ходу статьи, которую я готовил про похоронный бизнес. После паузы я снова начал общаться с людьми на эту тему, и мне поступали рекомендации не заниматься этой темой. Там есть силовики, да. Я отдал заметку редактору и в этот день был задержан», — говорил Голунов. «К делу причастны силовики?» — спрашивали журналисты. «Да. УФСБ по Москве и Московской области», — отвечал Голунов.
Впрочем, в совещательной комнате судья пробыл меньше двадцати минут. А вернувшись под крики толпы с улицы, которые были слышны и из-за закрытых окон зала заседаний, постановил освободить Голунова из под стражи в зале суда, но отравить под домашний арест на два месяца, до 7 августа. При этом суд счел, что доводы защиты о нарушениях, которые были допущены при задержании Голунова, «ничем не подтверждены».