Дневник Тани Савичевой – свидетельство обвинения
На протяжении постперестроечных лет то тут, то там в СМИ вылезают опросы и голосования, задача которых — мониторинг состояния памяти о Войне. Всевозможные «Лучше было сдаться» и «Сейчас пили бы баварское» все больше походят на попытки найти оправдание тому, что в 1991 году Россией было сделано «лучшее из всего возможного» — отказ от «коммунистической дикости» и вхождение в светлый миф западной цивилизации. Но чем больше проходит времени, чем больше мы узнаем о содержании этого мифа (именно мифа, а не мира), тем сильнее отторжение. Правая пропаганда, будь она псведолиберальной или антисоветской с маннергеймовским уклоном, последовательно пытается обелить черные страницы фашистского террора против народов Советского Союза. Но размах этого террора был так велик, а свидетельств о нем сохранилось такое количество, что вымарать их оказывается невозможным технически. Одним из таких свидетельств, немногословным и пронзительным, служит история семьи Савичевых. Дневник ленинградской девочки Тани Савичевой, которая в блокаду потеряла всех близких и сама умерла от истощения уже в эвакуации, это 9 маленьких листков с датами смерти ее родных. Вот все записи этого дневника: 28 декабря 1941 года. Женя умерла в 12 часов утра. Бабушка умерла 25 января 1942-го, в 3 часа дня. Лёка умер 17 марта в 5 часов утра. Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи. Дядя Лёша 10 мая в 4 часа дня. Мама — 13 мая в 730 утра 1942 года. Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня. Эти 9 листков — тоже часть обвинения, которое Россия может предъявить всем, пытающимся в современном мире оправдывать гитлеровцев или их подручных из числа полицаев. Долг перед жертвами фашизма, необходимость для всякого честного человека поставить заслон на пути лжи и призвать лжецов к ответу, заставляет обратиться к тем доказательствам, которые сохранила для нас история. К тому, что не удалось и никогда не удастся замолчать и оболгать. Пискаревский мемориал блокады Ленинграда в этом смысле — сама сконцентрированная память, позволяющая оценить масштаб творимого фашистами зла. Попытки вбросить в общественное сознание вопросы о «правомерности сдачи Ленинграда для сохранения жизни гражданского населения» рисуют агрессоров этакими спасителями, организовавшими нападение на СССР исключительно с целью зашиты гражданского населения от тирана Сталина. Так действовали фашистские агитаторы тогда, так продолжают действовать их последователи теперь. Добровольно или по недомыслию и незнанию, эти люди сотрудничают с теми, кто строил планы по полному уничтожению их предков. «Пить баварское» было бы сейчас некому, потому что сдача любого советского города фашистам оборачивалась планомерным уничтожением его населения; это уничтожение не доводилось до конца только из-за отсутствия у исполнителей необходимых средств, — впрочем, полное исполнение задуманного предполагалось после победы объединенной фашистами Европы над СССР. «Путь на Запад», «вхождение в мировую цивилизацию», — все эти лозунги горбачевской поры предполагали отказ от всего, что хоть немного напоминало о противостоянии с Западом. Под прицелом сразу оказались экспозиции музеев, были разобраны и спрятаны многие экспонаты, напоминавшие о подвиге советского народа в годы Великой Отечественной. На саму память о нем выливались тонны грязи, пафосной или юмористической, пытавшейся показать советский народ скопищем недочеловеков, только по недомыслию сопротивлявшихся умным и тонким представителям западной цивилизации. Реальная история напоминает о возникновении и поддержке фашизма, возникшего в «просвещенной» Германии и разбитого в «дикой непросвещенной» России. Отторжение мифа о всеблагом Западе, которое воплощается на наших глазах и в возрождающемся патриотизме, и в поистине всенародном праздновании Дня Победы, заново открывает пути народной памяти. А возможности списать это на пропаганду становится все меньше.
