За что сажают и почему отпускают. 5 вопросов об "оттепели"

Sobesednik.ru попытался выяснить, можно ли понимать пересмотры резонансных уголовных дел как игру в оттепель. За последние недели на свободе оказались фигуранты громких судебных процессов, чьи сроки заключения вызывали неоднозначную реакцию общественности. В России заговорили о политической оттепели... 1. Судей – к ответственности? Освободить Ильдара Дадина принял решение Верховный суд. За активистом признано право на реабилитацию. Воспитательнице Евгении Чудновец приговор отменили также после вмешательства Верховного суда. Оказалось, что в ее действиях нет состава преступления. Однако оба получивших медийную известность заключенных успели отсидеть в колониях: Чудновец провела в неволе 4 месяца, а Дадин – более года. Понятно, что они могут подать гражданские иски и потребовать компенсации причиненного вреда. А вот как быть с судьями, вынесшими им приговоры? Понесет ли кто-то из них персональную ответственность? – В законе черным по белому написано: судья не может нести ответственность за принимаемые решения, кроме заведомо неправосудных. Скажем, если приговор был вынесен за взятку или по указанию третьих лиц. Но это еще необходимо доказать, – объясняет федеральный судья в отставке Сергей Пашин. – На практике до преследования судей за неверные решения дело доходит редко. Это, например, в средневековом Китае судье доставалась десятая часть палок от наказания невиновного. В цивилизованных обществах так не поступают. Впрочем, Пашин призывает не делать из выносивших приговоры судей стрелочников: – Они просто крайние в общей вертикали низкой правовой культуры, трусости и жестокого применения норм. Судьи боятся отмены вынесенных решений, так как это влияет на их дальнейшую карьеру, возможность повышения квалификационного статуса и назначения председателем. Поэтому и опасаются выносить оправдательные вердикты: по статистике они отменяются в 37 раз чаще, чем обвинительные. К тому же практика такова, что судьи нередко советуются со своими «кураторами» в областном суде. Вот с них и надо спрашивать. 2. Помилование = оправданию? Если Дадина и Чудновец оправдали, то Оксана Севастиди вышла на волю, будучи помилованной главой государства. В чем разница и почему защита Севастиди не удовлетворена таким исходом дела? – Президент фактически просто сократил ей срок, – говорит адвокат Евгений Смирнов. – Но пятно судимости на ней осталось. Она будет также поражена в части прав. К примеру, не сможет избираться в органы власти или устроиться на работу – туда, где требуется справка об отсутствии судимостей. Поэтому для нас принципиально добиться снятия абсурдных обвинений в госизмене за описание в СМС того, что она увидела в окно. 3. Оттепель или частные случаи? – Это всего лишь имитация оттепели, – уверен политолог Федор Крашенинников. – Власть освобождает людей, которые не кажутся ей критически важными, чтобы создать видимость потепления, ничего не делая и ничего в корне не меняя. Происходящие перемены сродни замене главы НКВД (аналог нынешнего МВД) Ежова на Берию, после которой несколько политзэков тоже вышли на свободу, однако все остальное осталось по-прежнему. Кроме того, эксперт отмечает еще один важный признак отсутствия оттепели: правоохранители, которые на ровном месте посадили Евгению Чудновец, наверняка много чего еще сделали по отношению к другим людям – при отсутствии состава и события преступления. И при этом как ни в чем не бывало продолжают служить в органах. И никакой ответственности нести, по всей видимости, явно не планируют. – Нельзя дать себя обмануть всей этой показухой, – заключает Крашенинников. 4. Кого еще нужно освободить? – Во время перестройки многие правозащитники тоже не верили Михаилу Горбачеву. До тех пор, пока он не освободил всех политических заключенных. На сегодняшний день в нашем списке их 101, и он, к сожалению, продолжает пополняться, – указывает Сергей Давидис из правозащитного центра «Мемориал». Он призывает в первую очередь изменить само репрессивное законодательство, которое служит причиной появления новых узников совести. – Пока власть освобождает только тех, кого ей выгодно освободить, – продолжает Давидис. – Фигурантов резонансных дел, если симпатии общества на их стороне. Тех, чьи дела в ближайшее время все равно были бы пересмотрены под давлением ЕСПЧ, и в случае, если задача запугивания уже реализована. Ведь, несмотря на позитивный финал, вряд ли кто-то сегодня готов повторить перенесенные Ильдаром Дадиным скитания и пытки. 5. За какой перепост можно попасть в тюрьму? Пока репрессивные правовые нормы не изменены, каждому полезно знать, как максимально обезопасить себя от преследований. И самые «популярные» и «народные» дела последнего времени – за перепосты противоправного контента в соцсетях. – Сегодня в законодательстве не разделяется ответственность за оригинальную публикацию и за ее перепечатку, – объясняет кандидат юридических наук Анастасия Рагулина, доцент МГЮУ им. О. Е. Кутафина. – Считается, что цель одна – распространение информации. Мотивы же никого не интересуют. По словам Рагулиной, в случае с перепостом оказаться за решеткой можно много из-за чего. Как это было с Евгенией Чудновец, попасть под суд реально по ст. 242 УК РФ («Незаконные изготовление и оборот порнографических материалов или предметов»), причем не обязательно порнография должна быть «детской» или распространяться среди несовершенно­летних. – Что такое «порнография», в законе не прописано, – говорит юрист. – В таких ситуациях привлекают экспертов, но их мнение может носить оценочный характер. За «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности» (ст. 280 УК РФ) можно получить 5 лет. Рагулина приводит в пример историю профессора из Челябинска, который за перепечатку обращений украинского «Правого сектора» (эта организация запрещена в РФ) получил 2,5 года условно: для суда не было важным, разделял ли он эти взгляды. Нажал на кнопку «опубликовать» – значит, распространял информацию. Реальный срок до 1 года лишения свободы, по словам юриста, можно получить и за оскорбление чувств верующих (ч. 1 ст. 148 УК РФ). До 8 лет за решеткой можно потерять за публикацию объявления о несанкционированном митинге (ст. 212 УК РФ «Массовые беспорядки»). В более «легких» случаях за перепосты можно отделаться административным штрафом – например за клевету или заведомо ложные сведения. – Здесь заинтересовано частное лицо, которое не всегда обращается в суд или правоохранительные органы, а не государство или, например, РПЦ, – объясняет Рагулина. Штраф, по словам юриста, можно получить и за разглашение коммерческой, семейной или личной тайны, причем понятие «личная тайна» весьма растяжимое – это, по сути, все сведения, которые человек не хотел бы видеть в публичном пространстве. Даже публикация «невинного» объявления с номером телефона может сделать из обычного пользователя соцсетей нарушителя, поскольку это персональные данные, за распространение которых также предусмотрена ответственность – до 500 руб. штрафа. Кого отпустили Президент Владимир Путин помиловал осужденную за госизмену Оксану Севастиди. Жительница Сочи отбывала срок за то, что в 2008-м отправила знакомому в Грузию несколько СМС, в которых написала о военной технике, провозимой через город. Ранее на свободу вышли: пострадавший за неоднократные нарушения на митингах Ильдар Дадин (на днях, впрочем, его снова задержали – и опять за одиночный пикет у ФСИНа) и Евгения Чудновец, которую приговорили за репост якобы порнографического видео с издевательствами над ребенком. Также недавно условно-досрочно освободили оппозиционную активистку Таисию Осипову и отпустили под домашний арест фигуранта «болотного дела» Дмитрия Бученкова.