Кавалер ордена Мужества о работе хирургов в зоне СВО: «Много раненых с травматическими ампутациями»
Дмитрий Анатольевич, что побудило вас отправится в зону СВО? С какими мыслями отправились туда? — Моя история в Донбассе началась почти год назад: 26–27 февраля 2022 года. Это был первый приезд в Луганскую республиканскую больницу. Вместе с главным врачом мы пошли на обход, в том числе в отделение реанимации, где заведующая отделением молодая хрупкая девушка, находясь в положении, работала сутками: днем и ночью, без выходных и перерывов. Могу ошибаться, но она была на работе больше 5 дней. Когда я у руководителя спросил: «Почему так?», – он говорит: «Да мы не можем ее выгнать домой. Вы ей скажите». Девушка с блестящими глазами – где-то от слез, где-то от бессонных ночей – не уходила. В ее глазах я увидел «бойца», который готов отдать все свои силы за жизнь товарищей. Ее поступок впечатлил меня до глубины души. Я помню, как быстро попрощался с коллегами, стыдно сказать, но мы даже чай не остались пить, и поехали в Рязань. В голове уже созрел план действий – нужны врачи, нужна медицинская «расходка», им нужно все самое лучшее. Это было началом волонтерского движения медиков-добровольцев «Единой России» – желание отдать все, что у меня есть, этой «хрупкой девушке», которая олицетворяла весь Донбасс. Как вы поняли, что нужно ехать в зону СВО? — Когда президент нашей страны объявил о начале частичной мобилизации. Не буду говорить, что не переживал, что не было страшно. Но у меня за спиной была уже не одна командировка в ЛНР, ДНР, Херсонскую область, десятки историй со счастливым и не очень концом, которые я пропустил через себя. Я познакомился с сотнями местных жителей, волонтерами, медиками и понимал, что это моя битва, которая идет в моей стране, враг ходит по моей земле и ранены мои товарищи. «Между нами и линией фронта было несколько километров» — Я точно знал, что я врач, что моя помощь там понадобится, поэтому собрался и поехал по трехмесячному добровольческому контракту с Минобороны. Служба прошла в военной части в Лисичанско-Северодонецкой агломерации. Между нами и линией фронта было буквально несколько километров. Других медицинских учреждений не было, наш госпиталь в военной части был первым эшелоном, куда попадали раненые бойцы. Расскажите о своей работе в зоне СВО? — Пришлось немного перестраивать привычный порядок работы, потому у гражданской и военной хирургии есть принципиальные отличия. Помог опыт посещения Донбасса в качестве волонтера, а на месте ребята и коллеги многому меня научили, а кого-то и я чему-то смог научить. Мы действительно работали душа в душу, и была полная взаимовыручка, никто не думал ни про сон, ни про еду – это дорогого стоит. Это касается не только врачей и медсестер в госпитале, но и всех военнослужащих в военной части. Как пример – работа комбата. Все начинается с командиров. Его особо хочется отметить, потому что очень часто он говорил: «Если вы видите, что можно сделать, чтобы улучшить качество помощи нашим ребятам, приходите, делитесь – жду вас всегда у себя». Он выслушивал все предложения, принимал их по возможности – за это я ему благодарен. Казалось бы, армия, там все должно быть четко сверху вниз, но вот этот посыл, его приняли все. В чем были основные сложности? Чем отличается работа военного хирурга от гражданского? С какими трудностями сталкиваются хирурги в зоне спецоперации? — В первую очередь – это ненормированный рабочий день. В гражданских больницах работа строго нормирована по часам. Вблизи передовой тебе привозят раненых, и вне зависимости от времени суток и количества уже отработанных часов ты идешь и делаешь свою работу. Возможность отдохнуть у тебя есть, только когда нет работы. Что касается профессионального аспекта, то это другой подход к хирургии повреждений, это damage-control (хирургическая тактика, направленная на минимизацию вмешательства у нестабильных пациентов и на отсроченное вмешательство после стабилизации общего состояния). Мы находились ближе всех к линии соприкосновения, и основной задачей было максимально быстро стабилизировать каждого раненого бойца, чтобы передать его уже на следующий этап. Но в то же время мы выполняли и самые сложные операции, необходимые для стабилизации состояния. Еще одно важное отличие: многое, если не все, приходится делать самому. Если в обычной больнице УЗИ делает один врач, рентген – другой, то в госпитале ты и врач УЗИ, и рентгенолог, и хирург, ты должен уметь обращаться со всем оборудованием и быстро переключаться. Какие ранения самые частые на фронте? — В настоящий момент преобладают осколочные, минно-взрывные травмы. Много раненых с травматическими ампутациями конечностей, с проникающими ранениями органов брюшной полости и малого таза. Практически каждое ранение сочетанное – повреждаются несколько органов. Именно в такой ситуации и проявляется все мастерство хирурга: быстро оценить ситуацию, распознать ведущие повреждения, быстро и качественно их ликвидировать. Особенно коварны ранения малого таза, здесь может быть сразу и ранение прямой кишки, и мочевого пузыря, и костей таза, все это может осложниться массивным кровотечением. Видеоуроки с передовой для хирургов — Понимая, что характер боевых ранений сильно отличается от ранений в мирной жизни, мы начали записывать видеолекции по оказанию квалифицированной медицинской помощи при боевой травме. Первые три «урока с передовой» уже появились на портале Российского общества хирургов и доступны к просмотру. Этот блок состоит из трех видеоуроков: боевые огнестрельные ранения прямой кишки и промежности, огнестрельные ранения магистральных сосудов, огнестрельные ранения наружных половых органов у мужчин. Сейчас идет разработка единой образовательной платформы по подготовке врачей по вопросам ВПХ, физической и психологической реабилитации участников СВО. Платформа будет включать нескольких блоков: «Первая помощь», «Доврачебная помощь», «Экстренная медицинская помощь» и так далее. Каждый из семи блоков будет состоять из презентаций, видеолекций, чек-листов и итогового экзамена. На площадке РОХ планируется развернуть дискуссию, которая позволит понять, как лучше готовить гражданских врачей к военным реалиям: вновь открывать военные кафедры в вузах или, как сейчас предполагает Министерство обороны, проводить дополнительные обучающие курсы в военных учебных центрах (ВУЦ). Нерешенных вопросов пока еще много, но общими усилиями, уверен, мы решим каждый из них. Хватает ли на сегодняшний день врачей и медикаментов для раненых? — Персонала хватает. Намного легче стало работать, когда пришли мобилизованные ребята, появилась возможность отдохнуть. Что касается медикаментов, то понятно, что идеальных ситуаций, когда есть все и всегда, такого не бывает нигде, ни в одной стране мира. Но в те моменты, когда из-за интенсивности боевых действий у нас что-то заканчивалось, волонтеры быстро подвозили все необходимое. Огромное спасибо им за эту работу. Да, бывают трудности, но мы их быстро преодолеваем. За время нахождения в зоне СВО что вас по-настоящему удивило? Было ли что-то такое, что заставило переосмыслить что-то в жизни? — Во время клинического обхода коечного отделения в Луганске я обратил внимание на одного из пациентов. Это был дед – борода почти до пояса, лет 85. Докладывают, что минно-взрывная травма, осколочные ранения, несколько ранений. Я, чтобы блеснуть знаниями, говорю: «Наверное, мирный житель случайно попал под обстрел?» «Нет, – говорят, – не мирный житель, он ополченец». На самом деле мужчине было немного за 60 лет, но выглядел он как очень пожилой человек. Выяснилось: воюет с 2014 года, а в анамнезе два инфаркта, три стента и хроническая сердечная недостаточность. Я говорю: «Дедушка, вам с таким диагнозом не по окопам бегать надо, а дома лежать или в больнице в постели». Он обиделся сразу. Говорит: «Да вы что, доктор, о чем идет речь, если враг стоит у наших ворот?» Тут я понял, какая сила заложена в этих людях, что значит бороться за свою страну. Я переосмыслил в этот момент многое – как мы сейчас живем, что ценим, ценно ли это вообще. В чем смысл моей помощи, чем еще я могу помочь. Дмитрий Анатольевич, что бы вы сказали тем врачам и волонтерам, которые отправляются в зону СВО или только раздумывают над этим? — Врачи-добровольцы и волонтеры, которые приезжают в зону СВО, очень мотивируют местных медиков, тех, кто без отпусков и круглосуточно работают весь этот год. Они безумно устали. Но когда приезжает доброволец со свежими силами, он своим видом, своей энергичностью мотивирует остальных. С начала проведения СВО уже более 600 врачей выехали на помощь, есть те, кто берут отпуска за свой счет и бесплатно едут работать в военные госпитали – это дорогого стоит. Для того, чтобы ответить на вопрос «зачем?», я процитирую слова одного из волонтеров: «Мы испытали гордость быть русскими, быть из России. Мы гордились тем, что мы из России и у нас такой президент. Местные спрашивали: «Как там в России?» Мы отвечали: «Вы нам нужны. Мы без вас никак. Нам не все равно». И они обнимали нас. Ради этого стоит жить. Здесь я смог прикоснуться к тому, что называется историей. Благодаря вам мы смогли внести свою ничтожную маленькую песчинку на весы Победы». Именно это – безграничная любовь к человеку, беззаветная преданность делу, своей стране и безоговорочная вера в Победу должны быть главными мотиваторами для поездки в зону СВО. Фото: РИА Новости / Владимир Федоренко, ФедералПресс / Артем Тутов, Полина Зиновьева
