Почему за лесными пожарами стоит математика
Когда что-то идет не по плану, в воздухе начинает звенеть извечный русский вопрос. Причем не тот, что от Чернышевского — «Что делать-с?», а тот, что от Герцена — «Кто виноват?». Ну, любят у нас сначала виноватого искать и лишь потом о последствиях задумываться. Лесные пожары — явление с большой исторической подоплекой. Спрашивается, а при ком не горело?! В прошлом году гектарами тайга гибла, в этом году горит меньше, но ведь досада — все равно горит… И в советское время горело, и при царе Горохе, который в истории государства российского не отмечен, но в присказках присутствует. Но поставить свое клеймо на того, кто должен был лично пояснить небесным и прочим силам, куда лить дожди и прямо из окна кабинета отлавливать молнии, дело занимательное. Вот только для начала давайте сверим часы на предмет того: а точно ли ничего не предпринималось и размашисто посылалось «гореть синим пламенем»?! Да, якутской тайге в этом году досталось огнем и мечом: 25 пожаров, пламя прошло 1067 га леса. Но ради того, чтобы это было 1067 га, а не 3-4 тысячи, тушить тайгу вышли 753 специалиста, 66 единиц техники. Силы привлекли в два раза больше, чем в прошлом году, все, что горело - потушили. Сколько бы выгорело, если бы не мониторили с воздуха вертолетами, если бы не заливали и не окапывали, если бы не вышли к огню на свой страх и риск? Предполагать страшно. Так то же Якутск! И вообще далековато и не страшно будет?! Ну вот другая часть России — Оренбуржье. В прошлом году участь природных пожаров миновала этот регион. Зато в этом году пришлось поработать с нагрузкой: в Оренбургской области на землях лесного фонда проводились работы по тушению одного пожара на площади 5 га, на землях обороны и безопасности тушили пожар на площади 10 га. Там было задействовано 122 человека, 45 единиц техники. И если бы они там не стояли и не тушили, кто знает, как далеко мог пройти огонь. И Башкортостане в прошлом году не горели леса. А в этом году уже четыре больших пожара и свыше 700 специалистов, задействованных при тушении. Теперь про скорость распространения. То, что вам кажется легким дымком, на самом деле может обернуться трагедией. Это сейчас дымок дымит: по низу стелется, травка тлеет вдоль дороги. А через час этот пал дойдет до ближайшего населенного пункта. Без шуток, при попутном ветре лесной пожар «мчит» сквозь лес покруче разъяренного косолапого — скорость может быть свыше 60 км/ч. И то, что вам показалось «немного тлело», через полчаса полыхает заревом до небес. Нет и, наверное, никогда не будет точных цифр относительно того, как соотносятся трудозатраты на тушение одного гектара леса: сколько людей, воды, техники, денег… Это непредсказуемо! Есть легкие участки, есть сложные, есть места настолько труднодоступные, что в отношении них принимается решение – не тушим. Но математика все же в этом вопросе есть. И касается она финансирования на тушение лесных пожаров. В рамках нацпроекта «Экология» в регионы было поставлено свыше 15 тысяч единиц современной лесопожарной техники, на мероприятия по борьбе с лесными пожарами выделена беспрецедентная сумма – такого не было последние годы ни разу! – более 6,2 млрд рублей. Поэтому выводы следующие: ради спасения леса даже в период жесткой пандемии, вывернувшей карманы у всех, в том числе и у правительства, находятся и силы, средства на тушение. Все понимают риски лесных пожаров, все понимают важность своевременного финансирования… И только те, кто не знает, чем на самом деле пахнет такой огонь, позволяют себе бросать реплики про «кто виноват». А надо бы вместо осуждений/рассуждений дело делать! И не по Чернышевскому, а по-русски: брать лопату, сапоги и идти помогать тушить в качестве добровольца. Потому что лесной пожар — штука совершенно непредсказуемая.
