Зачем у потерпевших в Кемерово берут подписки о неразглашении
Адвокат Дмитрий Аграновский: «Мы много раз жаловались на статью 161 УПК в КС» В Следственном комитете не стали опровергать широко распространившуюся информацию о том, что тела погибших в кемеровском морге отдают близким только на условиях подписания бумаги о соблюдении секретности происходящего. «Подписание подобного рода документов предусмотрено уголовно-процессуальным законодательством и продиктовано прежде всего интересами потерпевших. В то же время это не является основанием или препятствием для проведения процедуры опознания и выдачи тел погибших», — прокомментировало ведомство действия своих сотрудников посредством размещения сообщения в телеграмм-канале. О том, на какую статью ссылаются в СКР и почему следователи это делают, «КВ» поговорил с адвокатом Дмитрием Аграновским. — К сожалению, действительно, статья 161 УПК предусматривает возможность отобрания у участников процесса — у свидетелей, потерпевших и адвокатов подписки о неразглашении материалов уголовного дела под угрозой привлечения к уголовной ответственности. Только у обвиняемых не могут. Если подписку нарушаешь, можешь быть привлечен к уголовной ответственности по статье 310 УК РФ, — рассказал Аграновский. — Часто ли происходит подобное? — Сплошь и рядом. Мы, адвокаты, с этой подпиской боремся и не раз обращались с жалобами в Конституционный суд. В результате, требования к подписке смягчились. В частности, например, мы можем теперь предоставлять материалы дела специалистам, либо в разные суды, в том числе и в Европейский. Но в прессу или широкой общественности эти сведения сообщать нельзя. Причем, что интересно, следователь и СКР могут сообщать все что угодно, а люди не могут. — На ваш взгляд, в данном случае чему может послужить эта мера? — Здесь я никаких реальных поводов для подписки не вижу. В данном случае это лишь затруднит контроль за ходом расследования. — В связи с чем тогда людей заставляют подписываться под неразглашением? — Я думаю, в связи с тем что окончательная картина произошедшего еще не сформировалась и она очень отличается от официальной информации. К сожалению, сколько я ни сталкивался с подпиской о неразглашении, это всегда было направлено на то, чтобы скрыть какую то информацию или сформировать определенное мнение у общества. — Получится на этот раз, как вы думаете? — Все равно все станет известно. Я вчера специально не хотел изучать эту тему, но от этого никуда не уйдешь — везде в Интернете выложены и кадры с пожара, и звонки, и переговоры пожарных, и крики людей. В таких условиях отобрание этих подписок только вызывает дополнительные вопросы. Я, например, желаю следствию, конечно же, всяческих успехов. Надеюсь, следователи во всем разберутся, но подобные вещи — как отобрание этих подписок, сразу вызывают у людей впечатление, что от них что-то хотят спрятать. Тем более, когда уже такие слухи распространяются по интернету, эти аудиозаписи… — Как вы их, кстати, оцениваете? Информация о подписках, как видим, косвенно подтверждается. — Это вполне может быть и вброс, и манипуляция. Потому что это действительно страшная трагедия и кто-то обязательно попытается использовать ее в своих политических целях. Для этого могут использоваться комбинированные вбросы: половина правда или полуправда, остальное — ложь. А подобного рода меры, как эти подписки, не защищают потерпевших, а наоборот, дают козыри в руки врагов и провокаторов. Давно известно: когда официальные источники информации начинают что-то скрывать, люди бросаются к первым попавшимся. И тут, конечно, им можно поднести все, что угодно.
