Войти в почту

Вячеслав Фетисов: ВАДА считает, что у него есть факты против нас, и мы эти факты почему-то не опровергаем в суде

- Мы загнаны в угол допинговых скандалов, мы внутри кольца обвинений и постоянных проблем. У нашего спорта есть выход? Как вам кажется, что нужно сделать для того, чтобы выбраться из этого окружения, чтобы мы наконец могли уже только наслаждаться спортом? - Проблема в том, что люди в целом не понимают дорожной карты, которая предложена нам для выхода из ситуации. Кто-то догадывается, кто-то чего-то там соображает по этому поводу. Вот вы знаете про эту дорожную карту, про те шаги которые нам надо сделать? - Честно говоря, нет. Мы не понимаем, что вообще у нас за тактика защиты, и какие конкретно требования к нам предъявлены. - В этом, наверное, и весь секрет. Надо было ее сразу опубликовать. Она известна - Смирнов ее привез еще из Рио-де-Жанейро. Я не думаю, что там какие-то такие сложные моменты для того, чтобы из этого кризиса выйти. Нужен коммуникатор, человек, который имеет уважение и авторитет во всем спортивном мире, тот, кому могли бы поверить и тот, который мог бы сейчас все эти ситуации каким-то образом налаживать. Виталий Георгиевич (Смирнов, глава Независимой общественной комиссии по борьбе с допингом, прим ред), наверное, старается. Но все, что он делает, - пока не публичная информация. - Но кажется, что мы пока только отступаем. Вот и паралимпийцы отсранены от отбора к Играм-2018. - На самом деле обидно, конечно, за паралимпийцев. Но ситуация была известна давно, в том числе и депутаты Госдумы били в колокола. Мы знали, что сезон этот для паралимпийцев определяющий в плане отбора, но ничего не происходит. И вдруг мы узнаем, оказывается, что дорожная карта какая-то существует - Виталий Мутко говорил это в одном из своих комментариев. Но мы этой карте не соответствуем, поэтому спортсмены, которые готовились и мечтали попасть на паралимпиаду, практически не имеют шансов сегодня. - Вы знаете эту систему ВАДА изнутри. Вы долгое время входили и в руководство организации. Там есть что-то личное к нам, к России, или все-таки это деловой разговор? - Кодекс Всемирного антидопингового агентства был адаптированс согласия всех стран. Все страны эти правила игры приняли. Работая в ВАДА, у меня одной из первых целей была вернуть Россию в правовое поле, в поле доверия. И меня президент когда назначал на должность, как раз одну из главных задач мне такую поставил. Поэтому я залез в руководство ВАДА наглым образом, сказал, что нельзя дискриминировать нас. Наладил отношения с тем же Паундом. И могу сказать, что, если бы мы это не отстроили, нам бы никто не дал право проведения Олимпийских Игр. То есть, мы сумели встроиться в систему, хотя это был 2002 год, скандалы в Солт-Лейк Сити, и был тот кошмар, который дал нам понимание, что мы не имеем влияния никакого. И вот я думаю, что, наверное, мы немножко расслабились в плане того, что в мире происходит, и за это расплачиваемся сейчас. - Но вы же до сих общаетесь с кем-то из международных чиновников. Того же Крейвена встречали. - Я имел возможность после Рио пообщаться с ними. В Ватикане было мероприятие: Папа Римский пригласил Организацию Объединенных Наций, то есть, большую политику, Международный Олимпийский комитет, Томаса Баха, человек 20 самых влиятельных членов МОК. Были 10 самых крупнейших трансатлантических корпораций, были паралимпийцы... То есть, весь мир был представлен, и я туда попал по приглашению Ватикана. Я со всеми сумел поговорить. Я им сказал: вот мы находимся сейчас в святом месте для вас, для католиков, ответьте мне, почему вы дискриминируете нас? Ну и в том числе задал вопрос Крейвену: как ты можешь, ты сам инвалид, спортсмен, прошел все это. Он ответил: у нас достаточно фактов, чтобы такие решения принимать. Опять же, я не совсем владею то. Что у них есть на нас, я просто говорю, какова их позиция. Но если у них нет фактов, то у нас же есть для достаточно инструментов, чтобы все это опровергать, чтобы идти в арбитраж, суды и так далее. Но пока мы еще ни одного дела, судя по всему, не выиграли. - А были эти дела? Такое впечатление, что вообще выбрана тактика спрятаться, закрыться и ждать когда буря уляжется сама собой. - Ну, первый звонок с легкой атлетикой произошел, да. Если мы отказались идти в арбитраж, получив приостановление, значит, сидели и ждали что-то. Потом спортсмены накануне Олимпиады стали бегать по всем инстанциям. Сами бегать. Позиция того же арбитража, насколько мы понимаем, такая: если международные федерации приняли решение на основании каких-то фактов, а вы не сумели эти факты опровергнуть, а потом прибежали к нам за неделю до Олимпиады, у нас нет достаточно времени для того, чтобы перепроверить все. Значит, мы упустили время. Мы думали, что оно само собой рассосется, но на самом деле нужно было активно действовать. И я точно уверен, если бы мы хоть одно дело выиграли в международном арбитраже, то картинка совершенно по-другому уже раскрывалась бы. - Но мы не понимаем, каких действий от нас требует ВАДА, МОК, Международный паралимпийский комитет... Они ждут отставок? Что мы должны сделать? - Если бы мне было каким-то образом это поручено, я бы уже, наверное, вам сказал. В конце прошлого года я встречался с Оливье Ниггле - это гендиректор ВАДА, и по сути главный там человек, так как у Паунда часто представительские функции. Он говорит: шаги не такие сложные, они достаточно понятные, в том числе, по кадровым вопросам, но почему-то у вас этого не происходит. И этот вопрос почему уже наверняка не ко мне.

Вячеслав Фетисов: ВАДА считает, что у него есть факты против нас, и мы эти факты почему-то не опровергаем в суде
© Комсомольская правда