Три месяца "брекситу": первые итоги для Британии и Евросоюза

Ровно три месяца назад Британия на референдуме проголосовала за выход из Европейского союза. Вопреки большинству прогнозов и опросов, сторонники "брексита" победили. Их оппоненты были в шоке, Дэвид Кэмерон ушел в отставку. Новый британский премьер Тереза Мэй, едва заступив на этот пост, сразу заявила, что не будет отказываться от обещаний претворить результаты референдума в жизнь. "Брексит означает брексит", - лаконично и жестко заявила она. Но стало ли нам понятнее за прошедшие после референдума три месяца, что же означает "брексит" - для Британии, Европейского союза и остального мира? Судьбу "брексита" ведущий "Пятого этажа" Сергей Закин обсуждает с референтом Палаты лордов британского парламента Хелен Самуэли и с политологом Юрием Федоровым из Праги. Сергей Закин: Противники выхода Британии из ЕС предрекали стране экономический крах и политический хаос. Этого не произошло, по крайней мере, в том масштабе, о котором говорил бывший министр финансов Джордж Осборн. Но и "брексит" еще не начался. Глава министерства иностранных дел Борис Джонсон сказал, что это произойдет в начале будущего года. Представитель Терезы Мэй сказала, что окончательное решение будет принимать премьер-министр - тогда, когда будет больше шансов получить наиболее благоприятные условия для Британии. Что это за условия? Хелен Самуэли: Не совсем ясно, что она имеет в виду. Но она сказала, что это будет в начале следующего года. Имеет смысл немного подождать, подготовиться и начать переговоры. А неофициальные переговоры уже начались. Они будут идти минимум два года, потому что параллельно будет обсуждаться, как выйти из ЕС, и какие после этого будут отношения [между ЕС и Британией]. Мы проголосовали за "брексит", экономического хаоса нет. С.З.: Но есть некоторые ухудшения. Х.С.: И есть некоторые улучшения, а что-то осталось неизменным. Экономика более или менее держится. И предсказанного политического краха тоже нет. С.З.: Тереза Мэй заявила, что покидая ЕС, Британия не покидает Европу. Борис Джонсон еще во время кампании за выход из ЕС говорил то же самое. Но судьба Европы тоже туманна. На последнем саммите ЕС в Братиславе неделю назад выявилось немало проблем. Становится все очевиднее, что у стран Центральной и Восточной Европы свои интересы, а у Западной - свои. Что будет с ЕС за те два года, что будут идти переговоры о выходе Британии? Юрий Федоров: Никто не знает, что будет с ЕС. Пессимистическая точка зрения предполагает, что вслед за Британией выйдут Франция, Нидерланды и ряд других стран. Более оптимистическая точка зрения сводится к тому, что "брексит" - не случайное явление, а отражение процесса, который происходил в Европе в течение длительного времени. В результате британцы решили, что отрицательные стороны пребывания в ЕС превышают плюсы. Но непосредственным толчком послужил миграционный кризис. Население в большинстве стран ЕС пришло к выводу, что ни национальные правительства, ни Брюссель не понимают, что же делать с этим потоком мигрантов. Это ведет к изоляционистским настроениям. Вопрос заключется в том, сможет ли европейская администрация провести реформы в практикие деятельности европейских институтов и самой философии их деятельности, чтобы сделать ее более эффективной. Наиболее яркий пример - противоречия между Дублином и Брюсселем относительно налогообложения корпорации Apple, которая ведет в Ирландии определенную деятельность. Ирландия заинтересована в ее расширении, создании рабочих мест и так далее, а в Брюсселе требуют резко увеличить ее налогообложение, что может привести к уходу Apple из Ирландии. Навязывая общие схемы, часто основанные на идеологических концепциях, Брюссель не учитывает специфику отдельных стран, и это вызывает проблемы и становится вызовом для Брюсселя. С.З.: Еврокомиссия посчитала, что Apple не доплатилмиллиарды налогов в Ирландии, и эта история была подарком сторонникам "брексита". И мы видим, как проблема миграции ударила по Ангеле Меркель, когда ее "христианские демократы" проигрывают одни выборы за другими. От всего этого сторонники либеральной Европы приходят в ужас. Либеральный идеал открытости, на котором строилась послевоенная Европа, терпит крах. После референдума появились проявления ксенофобии, когда люди решили, что теперь можно говорить, что иностранец - это зло. Х.С.: Это не крах фундаментальных основ Европы. Проявления ксенофобии вовсе не доказаны. Был один случай, когда убили поляка, но мы пока не знаем, почему. К сожалению, во всех странах ксенофобия и расизм существуют. Референдум в этом отношении роли не играет. Когда в 1950-е годы был создан экономический союз, он не был рассчитан на такие потоки миграции. Тогда открытость касалась только шести стран, находившихся примерно на одном уровне развития. Тогда даже Восточная Европа была закрыта, вопрос о присоединении тех стран не стоял. А беда в том, что в ЕС нет демократии. Внутри стран - есть, а в союзе нет. Люди говорят: "Нас никто не спрашивал. Почему они решили, что мы сюда столько примем?". За это никто не голосовал. И Ангела Меркель сейчас за это платит. В Британию из этого потока приехало не так много. С.З.: Поток беженцев из стран Северной Африки и Ближнего Востока Британию затронул не так сильно. Здесь свои национальные общины, здесь много рабочих из стран Восточной Европы, которые приехали сюда как граждане ЕС. Х.С.:Поэтому говорят, что они занимают наши рабочие места. Но у нас очень низкая безработица. Так что наши люди, видимо, тоже получают работу. А если люди из Восточной Европы не приедут, кто будет делать эту работу? Об этом переговоры будут еще идти. Для восточноевропейских стран очень важно, чтобы их люди могли сюда ехать. Лучше, конечно, чтобы их экономика развивалась так, чтобы они дома оставались, но это другой вопрос. С.З.: Во время кампании сторонники выхода из ЕС играли на страхах перед выходцами из Восточной Европы, потому что регулировать политику в отношении мигрантов легче, выйдя из ЕС. Х.С.: Было и то, и другое. На плакате, агитировавшем за выход, были изображены толпы мусульман. С.З.: Но Борис Джонсон в том числе говорил, что Восточная Европа отнимает рабочие места у британских граждан. Сейчас в Лондоне находится президент Европейского парламента Мартин Шульц, который тоже говорит о переговорах и решениях по выходу Британии из ЕС. Он говорит, что решения нужны прагматические. Британия хочет сохранить доступ к европейскому рынку, но против свободы передвижения, которая является одним из принципов этого рынка. Найти решение будет чрезвычайно трудно. Насколько актуальна эта проблема для Восточной Европы? Ю.Ф.: В каждой стране своя специфика. Самая большая проблема этого плана была связана с притоком рабочей силы из Польши. Этот приток начался 10-15 лет назад. Бытовало такое клише в Англии: "польский сантехник", который вытеснил коренных англичан, работает неплохо, но часто нелегально, не платя налогов - и за меньшую плату. В Чехии ситуация несколько иная, люди склонны работать дома. Могут быть проблемы с государствами Балтии, откуда молодые люди уезжают в силу сложного экономического положения там. Проблема есть, она связана с разницей экономического развития в разных частях Европы. Мне кажется, она не настолько велика, чтобы выдвигать ее не первый план сегодня. Великобритания больше заинтересована в сохранении свободы рынка капитала, поскольку Лондон - один из крупнейших финансовых центров мира. Здесь лежит расхождение интересов континентальной Европы и Британии. Так что, как пойдут эти двойные переговоры, ответить на этот вопрос нельзя. С.З.: "Брексит" продолжает обрастать мини-скандалами. Вчера на Би-би-си вышел документальный фильм о подготовке к референдуму и о его ходе. И видный ториАлан Данкан в интервьюсказал, что Борис Джонсон, агитирующий за выход Британии из ЕС, на самом деле хочет не этого, а стать следующим премьер-министром. Хотя сам в выход не верит, а просто хочет завоевать популярность у тори.После формирования нового правительства Джонсон стал министром иностранных дел, а Данкан - его заместителем. Можно скептически относиться к тому, во что политик действительно верит, но кажется, что все происходящее - какая-то азартная игра, и ее участники немного заигрались. А мы стали жертвами этой игры. Х.С.: Политики часто хотят стать премьер-министрами, но я абсолютно уверена, что ему это не удастся. Почему мы жертвы? Это только если верить, что "брексит" - это трагедия. Но это не доказано. Доступ к общему рынку - не то же, что быть участником этого рынка. Можно иметь доступ, но не подчиняться другим законам. Эти переговоры будут идти довольно долго. С.З.: Можем ли мы верить людям, которые их ведут? Насколько они знают свое дело и верят в него? Х.С.: Мы не знаем, кто будет их вести, это будут чиновники. Политики присоединятся потом. Верить политикам очень трудно, потому что они не всегда говорят правду, но о чем они договорятся, мы узнаем, договор будет опубликован. В свое время правительство Джона Мейджора отказывалось долго опубликовать Маастрихтский договор: там были всякие детали, которые могли вызвать недовольство. С.З.: Это вообще характерно для такого рода договоров. Когда перед референдумом Дэвид Кэмерон вел переговоры о компромиссах, тоже договорились не совсем о том. Х.С.: В общем, он ничего не добился, и это дало толчок "брекситу". С.З.: Вы оптимист? Результат переговоров будет хорош для Британии и Европы? Х.С.: Думаю, для Британии [он будет] хороший. Насчет Европы затрудняюсь сказать. Ю.Ф.: В конце концов, удастся найти компромисс, который устроит ту и другую сторону. Обычно так бывает в международной политике. ________________________________________________________________ Загрузить подкаст передачи "Пятый этаж" можно здесь.