Сила бренда. Почему американский вузы лидируют в рейтингах

От 40% до 60% ведущих вузов, входящих в первую сотню любого международного рейтинга образования, — это вузы США. В списке Times Higher Education 42 американских университета, в рейтинге Round University Ranking показатель схож. В чем причина такого успеха? Неужели студенты и преподаватели университетов Лиги Плюща умнее, целеустремленнее европейских и азиатских коллег? В России популярное утверждение: «Дело в самих рейтингах». Списки, якобы, оценивают англо-саксонскую системы образования выше остальных, принятых в мире, но не учитывают специфику образовательных систем стран мира. Такое объяснение имеет право на существование, однако оно очень условно. Ведь ничто не мешает университетам Сингапура, Гонконга, Южной Кореи занимать позиции в ТОП-50 и конкурировать с тем же Гарвардом. Действительно, в мире господствует модель университета исследовательского типа, где наука и образование неразрывно связаны. Но эта модель не американская и даже не британская, а скорее германская. Первым университетом исследовательского типа стал Берлинский, основанный в 1809 года Вильгельмом фон Гумбольдом. Университет, цель которого — воспитание гармонично развитой личности, ученого-исследователя. С оговорками, эта модель сохраняется и по сей день. Попробуем разобраться, в чем же уникальность ведущих вузов США. В качестве примера возьмем Гарвардский университет — №1 в мире согласно данным большинства рейтингов. Что приходит на ум при его упоминании? Это деловые студенты бизнес-школы, персонажи из фильма «Социальная сеть», десяток выпускников, ставших президентами (тот же Барак Обама, например). Одним словом, Гарвард это «круто». На этом точка. Сила бренда в полном действии. Сила бренда — сила страны Бесспорно, именитые выпускники делают университету имя. Любой из вузов Лиги Плюща может назвать сотни имен политиков, предпринимателей и известных личностей, которые вышли из их стен. С другой стороны, разве нельзя то же сказать о ведущих вузах любой страны мира? Национальный университет Мехико или МГУ им. Ломоносова могут похвастаться плеядами выпускников, составляющих национальную элиту. Во многом успех университета предопределен банальным географическим положением. Фактор самой сильной в мире экономики и широчайшего внутреннего рынка оказывает первостепенное воздействие. Предположим, мы поместим Гарвард в Россию, сохраняя текущее финансирование ($4,5 млрд в год). Через десять лет — это будет в лучшем случае 100-й вуз мира. Почему? Потому что российская экономика попросту не сможет «переварить» такое количество выпускников, чьи амбиции и потребности выходят далеко за пределы рядовых позиций. У нас попросту нет сотен тысяч и миллионов высокотехнологичных рабочих мест с должным уровнем оплаты и перспектив. Основная причина силы бренда ведущих университетов США заключается в репутации и влиянии самой страны во всех смыслах этого слова. Сегодня в силу политических обстоятельств не модно это говорить, но факт остается фактом. США по-прежнему экономика №1 в мире, если не брать в расчет паритет покупательной способности (тогда на первом месте все же Китай). Даже русскоязычный текст для российского бизнес-издания, который вы сейчас читаете с экрана телефона или компьютера, был создан в приложении Microsoft Word, и читать вы можете его благодаря сети интернет, зародившейся там же, в Америке. Репутация университета, в свою очередь, — один из ключевых факторов оценки в рейтингах. Ее доля варьируется от 20-50%. Но помимо нее фактором оценки вуза является научная деятельность, где диапазон примерно такой же — 25-90%. Вторая школа или научная корпорация Само понятие «университет» (мы говорим о ведущих вузах стран) в России и США качественно не сопоставимо. Внешне все схоже — и там, и там есть студенты, профессора. Но принципиальная разница заключается в том, что в России университеты являются по сути второй школой. Российский вуз — это в первую очередь центр образования, что является следствием исторического разделения образования (университет) и науки (академии наук). В последние годы за счет таких программ как Национальные исследовательские университеты или «5-100» тренд меняется. Наши университеты стремятся в равной мере развивать науку и образование, как это было до 1925 года (год создания Академии Наук СССР). В то же время американский вузы — это огромная научная корпорация, целая академия наук, насчитывающая десятки тысяч ученых. Так, в Гарварде работает 2400 Academic staff (профессора и доценты), причем все они выдали за 2017 год 24 000 публикаций, согласно данным международной базы Scopus. То есть в среднем по одной статье в месяц. Важно отметить, что это не просто проходные материалы, а результаты серьезных научных исследований, на которые смотрит весь мир. Очевидно, что даже физически выдавать такой объем публикаций одному человеку не под силу. Причина такой сверхвысокой продуктивности заключается в специфической структуре университета: помимо собственно профессоров, в Гарварде работает 10 400 сотрудников медицинской школы и аффилированных госпиталей и 15 000 магистров и аспирантов (PhD), которые выполняет функцию научных сотрудников и ассистентов. Получается, фактическая численность ученых — 28 000! Цифра поистине колоссальная. Для сравнения, общая численность научных сотрудников в России — 71 500 тысяч человек (данные Росстата). Помимо образования и науки ведущие университеты мира являются центрами предпринимательства. Университеты физически окружены офисами сотен компаний, венчурных фондов, бизнес-инкубаторов и так далее. Все это дает студентам бесчисленные вариации построения своей карьеры. Не просто найти работу, но и создать ее. Так 150 000 компаний, основанных выпускниками за всю историю Гарварда, получили в 2014 году выручку — $3,9 трлн и приняли на работу 20,4 млн человек. У MIT за 2015 год показатели — 30 000 компаний, $1,9 трлн выручки и 4,6 млн рабочих мест. Университет сам себе инвестор Уникальным, практически нигде не повторимым в мире явлением являются так называемые эндаументы. Фактически это инвестиционный банк, принадлежащий университету, из которого покрываются текущие операционные расходы университета. Эндаумент-фонд имеют два источника финансирования. Первый — пожертвования выпускников. Один из самых щедрых подарков своей alma mater за всю историю сделал основатель Intel Гордон Мур, который в 2001 году пожертвовал Калифорнийскому институту технологий (Калтех) $600 млн. Второй источник — это доходы от управления активами. Средства эндаументов распределены по сотням и тысячам активов: от традиционных акций, облигаций до земли, недвижимости и т.д. Таким образом, от 30 до 50% бюджета частного университета США составляет прибыль от управления средствами эндаумента. Расходы Гарварда на 36% покрываются из эндаумента, Стэнфорда — на 20%. Рекорд принадлежит Принстонскому университету, 48% бюджета которого формируется из эндаумента. Общие же объемы эндаумента одного университета могут кратно превосходить годовое финансирование науки и образования в России. Эндаумент Гарварда насчитывает $37,1 млрд, Йельского университета — $27,2 млрд, Стэнфорда — $24,8 млрд. Несложно подсчитать, что в каждом случае суммы превышают 1 трлн рублей. Университет на всю жизнь Почему так происходит? Отчего американский выпускник «донатит» своему вузу, а наш нет? По всей видимости, дело в ощущениях и воспоминаниях, которые дает вуз студенту. Скучные профессора, общежития с казарменными порядками едва ли вдохновят студента на пожертвование хотя бы 100 рублей. Университет формирует вокруг себя среду, выходящую далеко за рамки парадигмы «профессор учит, студент учится». Вузы поддерживают связь с выпускниками на протяжении всей жизни. Вузы создают такую среду внутри себя, которая остается у человека едва ли не самой яркой полосой в жизни. Отсюда и пожертвования от выпускников, порой исчисляемые сотнями миллионов. Читайте также Деньги и знания. Нужно ли высшее образование, чтобы стать миллиардером Человек нового поколения: чему надо учить современных студентов