Казань — крупный городской центр на Волге. Казань могла бы быть обычным провинциальным российским городом, который пришел к процветанию: крепость, стоящая на реке, в центре города старинные церкви и музеи. На первых этажах помпезных жилых домов сталинской эпохи шикарные кафе и бургерные привлекают молодых клиентов, которые даже при двузначных минусовых показателях на термометрах прогуливаются по пешеходным зонам. Казань — это Россия, но не только. Москва завоевала бывшую столицу мусульманских феодальных правителей в XVI веке. Но и сегодня русские составляют менее половины от 1,3 миллиона жителей столицы республики Татарстан. За побеленными стенами Казанского кремля видны маковки Благовещенского собора и минареты мечети Кул Шариф, второй по величине в Европе. Неля Гареева уже год снова живет на своей родине. После 15 лет, проведенных в Москве, 46-летняя татарка со своим 12-летним сыном Русланом переехала в Казань. «В Москве мой татарский язык заржавел», — говорит врач. Ее сын говорит только по-русски, ее муж, хотя он и татарин по национальности, тоже не знает татарского. Теперь Руслан должен учить национальный язык. Но с недавнего времени второй официальный язык республики перестал быть обязательным предметом в школах. Еще летом прошлого года президент России Владимир Путин на российском Совете по межнациональным вопросам разъяснил, что в его стране основной язык — русский. В многонациональном государстве Россия каждый народ имеет право изучать свой национальный язык, но обязанности в этом нет, сказал Путин. «Поэтому обязательные занятия языками нерусскоязычных народов недопустимы». В конституциях многих российских республик закреплено обязательное изучение национальных языков в школах, в том числе и для русскоязычных учеников. Там слова Путина пробудили воспоминания о процессе русификации в советские времена, когда региональные языки считались неприличными деревенскими диалектами. В Татарстане и соседнем Башкортостане, который также называют Башкирией, сотни родителей приняли участие в несанкционированных демонстрациях за сохранение для их родного языка статуса обязательного для изучения предмета, что является весьма рискованным предприятием в России. Верховный муфтий Татарстана призвал к защите татарского языка, десятки представителей татарской интеллигенции подписались под открытым письмом Путину. Но Путин своей политикой русификации может набрать дополнительные очки среди националистов на президентских выборах, назначенных на 18 марта. Для них особый статус, которым пользуются национальные республики, представляет собой наследие Советского Союза, от которого они хотят избавиться. Поэтому нерусское население очень опасается того, что в долгосрочной перспективе Путин может даже упразднить этнические республики, хотя с момента его вступления в должность они уже в значительной степени потеряли свой особый статус. Так Кремль, проповедующий многообразие и федерализм, не считается с региональными конституциями, если это может помочь сохранению власти Путина: однородной народной массой легче управлять, зарождение этнического сепаратизма практически невозможно — сохранение «государственного единства» России — одна из главных целей сформулированной Кремлем «Концепции национальной политики до 2025 года». В ноябре, через два месяца после начала учебного года, в школах Татарстана татарский язык как обязательный для изучения предмет был отменен. В средней школе вместо пяти обязательных часов предлагаются всего два факультативных, о необходимости посещения которых должны принять решение родители и написать заявление руководству школы. Региональное правительство тщетно пыталось вести переговоры с Москвой. Прокуратура инициировала сотни проверок в школах, чтобы убедиться в том, что уроки татарского языка предлагаются только в качестве факультатива; директора школ были вынуждены уволить учителей татарского языка. Это оскорбление для процветающей республики Татарстан, которая со своей нефтедобывающей промышленностью является одним из немногих регионов-доноров российского бюджета. Татарский язык пока второй по распространенности язык в России, но он исчезает. Согласно результатам последней переписи населения, с 1989 по 2010 год число носителей языка по стране сократилось примерно на одну пятую часть и составляет около 4,3 миллиона человек. «Мы теряем свою культуру от поколения к поколению», — говорит врач Гареева. Многие татары в ее возрасте полностью русифицированы, как и ее муж. Язык их народа ассоциируется у них разве только с летними каникулами за городом. «Молодые люди практически не говорят на нашем языке», — говорит и Фарит Закиев, отставной авиационный инженер и председатель Татарского общественного центра — националистической организации, которая в начале 1990-х годов во времена развала Советского Союза требовала отделения Татарстана от России. Но тогда местные элиты, объединившиеся вокруг первого президента Татарстана Минтимера Шаймиева, договорились с Москвой о широкой автономии и собственной системе образования. По сравнению с поздним Советским Союзом, это был прогресс. На протяжении 25 лет юные татары, а также русские ученики и все остальные этносы в регионе учили татарский язык. Хотя у русских, которые составляют 40% населения республики, это и не вызвало восторга, но большинство смирилось с обязательными уроками. В конечном итоге, хотя это и не привело к новому расцвету национального языка среди татар, но по крайней мере помогло замедлить гибель языка, говорит Закиев. После решения Путина гибель языка скорее всего ускорится. Тенденция и так уже идет по нисходящей. К следующей переписи населения, которая пройдет в 2020 году, татарский язык может потерять еще миллион носителей, опасается Закиев. Это связано еще и с тем, что сегодня три четверти населения Татарстана живут в городах, где преобладает русский язык. На улицах Казани слышен только русский язык, ни в одном ведомстве не ведутся акты на официальном татарском языке, ни один университет не предлагает обучения на татарском языке. Даже заседания регионального парламента проводятся на русском языке. Неудивительно, что, несмотря на все эти проблемы, парламент единогласно проголосовал за отмену обязательного предмета и тем самым нарушил конституцию — ни один из парламентариев не захотел пойти на открытое противостояние с Москвой, хотя их избиратели этого требовали: согласно результатам опросов две трети населения Казани хотят сохранить обязательные уроки, по крайней мере, для детей татарской национальности. Во всяком случае, врач Гареева считает изучение татарского языка необходимым. «Наш язык олицетворяет в себе большую семью, которая каждому обеспечивает необходимую поддержку», — говорит она. Конечно, ее родной язык — русский, ведь ее родители были современными советскими гражданами. Когда они поздно возвращались домой после работы, они говорили с дочерью практически только на языке советской власти, тогда так было принято. Татарскому языку Гареева научилась от бабушки, она научила ее старым песням, почти забытым рецептам и татарским орнаментам для вышивки. «Если язык исчезнет, наш народ станет сиротой». Павел Шмаков тоже не хочет этого допускать. 60-ти летний учитель математики и специалист по методике обучения руководит городской школой «Солнце», в которой учится сын Гареевой Руслан. В маленьком кабинете Шмакова висит не портрет Путина, как это обычно принято у российских госслужащих, а фотографии его лучших учеников. То, что директор школы придерживается неправославных взглядов, видно уже по его внешности. Он носит волосы по плечи и иногда вышитую тюбетейку, традиционный головной убор татар. Хотя он, уроженец Казани, по национальности русский, но тем не менее, в отличие от многих других директоров школ, выступает за поддержку национального языка татар в республике. «Мы, русские, должны уважать язык и культуру народов, с которыми живем вместе», — говорит Шмаков. Он вступает в противостояние с Министерством образования, с прокуратурой, со всеми ведомствами, которые в данный момент насаждают в Татарстане путинскую политику русификации. Он не боится, напротив, он чувствует за собой силу всех тех, кто не отваживается протестовать: «Мне звонят другие директора школ и даже парламентарии. Они говорят: „Шмаков, ты же понимаешь, мы не можем"». Слишком велико давление Москвы. Шмаков и его адвокаты ведут четыре процесса против властей, на судебные заседания директор школы демонстративно надевает свою тюбетейку. Запрет Путина на обязательные уроки Шмаков обходит с помощью одного трюка. Хотя сейчас и его школа вынужденно предлагает изучение татарского языка факультативно. Но он смог убедить всех родителей в том, чтобы они обязательно отправили своих детей на два факультативных урока: «На случай запроса из прокуратуры, у нас есть подписи от всех родителей учеников». Кроме того, Шмаков предлагает три дополнительных урока татарского языка в качестве кружка: ученики не учат грамматику, а беседуют о татарском рэпе или посещают музеи для того, чтобы больше узнать о татарской культуре. Почти все ученики принимают участие, говорит директор школы. Шмаков и его учителя смогли сделать уроки татарского языка увлекательными даже для юных русских. При этом изучать тюркские языки далеко не просто. Но злейший враг, говорит Шмаков, не труд, а скука. Неля Гареева благодарна за то, что и ради ее ребенка Шмаков рискует своей карьерой. Как и другие матери его учеников, она часто сопровождает его на судебные заседания. Несмотря на конфликт с государством, в школе Шмакова царит мир, говорит она. В других местах обостряются конфликты между противниками и сторонниками нового распоряжения Путина. Говорят, что на одном из родительских собраний даже дошло до рукоприкладства. От таких ссор она предпочитает держаться подальше, так же, как и от демонстраций татарских националистов, которые привлекают всего по несколько десятков активистов. Вместо того чтобы искать новые стратегии сохранения языка, они предпочитают предъявлять такие изначально невыполнимые требования, как, например, признание татарского языка вторым официальным языком по всей России. Тем не менее в марте Гареева думает голосовать за Путина, несмотря на его языковую политику. Ведь он выступает за стабильность и сильную Россию — а это хорошо и для Татарстана. После десятилетий русификации кажется, что татарский язык ушел на второй план и для татарки.
