Эффективность не в цене

На конференцию по нанотехнологиям в Центр международной торговли я шла по Краснопресненской набережной. Обычная московская плитка под ногами местами раскололась, местами развалилась. Места провалов заполнили лужи. Тем интереснее было слушать на конференции о наномодифицированном серном бетоне – материале, который российские разработчики предлагают использовать при строительстве дорог и дорожных покрытий. К его преимуществам относятся не только высокая прочность и водонепроницаемость, но и морозостойкость, а также сопротивляемость воздействию агрессивной окружающей среды. И долговечность – т. е. отсутствие необходимости ежегодного ремонта. Эти и другие разработки российской науки, как, например, жаростойкие покрытия, могли бы поднять качество строительства на совершенно другой уровень. Но, к сожалению, они не применяются. Более того, говорит проректор НИУ Андрей Пустовгар, в российских регионах утеряны многие существовавшие ранее прогрессивные технологии: «И теперь на Сахалин мы возим песок и цемент из Москвы». Технологии без спроса Пока все застройщики думают о том, как снизить себестоимость, какие бы разговоры об инновациях они ни вели, – так на конференции «Эффективные технологии», организованной «Ведомостями», объяснил позицию девелоперов Ильшат Нигматулин, председатель совета директоров ГК «Гранель». Никто не строит дома классом энергоэффективности в 1,5 раза выше, чем это требуется СНиПом, потому что это экономически нецелесообразно, развил мысль коллеги Александр Ручьев, председатель технического комитета ТК 144 Росстандарта, бывший владелец ГК «Мортон», крупнейшего застройщика Московского региона. Опрошенные «Ведомостями» эксперты сходятся во мнении, что сейчас массово строить предприятия для производства инновационных стройматериалов в России невозможно. «Если бы это было востребовано, то эти предприятия появлялись бы, – рассуждает Ручьев. – И тогда, наверное, мы не потеряли бы производство тепловых насосов, теплообменников, еще ряда прогрессивной продукции». По подсчетам Пустовгара, использование тех или иных строительных материалов может как поднять себестоимость СМР и, следовательно, увеличить цены на жилье на 35–40%, так и удешевить строительство на 30% и сделать недвижимость более доступной. Но спрос на инновационные технологии на российском рынке практически не заметен. «Из чего состоит московский спрос?» – спрашивает Ручьев. И сам отвечает: 30% – это госзаказ, остальное – частный девелопмент. А частный девелопер при выборе той или иной технологии строительства жилого дома старается не попасть в зависимость от производителя. «Если ты выбираешь панельный дом, к примеру, от ДСК-1, то должен быть уверен, что комбинат не обанкротится, не развалится и точно его построит, не изменив цены строительства и его сроков из-за своей загрузки». Год назад на совещании российского правительства его председатель Дмитрий Медведев заявил: «Наша задача – создать условия для того, чтобы новейшие материалы применялись в нашей стране наиболее активно и чтобы они производились у нас, чтобы эта ниша развивалась динамично, отвечала запросам нашего строительного рынка и постепенно отвоевывала себе место на международном». Министр промышленности Денис Мантуров в своем отчете тогда отметил, что новые материалы позволят пересмотреть традиционные взгляды на индустриальное домостроение: «Это уже не только панельное традиционное строительство в привычном для нас понимании, а возможность ускорить возведение монолитов благодаря высокой степени сборки конструктивов заранее, в заводских условиях, и уменьшению объема работ непосредственно на стройплощадке» (цитата с сайта government.ru). На конференции «Эффективные технологии» Ручьев объяснил, почему московские и российские девелоперы так «полюбили» в последние годы монолит (по некоторым данным, соотношение панельного и монолитного жилья на столичном рынке сейчас 30% к 70%): «Если на домостроительный комбинат приходит срочный заказ от города, то он бросает у тебя стройку и бежит строить городу. Доля государства на рынке потребления жилья доминирующая. Подрядчики, которые работают на «бюджетных» стройках, формируют около 40% спроса на стройматериалы по всей стране». А государственные стройки – это жестко нормированный процесс, отмечает он: «Проектируем сегодня, экспертизу проходим завтра, строим послезавтра». Нормативы и сюрпризы Интересно отметить, что большинство нормативных актов и распоряжений правительства России об энергоэффективности были приняты в холодное время года – либо осенью, либо зимой. А корректировались они весной либо летом. Дорожная карта по повышению энергоэффективности и энергосбережению неоднократно редактировалась. К примеру, пункт «создание финансовых стимулов для предприятий поставщиков и потребителей энергоэффективных технологий и услуг» теперь звучит как «создание системы стимулирования в целях повышения энергетической эффективности зданий, строений и сооружений». А пункт «переориентация строительной отрасли на энергосбережение, сокращение времени и снижение расходов на прохождение административных процедур при реализации проектов энергоэффективных домов, что будет способствовать снижению энергопотребления в отрасли на 40% к 2020 г.» и вовсе исчез. Изначально в проекте дорожной карты было 40 пунктов, затем их число было «уплотнено» до 13. В сентябре 2016 г. Медведев дорожную карту утвердил. В последней редакции доля многоквартирных домов наивысшего класса энергоэффективности на всех российских стройках к 2025 г. должна достичь 30%. А удельный годовой расход тепловой и электрической энергии на 1 кв. м площади всех зданий – как жилых, так и коммерческих – должен уменьшиться на 25% (от показателя 2015 г.). Но пока что у России нет даже собственной системы стандартов, которые бы регулировали энергосбережение. По словам Андрея Бенужа, заведующего лабораторией разработки и внедрения национальных стандартов зеленого строительства НИУ МГСУ, сейчас понятие «энергоэффективность» подменяется понятием «эффективная эксплуатация зданий», т. е. фактически «энергопотребление». В то время как его надо рассматривать вкупе с понятием «экология». Это и стимулирование зеленого строительства, и просветительская работа среди населения, которому надо объяснять, что энергосберегающие лампочки лучше обычных, а выходя из помещения, надо выключать свет. Жесткие нормативы в области энергосбережения и зеленые стандарты – это то, что может стать драйвером нового экономического развития, основанного на принципах энергоэффективности, говорит Константин Соколов, глава московского офиса шведского архитектурного бюро Semren & Mansson. Например, Швеции, стране, лишенной энергетических ресурсов, они помогли выстроить успешную экономику, не зависящую от нефтепродуктов. «Шведский подход показал, что можно увязать в одну систему и экологию, и энергоэффективность, и рост уровня счастья. Сейчас там в основе многих процессов, в том числе в архитектуре и строительстве, лежит совершенно другая логика. Нормы вошли в плоть и кровь архитектуры», – отмечает он. По мнению Соколова, Россия, как страна с похожим климатом, «может аккумулировать прогрессивный европейский опыт и разумно его применить». Эксперт департамента ЖКХ Минстроя Александр Фадеев, рассказывая в июне 2017 г. отраслевому журналу «Строительство» о «последовательном и пунктуальном» исполнении ведомством дорожной карты, объяснил, почему требования к энергоэффективности зданий до сих пор не утверждены: «Если бы мы сейчас ввели явочным порядком определенные ранее требования, это бы стало большим сюрпризом для строительного комплекса, потому что требования выросли бы на 30% и многие проекты пришлось бы переделывать». В постановление правительства России № 18 от 25.01.2017 о правилах установления требований энергетической эффективности и правилах определения класса энергоэффективности многоквартирных домов были внесены изменения – увеличен процент, на который требуется снижать энергопотребление зданий. Чужое – не свое Пока инновационные технологии завоевывают зарубежные страны, а не Россию и не Московский регион. Хотя последний ведет реестр инновационной продукции. В нем, например, присутствует минеральная вата Rockwool, добавки для производства бетонов Sika, пеностекло ICM Glass, источники бесперебойного питания ELAN и т. д. Российская инновационная стройпродукция зачастую не выдерживает конкуренции с зарубежными аналогами. Годовой прирост использования наноматериалов за рубежом – 60%, по данным RILEM (Международного союза экспертов и лабораторий по испытанию строительных материалов, систем и конструкций). По прогнозу National Science Foundation, в текущем году общемировой объем только рынка нанотехнологий составит $1 трлн. Сегмент наностройматериалов в мире – это десятки миллиардов долларов, говорит Вячеслав Фаликман, вице-президент МИА, полномочный представитель RILEM в Европе и Средней Азии, спрос на них в России практически отсутствует. Оценить затраты России на инновации сложно – они распылены между несколькими федеральными программами и ведомствами: Минстроем, Минпромторгом и Минэкономразвития. «За 10 лет ФАУ ФЦС [Федеральный центр нормирования, стандартизации и технической оценки соответствия в строительстве] выдал 500 свидетельств на инновации, – делится Фаликман. – На выдачу одного свидетельства уходит минимум полгода, так как необходимо собрать массу бумаг». Забюрократизированная процедура нередко отбивает все желание не только получать такие документы, но и вообще заниматься инновациями, с сожалением признает эксперт. «Ты можешь построить завод по производству тепловых насосов, но рынок настолько мал, что ты не сможешь конкурировать с Wilo или Grundfos. Можешь построить завод инновационных теплоизоляционных материалов, но проиграешь монополисту в этой области – «Технониколю». Можешь построить цементный завод, но «Евроцемент» задушит тебя ценами», – говорит Ручьев. Поэтому, делает он неутешительный вывод, существующая бизнес-среда не дает никаких фундаментальных предпосылок для возникновения масштабных производств, тем более нацеленных на внешний рынок. Самое большее, на что идут девелоперы, – строят какие-то небольшие производства для обслуживания собственных интересов. Например, концерн «Крост», рассказывает директор его департамента промышленности Андрей Сазонов, с 2000 г. решил ориентироваться на инновации. С тех пор запатентовано около 70 изобретений и промышленных образцов. Сейчас у компании 15 заводов и научно-исследовательских лабораторий. К примеру, на фабрике «Фиброль» производством стеклофибробетона занимаются роботы, а фабрика «Мажино» может произвести облицовку более 90 панелей, используя технологию, визуально скрывающую их стыки в процессе сборки. Кроме этого, продолжает Сазонов, выпускаются трехслойные панели, к преимуществам которых относятся повышенная теплопроводность, экономичность и возможность их использования при строительстве высотных зданий. Мощность фабрики невелика: в год она обеспечивает строительство 150 000 кв. м жилья, возводимого по индивидуальным проектам. Потребительский выбор Интернет пестрит историями о разошедшихся в новостройке стенах, вылетевших окнах и т. д. Как объяснил Фаликман, в российских СНиПах в отличие от зарубежных нет такого понятия, как общий жизненный цикл здания или сооружения. Поэтому каждый участник технологической цепочки под названием «строительство» (проектировщик, девелопер, подрядчик и т. д.) решает только свои узкие задачи, видя главной целью получение сиюминутной прибыли. О том, как построенное сооружение будет эксплуатироваться, не задумывается никто. Даже потребитель, которому в итоге приходится за свой счет устранять недоделки или переплачивать за коммунальные услуги. Инвестиции в НИОКР в российском строительном бизнесе занимают 0,2–0,4% от объема продаж – при среднем уровне в разных секторах экономики в 4%. Подрядчики тратят на научные разработки и вовсе 0,0025%. Девелоперы стараются так «эффективно работать» с поставщиками стройматериалов, что те зарабатывают минимальную прибыль и, как следствие, новых материалов на российском рынке практически не появляется, говорит Ручьев. Минимизация издержек – общее правило на всех этапах строительной цепочки. Случается, что рабочая документация настолько отличается от проектной, что девелоперу нужно заново «бежать в экспертизу», чтобы ее согласовать, описывает будни стройки Любовь Цветкова, председатель правления Ассоциации инвесторов Москвы. Николай Бондаренко, представитель акционерного общества «Софос», объясняет: это происходит потому, что девелопер как заказчик так дожимает проектировщиков, что те не в состоянии обеспечить требуемое качество исполнения работ. Для создания комфортной городской среды необходима трансформация всего строительного бизнеса – и не только технологическая, отмечает Ольга Грачева, директор по развитию ГК «Спектрум». Но, к примеру, BIM-технологии, которые позволяют точно рассчитать и отследить затраты на всех этапах девелопмента, никак не могут завоевать российский рынок девелопмента, потому что устраняют возможность «неучтенных доходов», объясняет представитель одной инжиниринговой компании. Эксперты, опрошенные «Ведомостями», затруднились спрогнозировать, когда девелоперы, которые разрываются между желанием привлечь покупателей и необходимостью получить как можно большую маржу, станут на качество проектов тратить больше, чем сейчас.