Посол РФ в Польше: Россию считают источником чуть ли не всех польских бед
Россию и Польшу связывают непростые отношения. Когда-то находясь в одном идеологическом лагере, спустя 30 лет после его развала страны оказались разделены отношением к советскому наследию, а затем — катастрофой Ту-154 под Смоленском, унёсшей жизнь польского президента Леха Качиньского. Дипломатия, всегда служившая мостом между нациями, сегодня, кажется, ещё больше разделяет наши страны. В преддверии Дня дипломатического работника NEWS.ru поговорил об этом с послом России в Польше Сергеем Андреевым.
— Отношения России с Польшей остаются одними из самых сложных. Можно ли говорить о позитивной динамике в отдельных аспектах, и если да, то в каких?
— В российско-польских отношениях никаких изменений к лучшему не происходит.
С нашей стороны препятствий для этого нет — мы не видим таких реально неразрешимых проблем, которые не позволяли бы России и Польше поддерживать, конечно, не дружественные (об этом в нынешней ситуации, понятное дело, речь не идёт), но хотя бы более или менее нормальные отношения — было бы желание.
Но как раз такого желания, политической воли к постепенной нормализации отношений мы у наших польских соседей и не видим. Напротив, польские власти делают откровенную ставку на конфронтацию с Россией и в таком же духе стремятся настраивать своих союзников по ЕС и НАТО.
Практически в ежедневном режиме мы слышим от польских официальных лиц публичные обвинения по самым разным поводам — о российской «военной угрозе», дезинформации, «гибридной войне», энергетическом «закабалении», ответственности за «смоленскую» авиакатастрофу 2010 года, «агрессии» против Украины, вмешательстве в польскую внутреннюю политику, стремлении ввергнуть её в состояние хаоса и так далее.
В ведущих польских СМИ не прекращается массированная антироссийская кампания под лозунгом: «О России — или плохо, или ничего».
Усиленно переписывается история: Россия представляется как главный источник чуть ли не всех польских бед, на СССР возлагается равная с нацистской Германией ответственность за Вторую мировую войну, освобождение Польши Советским Союзом отрицается и трактуется как замена немецкой оккупации на советскую, на основании так называемого «закона о декоммунизации» продолжается ликвидация памятников советским воинам-освободителям, регулярно подвергаются осквернению советские воинские захоронения на территории Польши.
Мы считаем, что так быть не должно, но это не наш выбор. Мы хотели бы иметь с Польшей нормальные, добрососедские отношения, но нам они в конце концов нужны не больше, чем другой стороне.
— Как вы оцениваете работу польской стороны по уходу за кладбищами российских и советских воинов на её территории?
В Польше находится свыше 650 советских воинских захоронений периода Второй мировой войны и свыше тысячи российских — времён Первой мировой. По российско-польскому межправительственному соглашению 1994 года о захоронениях и местах памяти жертв войны и репрессий ответственность за их содержание в надлежащем порядке несёт польская сторона. Средства на эти цели из польского госбюджета выделяются, но их хватает — и то не всегда — только на текущий уход. Посольство и наши генконсульства в Польше стремятся по мере возможности следить за состоянием советских и российских воинских захоронений — за многими из них местными властями и населением обеспечивается хороший уход, но нередко бывает, что и мы, и неравнодушные польские граждане обращаем внимание на то, что захоронения требуют приведения в надлежащий порядок.
Отдельная тема — проведение серьёзного ремонта на наших воинских захоронениях, когда в связи с их обветшанием возникает такая необходимость. Выделяемых польской стороной средств на это не хватает, и проведение таких работ на добровольной основе из своего госбюджета финансирует Россия.
Объём выделяемых ею на эти цели средств в два-три раза больше, чем выделяет на уход за советскими и российскими воинскими захоронениями польская сторона. В год, как правило, ремонтируются три-четыре объекта, находящиеся в наиболее неблагоприятном состоянии.
На проведение таких работ требуется согласие властей польских воеводств (регионов), на территории которых находятся ремонтируемые объекты. До прошлого года проблем с этим не возникало.
Но в 2020 году процедура выдачи разрешений на проведение ремонта в ряде воеводств затянулась, а в Западно-Поморском воеводстве согласие на эти работы и вовсе не дали.
В результате впервые из четырёх запланированных объектов был отремонтирован полностью только один и ещё один — частично. Выделенные российской стороной на эти цели средства были освоены менее чем на 20%.
— Польша часто попадает в российские новости из-за демонтажа памятников советским солдатам. Пыталось ли посольство РФ убедить Варшаву не идти на такие шаги, как продвигается диалог по данной теме?
— Польская сторона кардинально пересмотрела своё отношение к памятникам советским воинам, освобождавшим Польшу от гитлеровской оккупации весной 2014 года, после обострения украинского кризиса и резкого ухудшения наших двусторонних отношений и в целом отношений России с Западом.
В течение 20 лет после подписания в 1994 году межправительственного соглашения о захоронениях и местах памяти жертв войн и репрессий Варшава не ставила под сомнение, что оно относится как к захоронениям, так и к памятникам советским воинам-освободителям. Однако в 2014-2015 годах — ещё при либеральном правительстве партии «Гражданская платформа» и Польской крестьянской партии — нам было заявлено, что право на охрану в Польше имеют только воинские кладбища, а советские памятники вне кладбищ — это-де «символические» объекты (такого понятия в соглашении 1994 года вообще нет), и символизируют они не освобождение Польши, а послевоенную «советскую оккупацию». С тех пор снос памятников советским воинам был поставлен на поток.
Уже при нынешнем правительстве партии «Право и справедливость» (ПиС) в 2017 году были приняты поправки к закону о запрете пропаганды коммунизма и иного тоталитарного строя (так называемый «закон о декоммунизации»), предписывавшие устранение из публичного пространства всех памятников, «пропагандирующих коммунизм».
Прямо про советские памятники в законе не говорится, но по факту они зачислены в эту категорию и сносятся теперь «на законном основании».
В 1997 году наше посольство и польский Совет охраны памяти борьбы и мученичества составили список памятников советским воинам-освободителям в Польше вне территории захоронений — в нём значился 561 объект. По итогам проверки, проведённой посольством и генконсульствами России в 2020-м, из них пока нетронутыми остаются немногим больше 100.
Диалог на эту тему с польскими властями у нас категорически не складывается. Наши аргументы о том, что ставить под сомнение не просто освобождение, а спасение Польши и поляков Красной Армией от нацистского уничтожения — и антиисторично, и кощунственно, что «война с памятниками» — это грубое нарушение и соглашения 1994 года, и нашего межгосударственного договора 1992 года, польские власти просто игнорируют: мол, у нас своё видение истории и своя трактовка соглашений с Россией.
Понятно, что как-то повлиять на их действия в такой ситуации мы не можем, но и от своей исторической правды не отступимся, и об оскорблении памяти советских воинов-освободителей будем напоминать польской стороне всякий раз, когда она по своему обыкновению будет предъявлять нам очередные «исторические» претензии.
— Расскажите, пожалуйста, о кампании по вывозу россиян из-за границы в прошлом году. Сколько наших граждан вернулись домой из Польши на вывозных рейсах? Что было самым сложным с организационной точки зрения? Повлияли ли на кампанию непростые политические отношения между Россией и Польшей?
Российские власти вскоре после прекращения регулярного пассажирского сообщения между Россией и Польшей в марте 2020 года организовали три вывозных авиарейса для российских граждан из Варшавы в Москву, которыми возвратились на Родину 200 наших соотечественников.
В дальнейшем у российских граждан, находившихся в Польше, сохранялась возможность вернуться в Россию на автомобильном транспорте транзитом через территорию Белоруссии и через российско-польскую границу в Калининградскую область, а оттуда — авиарейсами в другие российские регионы.
Посольство на постоянной основе консультировало наших граждан по вопросам возвращения на Родину, помогало разрешать текущие проблемы, которые у них возникали во время пребывания в Польше в условиях ограничений, связанных с эпидемией.
Никаких затруднений со стороны польских властей при проведении этой работы мы не встречали, взаимодействие с ними строилось в нормальном, деловом ключе.
— Как относятся к России и россиянам простые поляки? Можно ли сказать, что их точка зрения совпадает с установками руководства страны? Сталкиваются ли российские граждане в Польше с дискриминацией?
— Как правило, в бытовом общении между россиянами и поляками проблем не возникает, проявления открытой враждебности или дискриминации по отношению к гражданам России случаются редко. Однако если речь заходит о политике или истории отношений между нашими странами, большинство поляков, как свидетельствуют опросы, относятся к России с предубеждением, восприимчивы к тем негативным представлениям о ней, которые им навязывают политические, общественные и академические элиты, ведущие СМИ. В этом плане нам не следует питать каких-то иллюзий: в ситуации политического выбора большинство польских граждан, скорее всего, сделают его не в пользу России.
— Как бы вы охарактеризовали торгово-экономическое взаимодействие наших государств? Насколько сильно на него повлияли санкции?
— Объём торговли между Россией и Польшей по сравнению с пиковым 2013 годом сократился примерно вдвое. Сказались, конечно, и санкции, и наши ответные меры, но в большей степени — всё же неблагоприятная международная конъюнктура. Тем не менее Польша остаётся в десятке наших ведущих торговых партнёров, а польские компании, закрепившиеся на российском рынке, с него не уходят.
— В прошлом году исполнилось 10 лет с момента авиакатастрофы Ту-154 под Смоленском. Почему, на ваш взгляд, Москва и Варшава до сих пор не могут сойтись на одной версии произошедшего? Можно ли говорить о том, что после этой трагедии отношения наших стран ещё больше испортились?
— После этой трагедии был короткий период, когда Россию и Польшу сблизили взаимное сопереживание и сочувствие. Российские власти в тесном контакте с польскими коллегами сделали всё возможное, чтобы в кратчайшие сроки провести необходимые процедуры, связанные с опознанием (насколько это было возможно в тех условиях) и передачей останков погибших польской стороне для погребения, а затем досконально разобраться в причинах и обстоятельствах катастрофы. Уполномоченные авиационные органы сторон — наш Межгосударственный авиационный комитет (МАК) и польская комиссия во главе с министром внутренних дел Ежи Миллером — в 2011 году обнародовали свои доклады, которые не во всём совпадали, но в качестве главных причин произошедшего указывали ошибки экипажа в трудных погодных условиях.
Однако уже тогда смоленская авиакатастрофа стала поводом для различного рода политизированных домыслов, спекуляций, конспирологических теорий. Ещё до прихода к власти в Польше партии ПиС, одним из лидеров которой был погибший под Смоленском президент Польши Лех Качиньский, польская прокуратура свыше пяти лет затягивала расследование дела об авиакатастрофе, хотя её причины были давно выяснены в докладах МАК и «комиссии Миллера». А когда в конце 2015-го правящей партией стала ПиС, расследование в Польше фактически началось заново и по линии прокуратуры, и по линии авиационных властей — для этого была создана специальная подкомиссия, которую курировал, а потом возглавил тогдашний министр обороны Польши Антоний Мацеревич.
И вот прошло ещё пять с лишним лет. Подкомиссия Мацеревича утверждает, что причиной авиакатастрофы были взрывы на борту самолёта, но убедительных доказательств представить не может, и даже в Польше в эту версию, похоже, мало кто верит.
Польская прокуратура версию о взрывах не комментирует, но предъявила обвинения в «умышленном доведении до катастрофы» российским авиадиспетчерам, работавшим на смоленском аэродроме во время трагедии.
Со всеми новыми версиями, выдвигаемыми польскими властями, тщательно разбирается наш Следственный комитет, который в этой связи также не прекращает своё расследование дела о катастрофе. Объективного подтверждения эти версии не находят. Пока же в России не завершены все процессуальные действия по данному делу, останки разбившегося самолёта, в соответствии с российским законодательством, должны оставаться на территории нашей страны в распоряжении следствия и не могут быть возвращены польской стороне, как она на том настаивает. Впрочем, польские следователи, когда у них возникает такая необходимость, беспрепятственно получают доступ к останкам самолёта.
Причина же того, что в деле о смоленской катастрофе до сих пор не поставлена точка, состоит исключительно в его необоснованной и ненужной политизации польской стороной.
— Если говорить о достижимых целях в российско-польских отношениях, то есть ли у вас цель, добившись которой, вы могли бы считать вашу миссию в Варшаве однозначным успехом?
— Задача посла в любых условиях — это, прежде всего, обеспечивать интересы своей страны. Насколько это получается — когда придёт время, оценит моё руководство. Оперировать такими категориями, как «однозначный успех», тем более в нынешних условиях, наверное, было бы неправильно. Дипломатия, как и политика, — это искусство возможного.