Андрей Геласимов: Холод дезинфицирует душу

Газета «Якутия» продолжает цикл публикаций, приуроченных к 100-летию издания. О впечатлениях от совместной работы с режиссером «Ассы», прошедшем Годе российского кино и современной литературе в эксклюзивном интервью рассказал известный писатель Андрей Геласимов, который благодарен республике за свое становление в качестве творческой личности. 2016 год стал одной из кинематографических вершин Андрея Геласимова. Снятый по его рассказу «Paradise Found» фильм Сергея Соловьева «Ке-ды» получил великолепные отзывы и открыл 38-й московский международный кинофестиваль. — Это здорово, когда такой мастер берется за экранизацию твоей книги. Соловьев – живая легенда, мне было очень интересно работать с ним, он замечательный. Фильм привлек большое общественное признание, и паблисити получилось очень широким. — И вот Вы знаменитый писатель, давно живете в Москве…кстати, с какого года? — С 2001-го. — То есть уже больше 15 лет как покинули Якутию. Наверное, уже перестали ощущать себя якутянином? — У меня есть твердое убеждение, что я человек сибирский. Все предки мои из Забайкалья. Но москвичом я себя точно не ощущаю…нет, даже близко. А Якутия… Можно сказать, она сформировала меня как творческую личность. — Что же именно так повлияло на Вас? — Мне просто здорово повезло — оказаться рядом с таким феноменом, как Саха театр в середине 80-х годов. Я учился в ЯГУ с 1982 по 1987 годы, и очень часто ходил в театр. Можно сказать, я формировался под влиянием Андрея Саввича Борисова, эстетическая вселенная которого к тому времени была сформирована отчетливо и мощно. Сила художественного высказывания, опирающаяся на эстетику народа саха, была настолько потрясающей, что она стала для меня откровением. Я и сам стал писать пьески для нашего студенческого театра, КВН. Никогда не забуду случай, когда нам нужно было ехать в Хабаровск на всесоюзный фестиваль СТЭМов, и Борисова попросили поработать с нами, студентами. Андрей Саввич оторвался от своих великих дел (говорю это без всякой иронии, ведь он был руководителем театра, и у него действительно были дела поважнее, чем возиться с молодежью). Помню, он посвятил нам целый день, даже помогал выставлять мизансцены. Я настолько был вдохновлен гением Андрея Саввича, что после окончания ЯГУ в 87-году поступил в ГИТИС. Я тогда вовсе не собирался быть писателем, я твердо знал, что буду режиссером, как Борисов. — Почему же Вы им не стали? — Дело в том, что к окончанию ГИТИСА я разочаровался в театре. Точнее, в том формате, каким я предполагал заниматься. Саха театр, основанный на этнической самобытности и эпичности, меня очаровал тем, что принципиально не использовал традиции русского психологического театра. Это был «праздник большого высказывания». А в ГИТИСе нужно было полностью погрузиться в психологизм, что лично мне было совсем не интересно. Поэтому, закончив его, я решил, что не буду связывать свою судьбу с театром, и вернулся в альма-матер, в ЯГУ, стал преподавать английскую и американскую литературу. И тогда уже начал писать свои книги. Холод – главный русский бренд — Вы, наверное, единственный писатель в России, который может достоверно описать холод? — Возможно. Ведь никто не знает про холод, снег, зиму, того, что знаю я. Ведь я этот холод на своей коже ощущал 25 лет, которые прожил в Якутии. Как-то мы с Джаником Файзиевым обсуждали возможность снять фильм по моему роману «Холод», и режиссер заметил: «А ведь холод – это главный русский бренд! Все знают Дедушку Мороза, генерала Мороза, который победил и Наполеона, и Гитлера». — Вот и руководство республики в «Стратегии 2030» делает ставку на развитие бренда Якутии как мирового центра холода… — Мне кажется, это верное направление. Хотя это пища для размышлений прежде всего экономистов, а я как писатель все время размышляю о человеке. Как холод влияет на него? Мне кажется, он выполняет функции дезинфекции, и в моральном смысле тоже. То есть холод дезинфицирует и душу в том числе. Люди на севере морально чище. В какой-то мере наивнее. У меня было ощущение кросс-культурного шока, когда я переместился из Якутии в Москву. Я вдруг понял, что люди здесь куда легче идут на обман, на сделку с собственной совестью. Заметил и еще одну особенность: люди в Якутии более инициативные, деятельные и менее ленивые, чем здесь. Им, как той лягушке, попавшей в банку с молоком, нужно прикладывать больше усилий, постоянно взбивать молоко лапками, чтобы выскочить. И они действительно вынуждены больше двигаться (что в городе, что на селе), что-то придумывать, исхитряться – голь на выдумку хитра. Поэтому у нас еще есть мощный человеческий потенциал, которым вся Россия и весь мир будут прирастать. Я просто в этом уверен. — Герой вашего романа «Холод» — не слишком симпатичный, прямо скажем, в начале произведения — парадоксальным образом «оттаивает» после перенесенных испытаний… — Есть такой анекдот: сибиряки греются в холодильнике. Вот и мой герой «согрелся в холодильнике». Мы знаем, что холод всё кристаллизует. Эта кристаллизация и есть основная особенность холода. Точно также кристаллизуются на морозе и многие невысказанные черты наших характеров, личностей. В другой ситуации они остались бы не проявлены. Это как в армии: уже на третий день ребята-новобранцы знают, кому можно доверять, а кому нельзя. Так кристаллизует людей сама армейская экстремальная ситуация. Но ровно то же самое со всеми нами делает ситуация холода. Мы, якутяне, сильно отличаемся от жителей других регионов. Темперамент другой, мировоззрение другое, даже, не побоюсь предположить, моральные установки несколько иные, чем, скажем, у южан. Мы сильны прежде всего своей взаимовыручкой, когда в любой экстремальной ситуации на помощь готовы прийти незнакомые люди. Сел на крупу и макароны ради нового романа — Бываете в Якутске? — Раз в год точно. Не могу не отметить, что город просто преобразился по сравнению с тем, каким я его оставил в начале двухтысячных. Некоторые улицы невозможно узнать – появились новые дома, здания, мосты, я, наверное, пару раз заблудился из-за этого. На глазах город развивается. — Приедете презентовать свой новый роман? — Почему бы и нет? У меня и дети мечтают побывать в Якутии, о которой мы им с женой часто рассказываем. А новый роман меня захватил настолько, что я сказал «нет» всем кинопродюсерам до августа 2017 года. В общей сложности я определил себе полтора года, сделал запасы крупы и макарон на этот период, и через полтора года – то есть к концу лета — рассчитываю сдать рукопись в издательство. Впервые в жизни пишу одну вещь уже 10 месяцев подряд по расписанию. И так – накатом — планирую до августа. — Кто же так Вас увлёк? — Геннадий Иванович Невельской. Легендарный руководитель Амурской экспедиции, сыгравший колоссальную роль в присоединении Дальнего Востока к России. Это про его «самоуправство» император Николай I сказал знаменитую фразу: «Где раз поднят русский флаг, там он спускаться не должен» Между прочим, я предполагаю, что одной из причин начала Крымской войны стали успехи Амурской экспедиции. Все помнят осаду Севастополя в 1854 году, но не так известна атака Петропавловска англо-французской эскадрой. Но здесь в отличие от Севастополя победили мы! Сколько еще таких эпизодов, где проявилось мужество и бесстрашие русских людей, было при освоении Дальнего Востока. Если бы не такие герои, как Геннадий Иванович Невельской и члены его команды, у нас не было бы тихоокеанского флота. — Очевидно, все же Ваше произведение будет не совсем документальным? — Конечно, нет, многое я домысливаю, даю волю воображению, но на обложке обязательно напишу: «основано на реальных событиях». Кстати, идея этого романа очень давняя, она пришла мне в голову еще в Якутии. Помню, на глаза мне попался очерк в местной газете про приезд в Якутию Невельского. Геннадий Иванович, присоединяя дальний Восток, частенько бывал в Якутске. Он ездил по тракту из Иркутска в Якутск, оттуда в Охотск, а далее не корабле к устью Амура. Как-то он задержался в Якутске вместе со своей 19-летней беременной женой Катей. Местная знать всполошилась – пронесся слух, что его назначат местным губернатором…В общем, когда я в конце 90-х читал в газете про этого морского офицера, помню, сказал себе: «Какая классная история! По ней можно написать целый роман». И вот сейчас наконец-то дошли руки, чему я очень рад… — Отправной точкой стала заметка в газете. В этом году «Якутии» исполняется 100 лет, но как-то не очень радостно видятся перспективы печатных изданий… Говорят, что скоро они вовсе исчезнут или перейдут в разряд «премиум-сегмента», доступного лишь избранным. — Ну, вот посмотрите, например, на балет. Несмотря на грандиозные изменения в мировом интертейменте, балет как был, так и остается востребованным искусством для избранной публики, богатой прослойки ценителей-аристократов. Гонорары лучших балерин сопоставимы с заработками голливудских «звезд». Наверное, потому, что балет является сокровищницей культуры и цивилизации как таковой. Не знаю, можно ли то же самое сказать про газеты, но они имеют несомненную историческую ценность. И она является непреходящей. Люди в Якутии более инициативные, деятельные. Поэтому у нас еще есть мощный человеческий потенциал, которым вся Россия и весь мир будут прирастать. Я просто в этом уверен. Андрей Геласимов – современный русский писатель, автор романов «Степные боги», «Дом на Озерной», «Холод». Лауреат премии «Национальный бестселлер» (2009 год). По произведениям Геласимова сняты художественные фильмы и сериалы: «Дом на Озерной», «Жажда», «Мой любимый раздолбай». 23 июня 2016 года состоялась премьера фильма «Ке-ды», снятого режиссером «Ассы» Сергеем Соловьевым по рассказу «Paradise Found». Геласимов родился в Иркутске, но школьные и студенческие годы провел в Якутске. Окончил факультет иностранных языков Якутского государственного университета (1987), режиссерский факультет ГИТИСа (1992). Кандидат филологических наук. В 90-е годы работал доцентом кафедры английской филологии ЯГУ. С 2001 года живет в Москве. Интересный факт При создании романа «Холод» писатель оттолкнулся от реальной аварийной ситуации в Якутске 19 декабря 2002 года. Как гласят официальные источники, около 14.30 при температуре -48 произошло лавинное отключение генерирующего оборудования Якутской ГРЭС. Без электричества остались не только Якутск и пригороды, но и 9 улусов. В книге Геласимова последствия аварии растянулись во времени и стали фоном для сюжета. «Я не стал бы рисковать вдаваться в ситуацию с аварией на ГРЭС, у меня была совсем другая задача – написать притчу», — говорит писатель. В реальности же все было гораздо быстрее. Как отмечают специалисты, это единственный случай в истории энергетики России, когда собственные нужды базовой электростанции, «севшей на ноль», были восстановлены уже через 35 минут, электроэнергия потребителям подана через 50 минут, полная предаварийная нагрузка города и 9 улусов Центрального энергорайона принята через 2 часа 50 минут.