Гособвинение запросило для полковника Веры Рабинович реальный срок и штраф в 150 млн
Посредникам Жанне Назаровой и Виталию Прокофьеву гособивнение запросило семь с половиной лет с отбыванием в колонии общего режима и пять лет неволи на строгом режиме, соответственно. При этом всех в качестве дополнительного наказания прокуратура просит назначить всем штраф в десятикратном размере предполагаемой взятки — то есть 150 млн рублей. Напомним, в середине декабря 2018 г. сотрудники госбезопасности задержали в аэропорту "Курумоч" жителя Тольятти Прокофьева, который получил от предпринимателя Зелимхана Темирханова меченые деньги и "куклу" на общую сумму в 10 млн рублей. Это была часть взятки, которую, по версии следствия, попросила сотрудница Главного следственного управления МВД по Самарской области Рабинович за передачу в суд уголовного дела, возбужденного по заявлению Темирханова. Прокофьев дал правоохранителям согласие на дальнейшую передачу мзды по назначению и отвез деньги Жанне Назаровой. Та, в свою очередь, сообщила Рабинович, что деньги поступили и та их может забрать. Когда полковник вышла из дома посредницы, ее задержали с поличным. На ее руках и руках Назаровой были зафиксированы следы красящего вещества. В тот же вечер Рабинович призналась, что через свою знакомую сообщила Прокофьеву о "плате за услугу" в размере 15 млн рублей. Как оказалось, посредник "накрутил" свои комиссионные и сообщил Темирханову о 20 млн рублей. Последний, который путем уголовного преследования бенефициара группы "Реметалл" Андрея Кичаева добивался возврата долга в $4,75 млн, согласился на такие условия. Однако обратился в УФСБ и написал заявление на привлечение к ответственности Рабинович, которая его "обманывала". После задержания дело в отношении Рабинович и посредников было возбуждено по статье о взяточничестве. Именно то, что Рабинович обманывала Темирханова и пытались доказать на суде ее адвокаты, так как за этим следовала бы переквалификация ее действий со статьи 290 УК РФ "Получение взятки" на более мягкую статью о мошенничестве. Главный аргумент в том то, что Рабинович не намеревалась активно действовать в интересах взяткодателя, — это ее служебное положение. Она являлась начальником контрольно-методического отдела по расследованию преступлений в сфере экономики. Дело же Темирханова относилось к общеуголовным и расследовалось в Ставропольском райотделе полиции. Таким образом, Рабинович не имела процессуальных полномочий ни на передачу дела в суд, ни на объявление Кичаева в розыск. Якобы взяткодатель заблуждался насчет возможностей Рабинович, а она его не разубеждала, а воспользовалась этим в корыстных целях. Однако, по мнению гособвинителя, Прокофьев был осведомлен о широких возможностях подсудимой, так как несколько лет назад она, расследуя дело о рейдерском захвате Кинель-Черкасского завода керамического кирпича, вывела Прокофьева из-под обвинения. Согласно свидетельским показаниям некоего Тихоненко, полковник получила за это квартиру. Также прокурор считает, что согласно показаниям сотрудников следственного отдела Ставропольского РОВД, они воспринимали сотрудницу ГСУ как вышестоящее начальство и по ее рекомендации возбудили "темирхановское" дело по ч. 3 ст. 159 УК РФ, хотя сумма якобы причиненного заявителю ущерба тянула на часть 4 этой статьи. Но в таком случае дело бы автоматически попадало в разряд особо контролируемых руководством ГСУ, а Рабинович якобы не хотела привлекать к нему внимание. Выступивший в прениях подсудимый Прокофьев убеждал суд, что Темирханов настойчиво провоцировал его на передачу взятки именно Рабинович. При этом адвокат Анатолий Кузнецов, защищающий ее, приводил аргументы за то, что еще до написания заявления в правоохранительные органы Темирханов сотрудничал с органами госбезопасности. Дескать свидетельством тому в том числе и дата "прослушки" ее служебного кабинета, которая, кстати, проводилась без санкции суда. В своей речи Кузнецов сообщил суду, что за время нахождения в СИЗО у Рабинович настолько ухудшилось здоровье, что она получила инвалидность. В связи с этим он просил суд дать его подзащитной отсрочку исполнения приговора до того момента пока ее дочери не исполнится 14 лет (сейчас девочке пять лет). Выступления стороны защиты продолжатся на следующей неделе.
