об исторических параллелях в связи с идеей президента Украины переименовать Россию в Московию

Впервые за сто лет и на глазах моих

Меняется твоя таинственная карта».

В 2023 году гусиное перо (или гелевую ручку) в В.В. Путина направил В.А. Зеленский. Причём он усовершенствовал методу князя Меттерниха. Два века назад изменения политической карты были итогом тектонических процессов, сопровождавшихся действиями инфантерии, кавалерии и артиллерии. Les gros bataillons ont toujours raison, уже дальше в соответствии с достигнутым резоном в действие вступали дипломаты, и только вслед за ними — картографы.

Теперь идея В.А. Зеленского заключается в том, чтобы менять таинственную карту, не дожидаясь результатов военных действий. Ибо достаточно его собственного желания. Движимый таким желанием, президент Украины Владимир Зеленский поручил премьер-министру Денису Шмыгалю «тщательно проработать возможность переименования России в Московию».

В принципе названия государств не вечны. Сама страна сохраняется, но уже под другим именем. Так, Персия стала Ираном, Бирма — Мьянмой, Цейлон — Шри-Ланкой.

Но решение о переименовании принимали сами персидские, бирманские etc. власти, а отнюдь не руководители другой страны.

Ибо выбор, как называться, — это сугубо внутреннее дело страны. Самоназвание Венгрии — Magyarország, Финляндии — Suomi, Германии — Deutshland, и никого это не тревожит. Ни автохтонов, которые сами решают, как называться, ни иностранцев, которые тоже именуют чужие страны, как хотят. Французы называют Германию Allemagne (от южнонемецкого племени алеманов), ну и пусть себе называют.

Бывают, правда, редкие исключения из именовательного суверенитета. Когда в 1991 году распалась Югославская Федерация и союзная республика Македония стала самостоятельным государством, это сильно не понравилось Греции, в состав которой входит провинция Македония, откуда были родом юный красавец Александр и его родители Филипп с Олимпиадой. В Афинах решили, что имеет место топографическая узурпация, и долго с ней боролись. В начале 1990-х годов я посетил греческий ресторан в маленьком гессенском городке южнее Франкфурта, и там карта кушаний открывалась подробным историческим экскурсом об исконности эллинской Македонии. Более интересовавшие клиентов сувлаки, цацики и папуцаки надо было искать на следующих страницах. И хотя 99% европейцев знали слово «Македония» только применительно к фруктовому салату («Маседуан де фрюи»), греческая тяжба длилась два десятилетия, и новую страну из-за эллинского вето не пускали ни в ЕС, ни даже в НАТО.

Отчасти замысел киевских политиков — на этой линии. Как современные грекосы в своей тяжбе апеллировали к временам до Р. Х., к образам древних героев, так и герои Украины апеллируют к наследию Киевской Руси и Владимира Красное Солнышко, указывая, что они-то и есть прямые наследники, а русские, т. е. московиты, — самозванцы.

Можно возразить, что в наследовании важна непрерывность, а Киев с Южной Русью после монгольского погрома 1240 года как минимум на три, если не на четыре века погрузились в историческое небытие. Или что былины киевского цикла сохранились отнюдь не на территории УССР, а на русском Севере. Но, собственно, зачем? Наследникам укров, выкопавших Чёрное море, что бы то ни было объяснять без толку. У них строительство нации идёт.

Лучше обратить внимание на чисто практическую сторону дела. Само по себе одностороннее переименование соседа вполне возможно, ибо дурацкое дело нехитрое. Хоть Россию в Московию, хоть Украину в Свинорейх, хоть США в Пиндостан. Но дальше-то что?

Ведь новое название должно употребляться не только в речах героев Украины, предназначенных для внутреннего употребления, но и во внешнеполитических делах. А тут проблемы.

Ответ России на послание, адресованное Московии, очевиден: «Вы не туда попали, правильно набирайте номер». Или вовсе никакого ответа. Можно возразить, что сношения Москвы с Киевом и так нулевые и Киев может обращаться к глухой стене, как ему будет благоугодно, — с полностью предсказуемым результатом. Но, правда, и смысла в новом обращении, когда коммуникация нулевая, нет никакого.

Если же Зеленский рассчитывает на то, что и другие страны поддержат его переименование, то это вряд ли. То есть республики Прибалтики, которые, как юные пионеры, всегда готовы, может быть, тоже изменят адрес для официальной переписки. Это сделать тем легче, что переписки всё равно нет и в обозримом будущем не будет. Никакой.

Но Шольц, Макрон, Блинкен — они тоже внесут коррективы в протокол и будут впредь писать на деревню дедушке, т. е. в Московию? При всей их альтернативной одарённости всё же вряд ли.

О дружественных же, а равно и нейтральных странах, которых на земном шаре две трети, и говорить нечего. Им-то с какой радости принимать в чужом пиру похмелье? Тем более что и пир духа — так себе.

Поэтому единственный эффект от изменений на киевской карте мира — философическое замечание о В.А. Зеленском: «Он у нас совсем дурачок». Что, впрочем, давно уже не новость.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.