Замглавы МИД РФ: встреча Путина и Байдена сродни инъекции прагматизма

Заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков рассказал ТАСС о перспективах российско-американского диалога после женевской встречи Путина и Байдена, состоявшейся 16 июня. — Как прошла встреча? Какие ожидания подтвердились, а какие нет? — В главном прошла, как и ожидали. Крупных прорывов не было, но их и не могло быть с учетом состояния отношений. Тем не менее, особенно по стратстабильности и по безопасности в сфере ИКТ-технологий, сдвиги в конструктивном направлении достигнуты. Регионалка — скорее обмен оценками и известными взглядами, позициями — достаточно предсказуемо прошла. — Как вы оцениваете общий итог одним-двумя словами? Если не очередная перезагрузка, то что? — Новый старт. Новое начало. Будет ли движение по восходящей, вопрос остается открытым. Но то, что желание не нагнетать дальше, а искать выходы из некоторых тупиков превалировало, — это факт. — Вот известный политолог Дмитрий Тренин предложил свой вариант: "Диалог без разрядки". Годится? — Я не думаю, что нам нужна разрядка. Это термин из другой эпохи. Нам нужны здравый смысл и прагматизм. И инъекция прагматизма в отношения определенно произошла. "Доверие не возникает по принуждению" — Какой теперь оперативный принцип в наших отношениях? "Доверяй, но проверяй", — как советовал Рейган? "Проверяй, но доверяй", — как мне больше нравится? Или, как все последние годы, "Не доверяй ни в коем случае; можно даже и не проверять"? — Доверие не возникает, что называется, по приказу и принуждению. Оно вызревает в процессе диалога и развития практических отношений. Я склонен согласиться с теми, кто говорит, что понадобится время, прежде чем мы сделаем вывод: воплощаются ли договоренности и понимания в практической жизни, в реальности. Вот тогда можно будет оценивать: добавилось доверия или нет. — Кстати, Байден говорил, что где-то через полгода-год можно будет проверить, как идут дела. Этот срок как-то официально затвержден? — Ну, не только Байден. И с нашей стороны похожие комментарии делались. Я не беру сейчас конкретный временной диапазон. Допускаю, что это меньше, чем полгода. Тогда будет гораздо понятнее, готовы ли США все же оставить позади свои порочные практики ведения дел в ряде областей с Россией. "Без раскачки и без пауз" — Красные линии. Объясняли ли мы их друг другу? Зачем вообще объяснять то, что должно быть ясно, как надпись на трансформаторной будке "Не влезай, убьет!"? — Нам не надо объяснять красные линии США. Мы давно поняли, о чем коллеги в Вашингтоне ведут речь, когда употребляют разного рода термины такого или похожего свойства. Но мы и не пересекаем эти их красные линии, потому что все их обвинения в том, будто мы действуем не так, как следовало бы, полностью голословны. И это одна из фундаментальных проблем в отношениях с США. Мы хотим одного: взаимоуважительного диалога и совместной работы там, где возможно, на основе баланса интересов. Что касается наших красных линий, то президент об этом сказал, по-моему, настолько понятно для всех, что дополнительные пояснения не требуются. И разговор о том, где мы видим особую остроту проблем, связанных с поведением США, был в Женеве вполне прямой и откровенный. — По общим оценкам еще нужно что-то добавить? — Я бы сказал, что мы имеем сейчас целую серию прямых поручений руководства для того, чтобы не допускать пауз в практическом взаимодействии с США. В особенности это касается уже упомянутых мной стратстабильности и ИКТ-безопасности. И мы без раскачки и без пауз уже запускаем реализацию достигнутых пониманий, их перевод в плоскость практических дел. И очень рассчитываем на американский отклик. — А можно исходить из того, что диалог по стратстабильности будет оставаться в вашем ведении? — Я имею поручение своего руководства, министра [Сергея] Лаврова этим заниматься. "Мы хотели бы, чтобы пауза больше не затягивалась" — Как лидеры обращаются друг к другу? Если бы разговор шел на русском, на ваш взгляд, это было бы общение на "ты" или на "вы"? — Это вопрос личностный, вопрос отношения к очень важным нюансам. На мой взгляд, это все же было "вы". — Насчет продолжения диалога. Форматы понятны? У них есть какое-то название: рабочие группы, что-то иное? — То-то и оно, что мы сейчас только приступаем к отработке конкретики. Я исхожу из того, что будут пленарные заседания делегаций в межведомственном формате. А промежутки между встречами делегаций в полном составе будут использоваться для проведения тематических экспертных встреч. Структурированный диалог — это диалог, который имеет согласованную повестку дня и некоторый график на обозримую перспективу. Она может быть разной, все зависит от предпочтений. Мы хотели бы, чтобы пауза больше не затягивалась. И уже в ближайшие недели готовы провести первую такую установочную комплексную встречу с американцами. — Лидеры по определению ставят задачи и цели. Цели поставлены? — Даны указания командам договариваться по принципиальным моментам, а затем инструктировать подчиненных, чтобы они воплощали эти договоренности в практические дела. — И это, наверное, предполагает последующий отчет самим президентам, правильно? — Ну, так и будет, конечно. — То есть не министру, а напрямую? — Нет. Мы проводим президентскую внешнюю политику, и докладывает президенту министр иностранных дел. Кто о чем просил — Продолжают ли американцы втягивать нас в свои внутриполитические дела и просили ли мы их этого не делать? — Нет, не продолжают. — Значит, мы, соответственно, не просили их нас не втягивать. А вообще мы их о чем-нибудь просили на этой встрече, например о снятии санкций? — Разговор в такой плоскости не мог идти в принципе. С нашей стороны санкционные вопросы обсуждаются и ставятся в определенный контекст наших отношений ровно так, как это сделал сам президент на пресс-конференции. Что санкции нанесли ущерб и самим американцам, их бизнесу, но, конечно, в какой-то мере сказались и на нас. В чем-то простимулировали наше развитие, в чем-то напомнили о рисках, связанных, например, с зависимостью от американских платежных систем. Это комплексный вопрос, но это не тема повестки дня для ее проработки и какого-то обсуждения с американцами: вот, давайте этим займемся и к чему-то придем как к какому-то общему результату. — А американцы нас о чем-то просили? — Это надо спрашивать у американцев. Мы реагировали на их постановку вопросов по многим направлениям. Можно представить себе, какого рода претензии они нам высказывали. На все их претензии ответы давались четкие, обоснованные, аргументированные, базирующиеся на логике фактов, на прочной юридической правовой основе. И насыщенные политической волей. — А размены какие-то обсуждались? Условно говоря, что и у нас сидят их люди в местах лишения свободы, и наши у них… — Этой темы президенты коснулись. Мы как ведомство будем в координации с другими структурами дальше в контактах с США вопрос отрабатывать. Но сказать, что после этой встречи на высшем уровне уже есть контуры неких решений, наверное, нельзя, это было бы преувеличением. Все-таки позиции сильно расходятся. Но будем упорно искать возможности для сближения. "Коллективный Запад" — Союзники и партнеры. Американцы на переговорах только свои интересы продавливают или и за других хлопочут? — Конкретно на этой встрече я бы не сказал, что шла речь о таком американском заступничестве, похожем на то, которое имело место несколько недель назад, когда в Вашингтоне вдруг очень озаботились включением Чешской Республики в наш перечень недружественных государств. Такого и чего-то похожего на этой встрече не было. Но то, что президент Байден приехал в Женеву, имея за спиной целую серию совместных документов, принятых за последние дни в разных форматах коллективным, что называется, Западом, — это тоже факт, это чувствовалось. Но для нас это не проблема. Это было ожидаемо, и в конечном итоге не так существенно, отрабатывается ли та или иная позиция США индивидуально или разделяется еще каким-то количеством других государств. В конце концов, более важна содержательная часть: что адресуется нам в виде сигналов, каких-то ожиданий или претензий. Мы фокусируемся именно на смысле, а не на количестве подписантов под тем или иным сигналом. "Главные" темы — Напоследок о "главном". Напутствия Трампа. Байден на встрече не дремал, не кемарил? И привет от него передал? — Ну, был же формат узкий, на котором я не присутствовал, поэтому на вторую часть вопроса я по определению ответить не в состоянии. А на первую — однозначно нет. Это был диалог быстрый, насыщенный с точки зрения содержания и конкретики, многослойный. В общем, я для себя отмечаю, что состоялась встреча на высшем уровне во всех смыслах этого слова.

— По времени саммит совпал с футбольным матчем, важным для нашей сборной. Известно, что Сергей Лавров — большой поклонник этой игры. Следила ли делегация за ходом встречи, как оценивается спортивный результат?

— Сопровождающие лица были в курсе происходящего на поле. Но они не отвлекали членов делегации от работы, которая велась в ходе встречи президентов.

Когда возникали паузы, тогда информация передавалась. А по-другому просто и быть не могло.

— Ну, будем надеяться, победа на футбольном поле добавила положительных эмоций и политикам.

— Должен сказать, что по счету победа на футбольном поле была одержана, но игра нашей сборной все же оставляет желать лучшего. А что касается саммита, то, как вчера было сказано, счет мы выставлять не будем, но игра получилась крайне интересной.