Между Палестиной и Израилем: как усидеть на двух стульях
Палестинская проблема и статус Иерусалима давно стали символом: символом угнетения мусульман, восприятия их как людей второго сорта. Это отношение демонстрируют многие западные страны и народы — американцы, европейцы и, конечно же, израильтяне, которые вопреки всем резолюциям ООН оккупируют Иерусалим. Третий, между прочим, по святости мусульманский город после Мекки и Медины. Именно поэтому палестинская проблема стала одной из центральных политических тем исламского мира. Тем, которые поднимает и защищает любая страна, претендующая на лидерство в арабском мире.
Основных адвокатов три: Иран, Турция и Саудовская Аравия. К Ирану претензий нет: для его руководства защита палестинского дела является вопросом принципиальным. Особой корысти тут не просматривается. Если бы Тегеран стоял на принципах голого национального интереса, он не третировал бы Израиль, а помирился бы с ним ради совместного противостояния арабам (то есть вернулся бы к статус-кво, существовавшему при шахе). Вместо этого аятоллы, де-факто управляющие Исламской Республикой, всерьез рассматривают поддержку Палестины как нечто естественное для любого мусульманина. Да, выгодное для Ирана (в том виде, в котором его видят нынешние иранские лидеры), но тем не менее естественное.
Мой коллега Камран Гасанов позиционирует таким же принципиальным защитником Турцию. Однако, на мой взгляд, это не так. В отличие от тех же иранцев, для Эрдогана палестинское дело является исключительно вопросом голой прагматики. Турецкий лидер с самого начала правления пытается превратить свою страну из сторонника Запада, продвигающего американские интересы в исламском мире, наоборот, в лидера мусульманского фронта в его противостоянии с Западом. Однако на пути этой великой цели есть маленькая такая проблема: Турция в арабском мире до сих пор имеет довольно малый вес. В том числе по той причине, что веками Османская империя владела арабскими землями и относилась к арабам как к людям второго сорта — ну, примерно так же, как сейчас к ним относятся на Западе или в Израиле. Поэтому и только поэтому Эрдоган демонстративно позиционирует себя как защитника Аль-Кудс и прав простых палестинцев, пытаясь таким образом заслужить уважение среди арабов. При этом турецкий лидер, в отличие от тех же иранцев, легко «переобуется» в том случае, если палестинское дело будет мешать более важным интересам его страны.
Ровно таким же образом при Трампе переобулась Саудовская Аравия. Американский экс-президент, озабоченный идеей сдерживания Ирана, предложил Израилю и саудитам очень простой план: создать антииранский триумвират. Для этого нужно было разрешить израильско-саудовские противоречия, то есть снять с двусторонней повестки палестинский вопрос. И Эр-Рияд его ничтоже сумняшеся снял. Саудовские элиты не только не препятствовали решению Дональда Трампа признать Иерусалим столицей Израиля и разрушить весь действующий палестино-израильский переговорный формат, но и даже потребовали от палестинского лидера Махмуда Аббаса (естественно за кулисами) вести себя спокойно, пригрозив урезанием финансирования. А затем и сами выкинули на помойку принципы Арабской мирной инициативы 2002 года, дав добро на заключение мирных соглашений между Израилем и монархиями Персидского залива.
Казалось бы, с приходом Байдена ситуация для палестинцев и Иерусалима должна была измениться. Нынешний американский президент гораздо прохладнее относится к Израилю и Саудовской Аравии, а также готов заключить новую ядерную сделку с Ираном. Однако по факту мусульманам от Байдена ничего ждать не стоит. Отменять признание Иерусалима он не будет, выводить американское посольство из этого города тоже. В лучшем случае глава Белого дома потребует от израильтян большего соблюдения прав палестинцев — точнее не потребует, а попросит. Для Байдена палестинский вопрос не имеет ни моральной, ни материальной ценности.
Именно поэтому День Аль-Кудс как был, так и останется символом продолжающегося угнетения палестинцев и мусульман в целом. К сожалению, у Ирана нет достаточных возможностей для того, чтобы решить этот вопрос. Да и не могут быть аятоллы большими палестинцами, чем само палестинское руководство, которое заинтересовано лишь в том, чтобы получать деньги от международного сообщества. При этом Махмуд Аббас по факту не хочет ни создания палестинского государства, ни решения вопроса Иерусалима. Ведь в таком случае ему придется за вновь образованное государство отвечать, а делать этого Аббас не умеет.
Лучик надежды в этой ситуации дарит Россия. Когда мой коллега Гасанов говорит о том, что сейчас «палестинская проблема находится в приоритете российских внешнеполитических задач на Ближнем Востоке», то он не прав. С одной стороны, все друзья и партнеры Москвы в арабском мире в той или иной степени поддерживают палестинское дело, и нашей стране, усиливающейся в регионе, было бы неплохо к этому делу присоединиться. С другой, у Москвы тесные и взаимовыгодные отношения с Израилем, поэтому злить Тель-Авив переходом от риторики к действиям в защиту прав палестинцев российское руководство не хочет. Вот и приходится сидеть на двух стульях.
Однако в ближайшее время ситуация может измениться. Администрация Байдена сейчас усиленно дрессирует союзников, принуждая их войти в коалицию по сдерживанию Китая и России. Если израильтяне будут достаточно недальновидны и согласятся, то позиция Москвы может измениться. В таком случае Иран с Россией, возможно, смогут сделать последующие дни Аль-Кудс куда более веселыми праздниками.
