США в пику России и Китаю нужно помириться с Ираном — National Interest
На фоне того, как администрация Джо Байдена заявила о желании вернуть США в число стран-участниц Совместного комплексного плана действий (СВПД) — подписанной в 2015 году ядерной сделки с Ираном, — появилась долгожданная возможность вновь приступить к решению вопросов в этой неспокойной части мира дипломатическими методами. Даже если после недавних действий в Сирии это намерение и оказалось под угрозой, все равно крайне важно, чтобы подобные провокации больше не происходили, поскольку они будут идти вразрез с долгосрочными интересами отношений Вашингтона и Тегерана, пишет Кристофер Мотт в статье, вышедшей 3 марта в The National Interest.
Читайте также: Утрата позитивных перспектив — в Иране оценили удар США по Сирии
Для многих в американской столице все более очевидной становится необходимость полагаться на дипломатические методы — прежде всего во взаимодействии с Ираном. Такое развитие событий позволило бы достигнуть прогресса по целому ряду направлений от выхода из различных прокси-войн до нормализации торговли в Персидском заливе. Помимо непосредственных выгод от восстановления ядерной сделки, следует также учитывать долгосрочные геополитические возможности, которые в случае нормализации отношений с республикой откроются по всей Евразии.
Благодаря своему географическому положению Иран обладает огромным потенциалом в рамках общей евразийской силовой политики. Более 80 млн человек живут на защищаемом плато, напрямую соединяющего энергетический узел Каспийского моря с Персидским заливом, из которого открывается выход в открытое море. Местность в высшей степени защищена от атак извне. Иран также в настоящее время переживает демографический бум молодых рабочих, что крайне позитивно скажется на экономике республики.
В стране высока степень урбанизации, тогда как по уровню образованности своих граждан республика показывает устойчивый рост. Несмотря на огромную международную дипломатическую и экономическую изоляцию, по своему номинальному ВВП она находится в районе нижней границы первой тридцатки в мире. В связи с этим актуален вопрос, как бы выглядела иранская экономика без ограничений и при полном доступе к международному рынку.
Политикам в США эти показатели могут показаться причиной для беспокойства, однако они представляют собой возможность для тех, кто заинтересован в разрыве с ортодоксальными внешнеполитическими взглядами. Даже в лучшем случае Иран не станет будущей мировой державой в масштабах Китая, России или Индии. Однако республика действительно занимает важное пространство между этими странами, придерживаясь в высшей степени независимого курса по отношению к каждой из них.
Поскольку риторика политиков в Соединенных Штатах явно движется к позиции соперничества великих держав, стоит учитывать, что Иран при условии нормализации с ним отношений и свободного развития его экономики, мог бы служить критическим оплотом для предотвращения доминирования одного альянса на евразийском континенте в будущем. Подобного результата можно добиться только в том случае, если Иран будет находиться в настолько безопасном положении, чтобы ему не было нужды полагаться на более могущественные страны для обеспечения своей безопасности от нападений извне или экономической блокады.
Так, на примере Сирии, которая тем больше попадает в зависимость от Москвы, чем дольше продолжается поддерживаемое ее соседями восстание, видны риски того, чтобы санкциями и агрессивными заявлениями ставить малые страны в столь непростое положение. Если Иран столкнется с еще одной согласованной попыткой либо смены режима, либо дальнейшего экономического удушения, он может оказаться в аналогичном положении и попросить помощи у Пекина или Москвы. В результате он потеряет часть своей независимости, тогда как влияние держав, соперничающих с США, укрепится. Действительно, Россия и Иран уже являются псевдоконкурентами в Сирии, имея в этой стране общих врагов, но в целом и Москва, и Тегеран преследуют разные цели.
Иран после определенной нормализации с ним отношений будет играть на мировой арене, вероятно, ключевую роль в качестве регионального источника баланса, всегда стремясь максимизировать свою автономию по отношению ко всем великим державам, а не только к Соединенным Штатам.
За право иметь возможность осуществлять прямые иностранные инвестиции в иранскую нефтяную промышленность борется большое число стран. Обладает республика и достаточно большим оборонным потенциалом. Благодаря этому Тегеран смог бы предложить альтернативу беспрепятственному распространению влиянию великих держав одним фактом того, что он, стремясь максимизировать свою автономию, мог выступить в качестве противовеса подобным поползновениям.
Кроме того, на фоне продолжающегося ухудшения отношений между США и Турцией разумным кажется наличие в регионе более чем одной независимой державы средней мощи, имеющей дипломатические связи с Вашингтоном и обладающей достаточным потенциалом, чтобы выстоять самостоятельно.
Если американские политики хотят максимальным образом расширить круг своих долгосрочных возможностей для повышения эффективности дипломатии без необходимости дополнительных военных интервенций, им стоит подумать о том, что возобновление иранской ядерной сделки может быть просто началом нового этапа в отношениях Вашингтона и Тегерана. В них Иран будет играть роль, способствующую давней цели американских геостратегов: предотвращение доминирования одной крупной державы или сети альянсов на евразийском суперконтиненте.
Достижение прогресса в этом направлении может быть сопряжено с большим числом трудностей, еще предстоит решить немало проблем. Однако для тех, кто скептически относится к постоянному интервенционизму в погоне за глобальной гегемонией и кто ищет новые подходы к дипломатии, вполне может быть стоит потратить время на попытки нормализовать отношения между Ираном и США по-настоящему долгосрочным образом. Прекращение текущей враждебности в пользу полноценного дипломатического взаимодействия — единственный способ добиться этого.