Войти в почту

На сайте администрации Забайкальского края в списке руководителей Забайкальской области с 1851 по 1922 год пятым вице-губернатором значится Михаил Николаевич Берестов, который состоял на этой должности с 26 октября 1874 года по 16 ноября 1880-го. Прибыл он в Забайкалье с должности председателя губернского правления Томской губернии (3.02.1867 – 3.05.1874). Реформы в области В книге Алексея Кобелева «Начальные люди Томской губернии. Исторические портреты 1804-1917» не представлены биографии шестерых должностных лиц, в том числе и Берестова. О нём автор пишет: «Его формулярного списка в Государственном архиве Забайкальского края не сохранилось». Не имелось сведений о Берестове и в архиве Томской области, поскольку ему автор посвятил в книге лишь следующие строки: «11 июля 1874 года вступил в должность вице-губернатора Забайкальской области. Оставил те края в 1880 году. В алфавитном списке имен «Воспоминаний» Л.Ф. Пантелеева — участника революционного движения, арестованного в 1864 году и приговоренного к 6 годам каторжных работ, замененных поселением в Енисейской губернии, названо его полное имя, отчество и фамилия, указан и год смерти — 1902». А. Кобелев уточняет, что М.Н. Берестов ушел в отставку с 1880 года и умер 25 октября 1902 года. В книге «Высшее чиновничество Российской империи» сообщается, что Берестов М.Н. состоит в классном чине с 1852 года. Действительный статский советник (генерал-майор — авт.) с 1876 года. В этот чин он произведен уже в Чите. Вице-губернатор Берестов шесть лет бок о бок работал с военным губернатором генералом Педашенко И.К., который видел в нем незаменимого помощника. Оба они вступили в должности в 1874 году и почти одновременно в 1880 году покинули Забайкалье — Педашенко стал губернатором Енисейской губернии, Берестов ушел в отставку. С первых месяцев управления областью одной из главных задач для них стало развитие сельского хозяйства, которое развивалось медленно, по старинке. Военный губернатор поручил областному войсковому правлению, возглавляемому Берестовым, собрать сведения за последние десять лет о развитии земледелия и скотоводства в области. От окружных исправников требовалось внести предложения об улучшении ситуации в этом вопросе. Т.А. Константинова в книге «Губернаторы Забайкалья. 1851-1917 гг.» отметила, что «…предложения окружных исправников будут реализованы в последнее десятилетие ХIХ века». Одним из главных событий для руководства области стало проведение реформы городового управления в областном центре Чите. Законодательное регулирование основ городского самоуправления в России осуществлялось после утверждения Городового положения Алексадром II от 16 июня 1870 г. Первые выборы гласных в Читинскую городскую Думу были проведены в 1875 году. Из 271 обывателя, имеющего недвижимую собственность, избирательным правом воспользовались 65 человек. В результате выборов в Думу вошли 30 гласных (депутатов). На первом заседании Думы было объявлено об открытии в Чите новых городских учреждений — городской Думы и городской управы, как органов городского самоуправления Российской империи («Вестник городской Думы» № 1, 2020 г.). Подготовка и проведение этого важного мероприятия требовали большого опыта и знаний. Вице-губернатор Берестов, который был помощником губернатора по гражданским делам, вместе с областным правлением проявили себя знающими свое дело и добросовестными чиновниками. Дела тюремные В начале семидесятых годов XIX века добыча золота на Каре упала. Уменьшились золотоносные площади, ненужным стало много рабочих рук. Решили посылать туда государственных преступников. В Нижнюю Кару доставляли их из Читы. Здесь они размещались в деревянном здании, обнесенном частоколом, оставшемся от декабристов. Георгий Граубин в книге «Серебряный капкан. Страницы истории» (Иркутск, 1993) посвятил этому периоду несколько строк. Он пишет, цитируя М.А. Орфанова, занимавшего должности с 1869 по 1876 гг. столоначальника Забайкальского областного правления под началом Берестова и чиновника по особым поручениям на Нерчинских рудниках: «Нередко тех, у кого были хорошие специальности, старались задержать в Чите. Оттого, что она была «очень бедна вольными работниками, потому там издавна установился взгляд на местный острог, как на некоторую универсальную мастерскую; нужно ли кому из «служивых людей» часы починить, книги переплесть, мебель сделать, рояль настроить и т.п. — все они обращаются к смотрителю острога с просьбой «подзадержать» такого-то». «Тюремные дела, как и гражданские, — повествует далее Граубин, — оформлялись в эти годы прекрасно. Вице-губернатор Берестов лично отбирал заключенных с хорошим почерком, и они красиво выполняли эту работу». Это было не вмешательство должностного лица в дела тюремные, а обычная процедура при осмотре тюрем. Ведь все вице-губернаторы России состояли в «комитете попечительного о тюрьмах общества» на местах. Подобную ситуацию отметил в работе «Польские политические ссыльные» Евгений Семенов из Улан-Удэ: «9 августа 1874 года польский ссыльный Войцех Бушинский обращался с прошением к Читинскому окружному исправнику о причислении его на жительство в Читу. В своём прошении ссыльный сообщал, что уже открыл в городе мастерскую, в которой занимается кузнечным, столярным, экипажным и бондарным ремеслом. По свидетельству Читинского полицмейстера Бушинский «ведет себя прилично, заказы исполняет добросовестно». На службе правопорядка Губернатору было предоставлено право поручать вице-губернатору «частные обозрения городских и уездных управлений». Такие проверки Берестовым проводились и в полицейском управлении, где совместно вырабатывались вопросы укрепления правопорядка. Это подтверждает М. Орфанов, свидетель многих тех событий. В рассказе «Отрывки из дневника бывалого человека» он вспоминает о беседе с беглым каторжником, называя его «бродягой». Тот рассказывает ему о своем побеге. Говорит: «Ничего, прошли благополучно, даже успели одного барана скрасть. Подошли к Чите и, зная тамошние порядки, к «Лукичу»» не пошли». М. Орфанов поясняет, что «Лукич» это бывший полицмейстер Читы Александр Лукич Парфентьев, личность популярная среди арестантов и ссыльных: «Прежде, до него, путь беглых из Кары и других заводов лежал через самый город Читу, и, понятно, безопасность и спокойствие города от этого не увеличивались. Чтобы отучить бродяг заходить в Читу, «Лукич» избрал следующий метод: как скоро бродяга попадался в городе, или на городской земле, он его до суда драл, как только можно драть, держал все время в темной, и вообще пойманному приходилось жутко: только бы выжить. Если же бродяги попадались в округе, то есть вне сферы власти городской полиции, и препровождались к «Лукичу» для содержания в остроге, то он обыкновенно выпускал их на волю в тот же день, даже не побив их. Метод удался, и в несколько лет он добился, что бродяги стали обходить Читу, направляясь на селение Верх-Чита, в 25-ти верстах от города». Не исключено, что такую тактику борьбы с беглыми, которая позволяла снизить преступность в городе, выработали вице-губернатор и полицмейстер. Раиса Гончаренко в статье «Род Замошниковых» («ЧО» № 50, 16.12.2015 г.) сообщает: «В повестке Думы господам гласным 12 апреля 1877 г. предлагается на обсуждение годовой отчёт Читинской городской управы за 1876 год. Городскому главе поручено «принять на себя ходатайство в законном порядке перед высшим начальством о разрешении городу употреблять место земли, состоящее на Амурской улице в 26 квартале, для постройки Полицейского управления», а так же назначить «…содержание квартиры полицмейстера — 360 р., отопление и освещение его квартиры — 158 р. 62,5 коп.». Такое решение могло приниматься в Думе при обязательном участии вице-губернатора М.Н. Берестова. Валерий Филоненко, краевед.

Вице-губернатор Берестов
© Забайкальский рабочий