«Народ занят своими делами». Социолог о причинах минимальной явки на выборы

Социолог и религиовед, профессор кафедры социологии и организации работы с молодёжью Белгородского государственного университета Сергей Лебедев рассказывает о социальной ситуации накануне предстоящих выборов губернатора и президента, а также о том, по каким вопросам православным можно соглашаться с католиками. Люди и заботы Иван Логинов, «АиФ-Черноземье»: Сергей Дмитриевич, оцените, какова социальная обстановка в Белгородской области накануне предстоящих избирательных марафонов? Сергей Лебедев: Обстановка очень спокойная и стабильная. Более спокойная, чем можно было бы ожидать перед важными выборами. Народ занимается своими делами. Сейчас начинается отпускной сезон, все озабочены этими вопросами. Вообще люди ушли в свою частную жизнь и политически стали более индифферентными. Конечно, власти эта ситуация немного не устраивает, но минимальная явка на выборах будет обеспечена. Безусловно, какая-то часть активного электората требует изменений, на этом и спекулирует Навальный. Не претендую на роль политического прогнозиста, но я лично не вижу роста его популярности среди молодёжи. Большинство относится к нему достаточно критично. Скорее всего, при самых удачных раскладах его поддержка в стране не превысит несколько процентов. — Значит, население массово поддерживает партию власти? — У партии власти есть свой стабильный электорат, и в ближайшее время она его не растеряет. Она его мобилизует, и он будет на неё работать. Точно сказать, сколько это процентов в цифрах, достаточно сложно, но это вполне весомая поддержка. Это же касается и фигуры губернатора. Причем его поддержка идёт как «снизу», то есть от большинства населения, так и из Москвы. Поэтому ждать каких-то неожиданностей на предстоящих губернаторских выборах, думаю, не стоит. Этот тренд начался на рубеже 90-х и «нулевых», и пока нет никаких признаков, что он изменится. Впрочем, общее снижение уровня жизни россиян всё больше толкает людей к неким формам протеста, но они пока на низовом уровне не оформились в какие-то конкретные лозунги. Глобальный уход в частную жизнь большинства граждан вызван, на мой взгляд, тем, что люди поняли: никто им не поможет организовать личную стратегию выживания — ни политические партии, ни общественные движения, ни государство. И партия власти, которая этому хотя бы не мешает, будет иметь свое гарантированное большинство. — Люди в большинстве выживают, но перспектив серьёзного улучшения уровня жизни не предвидится? — Люди до последнего стараются об этом не думать. «Вот перезимуем, а там будет легче», или через несколько лет... Осознание факта, что жизнь никогда не изменится, приводит к депрессии. Пока люди стараются избегать мыслей о бесперспективности своей судьбы, и почти у каждого человека есть надежда на перемены к лучшему. Поэтому запас прочности у властей ещё есть. Но надо «готовить сани летом». Уроки истории — Если говорить о 100-летии революции, которое страна отмечает в этом году, многие уверены, что Февральская революция была фактически аналогом современных «оранжевых» революций. Большевики просто радикализировали это восстание российских элит? — Большевики, к слову, выступили против лозунгов Февральской революции, классического понимания демократии, которое в России почему-то выливается в кошмар. Они из февральского хаоса попытались создать что-то организованное. В конце концов им это удалось ценой многих жертв. Я для себя это называю «аварийным режимом» функционирования общества. Тогда стоял вопрос даже не существования единого государства, а самого русского народа. Народ истреблял сам себя, и это удалось пресечь ценой огромных усилий. «Аварийный режим» в принципе не бывает хорошим, коллективизация и индустриализация проводились дальше в таком же режиме и той же кровавой ценой. — Россия нуждается сегодня в новой индустриализации, и не придётся ли руководству страны опять включать этот режим? — Надеюсь, что такой необходимости нет. Нужны «умные» изменения для преодоления технического разрыва между Россией и западными странами. У нас остаётся серьёзный сегмент производства, который не работает. Его нужно актуализировать, и для этого необходима определённая мобилизация в обществе. Сегодня банковский сектор экономики стесняет производство, это уже очевидно всем. Это один из факторов, который вносит нестабильность в общество. И ситуацию нельзя изменить без каких-то программных моментов. — Но эти изменения в экономике не должны идти «снизу», как предлагает радикальная оппозиция? — Ни в коем случае. Такие процессы не происходят стихийно. Только по стратегическому плану, разработанному ведущими экономистами. Несистемная оппозиция ничего конкретного не предлагает. Только лозунги и призывы. Для реализации плана изменений государству нужна поддержка снизу, и эта поддержка созревает. Население стало более грамотным, экономически и социально, люди понимают, что они тоже ответственны за происходящее. И мне кажется, на новый срок и губернатор, и президент пойдут с программами ключевых и насущных перемен в экономике. Это вызов времени. Церковь и государство — Сергей Дмитриевич, вы специалист в области религиоведения. Какова, по-вашему, роль церкви в жизни современного российского общества? — Роль церкви во многом косвенная, активных верующих в России — меньшинство. По данным социологов, это максимум 15-20% населения. Но есть такой феномен в социологии, называемый «проправославный консенсус», открытый лет 20 назад Дмитрием Фурманом — это массовая поддержка православной церкви, массовое одобрение проявлений церкви в обществе. — А как повлияли на «православный консенсус» последние скандалы вокруг Исаакиевского собора и, особенно, встреча и объятия патриарха и Папы Римского? — Конечно, и «исаакиевский скандал», и ряд других наносят определённый удар по авторитету церкви в обществе, который ещё не изучен, не оценён в достаточной мере. Общение же с Папой Римским было частное, а не каноническое, и вызвало неприятие только у православных фундаменталистов, которых очень мало. На мой личный взгляд, ничего ужасного в таком общении патриарха и Римского Папы нет. Это консолидация всех христиан перед лицом глобальных угроз, которые возникают перед всем человечеством. Если мы не будем консолидироваться, то неизвестно, будем ли мы вообще через 10 лет. В конце концов, какая разница, какого направления христианства придерживаются люди, которых убивают на Ближнем Востоке. Они — христиане! Например, коптская церковь в Египте находится на грани уничтожения. Это очень близкое к православию древневосточное направление христианства. Копты не приняли некоторые решения 7-го Вселенского собора, и их символ веры отличается от православного. Но копты очень близки православным. И убивают этих людей именно как христиан, только за то, что они почитают Христа как своего Спасителя. — Если говорить о близости вер, то символ веры католиков и православных почти идентичен, не считая вопроса о «филиокве». Откуда такая неприязнь между этими ветвями христианства? — Причиной тому коренная разница в культуре, ментальности западных и восточных европейских народов. Поэтому включение в Символ веры только одной фразы, словосочетания о схождении Духа Святого «и от Сына» так развело цивилизации христианских Востока и Запада. «Филиокве» — это резкое приземление христианства, опущение его в толщу сугубо земных дел. Это видно по политике католической церкви на протяжении веков — насколько она сильна в организационных вопросах, благотворительности, но за это расплатилась стагнацией в вопросах духовных. Напротив, православие ориентировано на приоритет высшей, духовной жизни, глубоко личностных отношений с Богом и ближними. Разные принципы, приоритеты в построении христианской, религиозной жизни всегда остаются разделяющей нас чертой. Но она не должна исключать христианского отношения друг к другу и всем остальным людям.