Судьба «Матильды» Учителя роднит Николая II и Ленина

Различные скандалы по поводу событий в сфере культуры у нас быстро возникают — и почти столь же стремительно забываются. Не всякий теперь вспомнит, например, о том, что десять лет назад состоялся, можно сказать, показательный процесс якобы в прямом эфире, когда в передаче «Суд идет» обсуждался конфликт РПЦ с НТВ из-за запрета демонстрации американского фильма «Последнее искушение Христа». В апреле 1997 года показ отменили, а в ноябре он все-таки состоялся, даже несмотря на демонстрации озабоченных верующих у телецентра «Останкино», которые протестовали фактически не глядя, вообще не имея представления о том, что содержалось в картине Мартина Скорсезе. Однако весьма любопытно, что никто вообще не пытался сильно оскорбиться и бурно негодовать по поводу канадской ленты «Иисус из Монреаля», более талантливой и, между прочим, явно язвительной по отношению к церковным институтам, которую взамен «Последнего искушения Христа» выпустили в эфир еще в апреле. О чем это свидетельствует? Только о том, что внимание возмущающихся частных лиц и представителей РПЦ обращается лишь на произведения известных авторов. И трудно отделаться от ощущения, что менее раскрученные творения, даже будучи вызывающими и скандальными, практически не интересуют «борцов за подлинные религиозные чувства», поскольку нет возможности шумно и широко заявить о своих претензиях. Поневоле заподозришь таких «блюстителей нравственности» в своеобразном Геростратовом комплексе, подспудном желании пропиариться за счет чужой славы. Это видно также на примере недавних попыток запрета чего-либо заранее популярного — будь то сценическая постановка рок-оперы «Иисус Христос — суперзвезда» или фильм «Матильда» Алексея Учителя о действительно имевшем место романе Николая Романова, который еще не стал царем всея Руси, и балерины Матильды Кшесинской. Конечно, Николай II ныне объявлен святым, но это же не значит, что следует раз и навсегда воспрепятствовать показу последнего русского императора в театре или в кино не в исключительно иконописном виде. А творцы терпят, увы, художественное поражение, как в случае с лентой «Романовы. Венценосная семья», худшей в биографии Глеба Панфилова, когда лакируют и приукрашивают образ царя и его семейства, а вот других исторических личностей той эпохи изображают на уровне карикатуры. Сложное и неоднозначное представление на экране трагической фигуры Николая II, возможное в советской «Агонии» Элема Климова (хотя картина проделала двадцатилетний путь от первого варианта сценария до выхода в прокат) и на излете существования СССР в «Цареубийце» Карена Шахназарова, теперь считается кое-кем изначально недопустимым. А не напоминает ли подобное стремление «иконизировать» реальных персон исторического процесса те цензурные запреты, которые накладывались в частности на запечатление вождя революции в прежние времена? Допустим, такой необычный и действительно интересный мини-сериал как «Штрихи к портрету Ленина», угодил на пресловутую полку и пребывал там целых два десятилетия! Вот только существенная разница заключается в том, что раньше всё решали чиновники, облеченные властью, которые, пусть и лицемерно, ссылались иногда на письма трудящихся, вроде бы выступающих против каких-либо произведений искусства, подчас не знакомясь с ними (стал притчей во языцех лозунг «Пастернака не читал, но осуждаю!»). И происходило это где-то наверху, в тиши начальственных кабинетов, порою оставалось тайной за семью печатями — почему приняли специальное Постановление ЦК КПУ о запрете фильма «Долгие проводы» Киры Муратовой и по какой причине не выпустили в прокат «Андрея Рублева», против которого, кстати, возражали некоторые историки сразу после публикации сценария в журнале «Искусство кино» весной 1964 года. А сейчас становится всё открытым и гласным, точнее — медийным, то есть обсуждаемым повсюду: в разных телешоу и даже на «Прямой линии» с президентом России. Однако не проясняется с необходимой очевидностью, насколько оправданы частные претензии и заявления всевозможных организаций, словно пекущихся больше о том, чтобы погромче прокричать о своем существовании. И если министерство культуры в лице бывшего историка Владимира Мединского собирается вводить анекдотически высокий налог на показ фильмов в виде приобретения прокатного удостоверения за 5 млн рублей, то почему бы ради пополнения государственной казны не начать брать с желающих что-нибудь запретить большую сумму в качестве частичной компенсации затрат на производство той или иной «неугодной» картины. Может, тогда уменьшится число «отечественных Геростратов»?!