Серьёзный драматург и «отец» Козьмы Пруткова: чем прославился Алексей Константинович Толстой
Неслучайные встречи: Москва в жизни Толстого Связь с Москвой есть ещё в родословной Алексея Толстого: его дед по материнской линии был племянником Алексея Разумовского, фаворита императрицы Елизаветы Петровны. Анна Алексеевна, как внебрачный ребёнок, получила фамилию от матери, названной Перовской в честь села Перово (с 1960-го — район Москвы), где находилась усадьба Разумовских [1]. Детство писателя прошло в имении Перовских в Малороссии, а в 1826 году его привезли сначала в Петербург, а затем в Москву. Жили они с матерью на Басманной улице (сейчас — Новая Басманная) в доме 27, принадлежавшем семье Перовских. До пожара 1812-го на этом месте стоял особняк, где в 1810–1811 годах гостил историк Николай Карамзин. Новый дом тоже прославился именитыми посетителями: в 1820-х сюда приезжал Пушкин, а в 1835 году останавливался Карл Брюллов. Именно здесь он нарисовал портрет юного Алексея Толстого в охотничьем костюме, выставленный в Русском музее. В середине XIX века в этом доме жила Елена Денисьева — последняя возлюбленная Фёдора Тютчева. В том же 1826 году Толстого представили ко двору, и он стал товарищем по играм цесаревича, будущего императора Александра II. Известно, что летом они вместе проводили время в Нескучном саду [2]. Москва стала и первым официальным местом службы графа. В 1834 году его зачислили в штат Московского главного архива Министерства иностранных дел, где Карамзин собирал материалы для «Истории государства Российского». Близок Толстому и Московский университет. Как и многие дворяне, Алексей Константинович получил прекрасное домашнее образование, но ему был нужен учёный аттестат, чтобы стать чиновником первого разряда. Поэтому в декабре 1835-го Толстой сдал экзамен по курсу словесного факультета, а в начале следующего года получил требуемый документ и новую должность в Петербурге [1]. Москва подарила Толстому и главную встречу в его личной жизни. Зимой 1850–1851 годов на балу-маскараде в Большом театре он познакомился с Софьей Андреевной Миллер. Умная, необычайно образованная женщина, не блиставшая красотой, но пленявшая чудесным голосом, поразила графа. После этой встречи он написал одно из самых известных своих стихотворений — «Средь шумного бала, случайно…», позже ставшее романсом. По странному совпадению его избранница была полной тёзкой будущей жены Льва Толстого, а также приходилась родственницей Варваре Лопухиной (Бахметьевой), в которую был влюблён Михаил Лермонтов [2]. В августе 1856 года Толстой приезжал в Москву на торжества в честь коронации Александра II. Осенью того же года он познакомился со славянофилами Константином Аксаковым и Алексеем Хомяковым, а также с троюродным братом Львом Толстым. История, легенды и загадки: Москва в творчестве Толстого Тяга к изящной словесности проснулась в Алексее Толстом в детстве: уже в шесть лет он пытался писать стихи. И хотя большую часть жизни граф отдал государственной службе (окончательно вышел в отставку в 1861 году), он много сил и времени посвящал литературе. Его творческое наследие включает стихотворения, баллады и поэмы, фантастические рассказы и повести, исторические драмы, переводы с французского, английского и немецкого [3]. Писатель хорошо знал и любил русскую историю, что нашло отражение в его произведениях, и во многих из них главным местом действия является Москва. Чаще всего имя Толстого связывают с романом «Князь Серебряный» (1863), посвящённым разгулу опричнины. В повествование вплетена известная московская легенда о сокольнике Трифоне, который однажды потерял любимую птицу Ивана Грозного. Слуга искал кречета целую неделю и нашёл лишь с помощью своего небесного покровителя, явившегося в вещем сне. В благодарность сокольник пообещал построить церковь в честь святого. Так, по преданию, появился один из старейших храмов Москвы — церковь Мученика Трифона в Напрудном (улица Трифоновская, дом 38). Эпизод интересен по двум причинам. Во-первых, специалисты до сих пор спорят о точном времени постройки и о личности основателя. С датировкой проще: архитектурный стиль указывает на конец XV века, дискуссии идут вокруг конкретных лет. С инициатором сложнее: сокольник Трифон вряд ли нашёл бы достаточно денег на возведение храма. Раньше эксперты склонялись к тому, что за персонажем легенды стоит Иван Патрикеев — двоюродный брат Ивана III, принявший имя Трифон после монашеского пострига [4]. Но недавно появилось предположение, что строительство затеял мастер-ювелир Трифон из Черногории, в 1470-х годах живший в Москве [5]. Некоторые исследователи утверждают, что изначально храм был католическим. Известно, что его посещал итальянский архитектор Аристотель Фиораванти, строитель Успенского собора в Московском Кремле. Он мог руководить и возведением церкви Трифона. В пользу этой версии говорит другое предание: зодчий ездил далеко на север (возможно, на Соловки), привёз оттуда двух белых кречетов и подарил их миланскому герцогу. Это порождает новый спор: что за всадник с птицей на руке изображён на фреске церкви — святой, сокольник Трифон или Фиораванти [4, 5]? Во-вторых, сохранилось письмо Толстого Александру II: «На днях я просто не узнал в Москве прелестную маленькую церковь Трифона Напрудного… Её облепили отвратительными пристройками, заново отделали внутри и поручили какому-то богомазу переписать наружную фреску, изображающую святого Трифона на коне и с соколом в руке». По некоторым сведениям, это обращение к императору было не единственным случаем, когда граф заступался за исторические памятники [2]. В Москве разворачиваются и события трилогии: «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Фёдор Иоаннович» и «Царь Борис». В этих драмах Толстой ярко изобразил недостатки самодержцев, и цензура долгое время запрещала их ставить. Но всё-таки они нашли путь к зрителю, потому что персонажи получились многогранными, живыми. Особенно отличается в этом смысле вторая часть; сам Толстой в «Проекте постановки» подчёркивает: «В характере Фёдора есть как бы два человека, из коих один слаб, ограничен, иногда даже смешон; другой же, напротив, велик своим смирением и почтенен своей нравственной высотой» [3]. Трагедии получили широкую известность и долгую сценическую жизнь. В 1867 году в Александрийском театре в Петербурге состоялась премьера «Царя Фёдора Иоанновича», а через год в придворном театре Веймара (Германия) — «Смерти Иоанна Грозного». В 1898-м «Царь Фёдор» открыл первый сезон Московского художественного общедоступного театра, который основали Константин Станиславский и Владимир Немирович-Данченко. Спектакль шёл в здании, которое сейчас занимает театр «Эрмитаж» (Каретный Ряд, дом 3), а главную роль играл знаменитый артист Иван Москвин [2]. Наконец, в центре Москвы есть здание, о связи которого с творчеством Алексея Толстого знают в основном специалисты. Это доходный дом П.Г. Солодовникова (Лебяжий переулок, дом 3), построенный в 1913 году. Верхний этаж фасадов украшают пять керамических панно (майолик), чьё авторство приписывают Михаилу Врубелю и Аполлинарию Васнецову. Два из них изображают батальную сцену с подписью: «Сшиблись вдруг ладьи с ладьями, и пошла меж ними сеча. Брызжут искры, кровь струится, треск и вопль в бою сомкнутом». Это строки из баллады Толстого «Боривой» (1870) о победе балтийских славян над крестоносцами в XII веке. Майолики символичны вдвойне. Во-первых, они созданы в начале Первой мировой войны, чтобы поддержать патриотизм и напомнить: предки уже сражались с немцами и одолели их. Во-вторых, описываемая битва произошла в 1147 году, то есть она является ровесницей первого летописного упоминания Москвы [4, 6]. Противоречивая, но цельная натура Даже беглое знакомство с биографией Алексея Константиновича наводит на мысль о противоречиях. Как и у многих его сверстников, у молодого Толстого было много мимолётных романов, но всё изменилось после встречи с Софьей Миллер — ей он оставался верен до конца жизни. Неудивительно, что одни критики считают поэму «Дон Жуан» автобиографичной, а другие говорят, что герою не хватает страстности, потому что автор — однолюб. Толстой отличался крепким здоровьем и невероятной физической силой: сворачивал в трубку столовые ложки, вгонял пальцем в стену гвозди, разгибал подковы и завязывал в узел кочергу. Но прожил относительно недолго — 58 лет, причём последние 12 лет страдал от приступов астмы и головной боли. Считается, что граф по ошибке принял большую дозу морфина. С детства близко знакомый с Александром II, Толстой мог сделать отличную карьеру. Многие биографы считают, что он отказался от неё в пользу писательства. Но не исключено, что именно литература испортила его послужной список. Граф заступался за опальных писателей — Ивана Аксакова, Ивана Тургенева, Тараса Шевченко, а в 1864 году неудачно пытался защитить Николая Чернышевского, сосланного в Сибирь, из-за чего император и охладел к графу. Творчество Алексея Толстого также полно парадоксов. Известный русский писатель начал карьеру с мистических рассказов «Семья вурдалака» и «Встреча через триста лет» на французском языке. Его ранние поэтические опыты одобрили Жуковский и Пушкин, он мастерски владел разными жанрами, а некоторые критики ругали его за «плохие» рифмы и другие неточности. Наконец, этого серьёзного драматурга многие знают лишь как одного из литературных «отцов» Козьмы Пруткова — вымышленного чиновника-графомана. Вероятно, будучи по-настоящему творческим человеком, Алексей Толстой всегда находился в поиске. И искал он не точку покоя, а позицию динамического равновесия. Возможно, его кредо лучше всего отражает стихотворение 1858 года «Двух станов не боец, но только гость случайный…» [3]. Использованные источники Жуков Д.А. Алексей Константинович Толстой. — М.: Молодая гвардия, 1982. — (Жизнь замечательных людей.) Стародуб К. Литературная Москва: Историко-краеведческая энциклопедия для школьников. — М.: Просвещение, 1997. — С. 189–190, 252, 320. Толстой А.К. Сочинения. В 2 т. — М.: Художественная литература, 1981. Рахматуллин Р. Две Москвы, или Метафизика столицы. — М.: АСТ; Олимп, 2009. — С. 28–33, 128–130. Эзерин А.А. Ювелир и зодчий // Московский журнал. — 2011. — № 10. — С. 24–34. Переулки старой Москвы. История. Памятники архитектуры. Маршруты / Романюк С.К. — М.: Центрполиграф, 2016. — С.21–24.
