Евгения Евтушенко будут помнить всегда

Игорь Векслер работает в ТАСС с 1964 года. Публиковался во всех ведущих газетах нашей страны, был дружен практически со всеми выдающимися деятелями отечественной культуры, включая Мстислава Ростроповича, Евгения Светланова, Родиона Щедрина, Ираклия Андроникова, Андрея Вознесенского. Был в командировках в горячих точках, передавал репортажи из США, Франции, Германии и других стран. Отмечен почетным званием "Заслуженный работник культуры РФ", в 2004 году была объявлена благодарность президента Российской Федерации за заслуги в развитии и совершенствовании информационного дела и многолетнюю плодотворную работу. Когда стало известно о том, что прощание с Евгением Александровичем Евтушенко будет проходить 11 апреля в ЦДЛ, я невольно вспомнил о том, что именно здесь прошла моя юность и именно в этом доме по адресу: Большая Никитская, 53, я познакомился с нашим замечательным поэтом. Начну издалека. Это был не первый из великих людей, с которыми мне довелось общаться в жизни. Прежде всего я вспоминаю Ираклия Андроникова, о котором я писал диплом, завершая свое обучение в историко-архивном институте. Я помню, как этот удивительный человек пришел на защиту диплома, а это было начало 60-х годов, и он был уже тогда очень известен. Он пришел и сказал: "Игорь был молодцом, он написал прекрасную работу!" Именно тогда я и получил диплом уже ушедшего в прошлое, по моему мнению, замечательного учебного заведения. И с тех пор до сегодняшнего дня вспоминаю этот — для меня исторический — момент. С Евгением Евтушенко я же познакомился раньше, до защиты диплома. Волею судеб, будучи 20-летним парнем, я пришел работать в Центральный дом литераторов, где было очень много известных и невероятно талантливых людей. И в один из тех далеких дней вдруг ко мне подошел какой-то человек, совершенно молодой. И спросил меня, что я здесь делаю, и добавил, что не знает меня как прозаика и поэта. А я на это ответил: я не прозаик и не поэт. Я просто работаю здесь в должности редактора. А он мне в ответ на это сказал, что его зовут Женя. Я растерялся, посмотрел внимательно и узнал его, ведь уже тогда он был достаточно известен. Это и был Евгений Евтушенко. Мы разговорились. Это было очень интересно, так как у нас оказалось много общих друзей и знакомых. Прежде всего, дружили наши родители. Его мама Зинаида Ермолаевна работала редактором в Московской государственной филармонии. А мой папа Марк Борисович Векслер был директором Большого зала Московской консерватории. Так мы и разговорились. Что же было дальше, спросите вы? В ЦДЛ был хороший ресторанчик тогда. Прямо скажем, я тогда был не очень богат, а Женя был уже достаточно обеспеченным человеком. И он позвал меня: "Идем, Игорек, выпьем по чашке кофе!" И тогда он меня познакомил со своей первой женой Беллой Ахмадулиной. Они тогда еще были вместе. Она была красива, обаятельна и производила на всех неотразимое впечатление. Шло время, и неожиданно у нас появились, как ни странно, общие интересы. И вот однажды Евгений Александрович мне говорит: "Игорь, сегодня вечером я возьму тебя в одну интересную компанию. Ты свободен?" Я говорю: "Женя, у меня сегодня лекции в институте!" — "Попробуй освободись, там будет очень здорово!" Тогда у него был "Москвич". Он заехал за мной в ЦДЛ, и мы по Садовому кольцу от площади Восстания поехали в сторону кинотеатра "Форум". Там он пристроил машину во дворе, и мы отправились на противоположную сторону улицы, поднялись, и нас встретил человек, которого я почему-то узнал. Женя говорит: "Марк, знакомься, это мой друг Игорь Векслер!" Я прошел вместе с ним, и Женя мне шепнул, что это сам Марк Бернес. И я тут же понял, в какой дом я попал. В большой комнате был накрыт хлебосольный стол, а за ним сидели люди. Они дискутировали, почему-то говорили о Хрущеве и об обстановке в стране и мире. Мне стало безумно интересно, кто же эти люди. Один из них оказался скульптором Эрнстом Неизвестным. Напротив сидел поэт, тогда не очень известный, Евгений Винокуров. Если не ошибаюсь, одна из его песен "Сережка с Малой Бронной..." до сих пор любима всеми нами. И несмотря на присутствие этих удивительных людей, все внимание было сосредоточено именно на Жене Евтушенко. Он читал свои стихи, рассказывал о сибирской станции Зима, где провел военное детство. Мне все это было безумно интересно, и я понял тогда, что попал в удивительный круг людей. Вот так и состоялось более близкое знакомство с Евтушенко и с кругом его людей. Мы общались с ним постоянно в дальнейшем, но уже не так часто. Я бывал у него на 2-й Мещанской улице, где он жил в маленькой квартире. Он читал мне свои стихи. Нас связывало многое, но более всего — интерес к музыке. Ведь мало кто знает о том, что он очень любил музыку. А сколько написано прекрасных песен на его слова, которые вошли в наш золотой фонд. Потом, естественно, наши пути разошлись, когда я покинул ЦДЛ. В 1964 году меня пригласили на работу в ТАСС, для меня это было очень важно. Я тогда очень много писал, старался, публиковался во многих престижных изданиях. В то время это были газеты "Правда", "Известия", "Советская культура". И даже тогда, в конце 60-х, я со своей не очень в то время презентабельной фамилией печатался на первых полосах этих газет. Я, конечно, могу рассказывать бесконечно много о Евгении Евтушенко, о тех временах, когда мы общались, росли и дружили, но напомню только об одном эпизоде. Я помню, когда была премьера в Большом зале Консерватории 13-й симфонии Шостаковича по знаменитой поэме Евтушенко "Бабий Яр". Она вызвала сенсацию во всем мире, и мы вновь встретились с Женей и немного пообщались. Прошли десятки лет. И вот не так давно раздался звонок: "Игорь, ты помнишь ту самую премьеру? Твой папа ведь дружил и был рядом с Шостаковичем. Не мог бы ты дать мне фотографию, где мы стоим вместе на сцене?" Но я поискал и не нашел — оказалось, что в моем архиве нет этого фото. И вот сейчас пришло печальное известие о смерти Евтушенко. Это был совершенно незаурядный человек, об этом уже все сказано. Я со слезами и с улыбкой вспоминаю те дни, когда мне выпало счастье с ним общаться. Я благодарен судьбе за это общение.